— Привет, Ларка, — сказала я в телефон одним грустным вечером. — Что у тебя на ужин? У меня котлетки.
— А у меня... А у меня мясо... Э-э-э... маринованое. Лежит вот.
— На шашлычок?
— На мою голову, Ир. Мужик у меня под дверью лежит. Замаринованый вдрызг... Судя по запаху — маринад винный. Причём это даже не мой мужик.
— А чей?
— Да откуда я знаю?
— Ну, раз уж обнюхала, проверь, может ничей.
— Дура.
— Сама ты дура. А твой мужик тогда где?
— Мой вчера о'ревуар мне сделал. Ир, может, этого, под дверью, санитайзером полить? На всякий случай, а?
— Да он и так уже продезинфицированный. Не хрен на него добро переводить. Сама грамм сто выпей. А ещё лучше, бери водку и приходи ко мне. У меня котлетки. И Светка вон уже салатик строгает.
— А с мужиком что делать?
— Да пусть лежит. Полежит и рассосётся. Давай, ждём.
— Везёт тебе, Ларка, на мужиков. Сами под дверь ложатся.
— Скажешь тоже, Свет. Хотелось бы не пьяного.
— Так ухаживал же за тобой этот... как его, Гоша.
— Скажешь тоже, Ир. У Гоши взгляд был, как у варёной рыбы, и улыбка, как у мёрзлой собаки.
Толку с того, что не пил? Он в моё окно всего раз выглянул, ага. А собаки на это окно до сих пор брешут.
— Ну, а Славик? Славик-то красавчик был хоть куда.
— Вот я его хоть куда и послала. Потому что его красота требовала от меня слишком больших жертв. Я на маникюр раз в месяц, а он два раза. Нет-нет, даже не напоминайте.
Мы выпили за каждого из Ларкиных ухажеров и решили, что положение у подруги критическое и надо его как-то исправить.
— Вот что, Ларка, — сказала я, — нужно тебе как-то поактивнее мужиков искать.
— Да, — подтвердила Светка.
— Ну, так это... Начинайте, — согласилась Лара.
Я задумчиво покрутила в руках почти пустую бутылку водки. Потом решительно достала из холодильника непочатую и принесла из ванной моток верёвки.
— Так, ловить будем на живца, — объявила я подругам.
— Это как? — спросила Светка.
— Это так, — ответила я и привязала бутылку водки к верёвке. — Пошли.
Мы вышли на балкон. Я, соблюдая ритуал, торжественно поплевала на бутылку:
— Ну, ловись мужик большой и маленький.
— Стой! — сказала Светка, схватив меня за руку, и тоже поплевала на бутылку. — И ловись ты, мужик, с большим и с маленьким.
— Аминь, — добавила Ларка и поплевала, но уже через плечо, чтоб не сглазить.
Бутылка была благополучно спущена за борт и повисла метрах в двух над асфальтом.
— Как думаете, клев сегодня будет? — спросила Светка.
— Если учесть, что балкон выходит на совершенно пустой двор, то сомнительно, — вздохнула Лара.
— Ты ещё показания барометра учти, — проворчала я, — мужики, они и не в таких местах клюют. Валюха, вон, на огороде своего поймала. Надо подождать.
Намотав конец верёвки на ручку балконной двери я предложила выпить. За успех. И мы вернулись на кухню.
— Вот ты, Ларка, какого все-таки мужика хочешь? — спросила Светка.
— Я хочу новую сумочку, закурить и чтоб вы уже от меня отвязались.
— Закурить — это на балкон, — строго сказала я.
В этот момент балконная дверь, стукнув о пустое ведро, открылась.
— О! Клюёт! Ларка, подсекай!
Ларка кинулась на балкон. А через секунду мы услышали:
— А-а-а-ангидрид твою в перекись водорода Христофора Колумба мать!!!
Светка с недоумением посмотрела на меня:
— Это она матом сейчас или что-то историческое там происходит?
— Не знаю, — честно ответила я, — но по химии у неё была твёрдая пятёрка. Надо бы взглянуть.
Мы со Светкой вывалились на балкон.
Ларка, изо всех сил дергая верёвку, пыталась отобрать бутылку у намертво вцепившегося в неё мужика.
— Чё встали?! Тяните!! — рявкнула она на нас.
Я перегнулась через перила:
— Ну на хрен, Ларка, здоровенный, мы его не втянем.
— Да не мужика, а бутылку тяните. Это тот самый, что под моей дверью валялся. Сволочь маринованая. Взялся же на мою голову. И чё я его хлоркой не засыпала?
Пока Светка помогала тянуть верёвку, я схватила стоявший тут же на балконе старый зимний сапог и запустила им в мужика. И, как ни странно, попала.
— Нифигасе ты Соколиный Глаз, мать! — сообщила мне Светка.
И пока мужик, хватаясь за подбитый мною глаз, выпустил бутылку, Ларка этой же бутылкой навернула ему несколько раз по голове.
— Так и знала, что ничего путного не клюнет, — отдуваясь сказала она. — Надо было коньяк привязывать.
— Думаешь, наживка у нас не очень? — спросила Светка.
— Предлагаешь попробовать? — спросила я.
— Угу. И дайте мне ещё одну котлету. Мне нужно успокоиться, — сматывая верёвку потребовала Ларка.
Но успокоиться не вышло. Потому что в нашу дверь позвонили.
— Где у тебя дихлофос? — спросила Ларка. — Как только откроешь дверь, я брызну. Точно вам говорю, что это маринованое недоразумение меня преследует.
— Нет у меня дихлофоса, только освежитель воздуха.
— Давай освежитель.
Я резко распахнула дверь, а Ларка с криком: «Получай, тварь трехвалентная!» выпустила флакон хвойного освежителя на участкового.
Участковый несколько минут плакал, кашлял и чихал в коридоре, размахивая моим старым сапогом, прежде чем смог объяснить, что возвращался с работы и застал схватку под балконом в разгаре. А поскольку пристукнутый Ларкой мужик ничего вразумительного сказать не мог, он решил вернуть сапог по адресу и уточнить у дам причину конфликта.
Мы, немного смутившись за хвойный освежитель, отвели его на кухню, накормили котлетами и салатом (все же он с работы), и под «наживку» выяснили, что участковый очень даже таки холост и готов проводить Ларку домой во избежание ещё каких-нибудь недоразумений.
Пока Ларка обувалась, я ей тихонько сказала:
— Видала, какой улов? А ты всё коньяк надо было, дихлофос...
А Светка бестактно добавила:
— Завтра скажешь, с большим попался или с маленьким.
