Вся лента завалена блинами. В вайбере тоже блины, с утра уже две стопочки прислали, и вчера тоже, и позавчера. Пышные, тонкие, румяные, бледные, как моя рожа, и гречневые есть, и еще какие-то.
А я вам про блины вот что скажу.
В ГРОБУ Я ИХ ВИДАЛА!
— Мама, — говорит мне деточка, — у нас в школе в пятницу будет Масленица.
— Хорошо, — отвечаю, — забирать тебя когда?
— Мы будем водить хоровод и есть блины.
— Отлично, — говорю, — я тогда обед готовить не буду.
— Мама, — терпеливо говорит деточка, — надо, чтобы ты испекла блины.
— Вот тут, — говорю, — облом. Я не умею.
— Все мамы умеют печь блины. На Масленицу сказали принести блины.
— А на пирожки вы не согласитесь? Или на жареное мясо?
— Нам сказали – надо блины, — говорит деточка и делает такое специальное лицо, которое нужно делать, чтобы что-то у меня выпросить, — А если ты не будешь мне печь блины, я позвоню бабушке, она приедет и все мне напечет!
Она-то приедет, конечно. Только я жила без такой радости и еще маленько поживу.
Хорошо, говорю. Будут тебе блины. У нас под боком здоровенный супермаркет с отделом готовой еды. Там есть корейские салаты, котлеты, рыба жареная и, возможно, есть даже блины.
Оделась, пошла в магазин. Купила яблок, курицу, картошки два кило, порошка еще стирального и зачем-то упаковку чайных свечей с запахом яблока. Блины не купила, не было.
Открыла Гугл. Блины такие, блины сякие, заварные, на кефире, на пиве, на арманьяке и крови китайского дракона. Блины с мясом, с творогом, с яблоками, с припеком, с тертым хреном и лысым чертом. Закрыла Гугл.
Позвонила маме. Тридцать минут. Рецепты, советы, рекомендации, инструкции и как ты дожила до таких лет, а блины готовить не умеешь. Записала все, кроме последнего.
Позвонила подруге.
— Да фигня вопрос же, что там сложного! Берешь, делаешь тесто и печешь!
Вот спасибо, говорю, дорогая. Придешь ты ко мне еще джинсы подшить. Я тебе одну штанину к другой присандрапалю и скажу, что так и было.
Пошла на кухню. Масло есть, мука есть, остальное тоже есть. Молока только нет. И яиц мало.
Оделась, пошла в магазин. Купила молока, лука, морковки, макарон, ветчины к завтраку и зачем-то две банки шпротного паштета. Яйца забыла.
Пришла на кухню. Намешала молока, сколько было яиц, масла, соли-сахара. Насыпала муки. Перемешала. Тесто получилось густое. Добавила молока. Получилось жидкое. Молоко, мука, молоко, мука, кончилось молоко. Получилось ведро теста.
Стою, смотрю в ведро, думаю, получится ли в нем утопиться.
Первый блин доехал до середины сковородки и наотрез отказался плыть дальше. Мало теста, думаю. Налила побольше. Блин выплеснулся за край сковородки.
Помянула черта, бога, школу, министерство образования и русские традиции. Соскребла блин. Помыла сковородку. Напялила наушники, врубила Rammstein. Поехали.
Через час у меня были блюдечко блинов и миска комочков. В воздухе висели чад и мат. Кошки на кухню не заходили, у них, говорят, очень развит инстинкт самосохранения. Блины – все! — были с дырками в неожиданных местах, в пятнах, в подпалинах и на нарядные стопочки из Гугла не походили никак вообще совсем. Сначала я думала обрезать обгрызанные края, потом представила, как я аккуратно кромсаю ножницами блины, и решила, что театра абсурда на сегодня хватит.
— Сколько тебе их надо? – спрашиваю деточку, — Столько хватит?
— Да парочки даже хватит, я думаю. Там все же принесут. Нам сказали – если у кого не будет, другие поделятся…
Догнать не смогла, устала очень.
