— Господи, откудоть только ты навязалси на мою голову? – горестно причитала баба Паня, то и дело оборачиваясь и поглядывая на чёрного козла, что семенил за нею вослед, что собачка, — Чистой Антихристь!
Козёл был мастист – ростом с доброго телёнка, он значительно выделялся на фоне других деревенских козлов, возвышаясь над ними подобно горе Олимп, и был громогласен, как Зевс. Его раскатистое «Мэ-э-э!» больше напоминало рык дракона, разносилось далеко окрест и могло испугать человека неискушённого и неподготовленного.
Так однажды к председателю колхоза приехала комиссия из города, проверять что-то там, после проверки гостей пригласили отобедать. Поели, выпили, всё, как водится, и тут главный проверяющий Степан Игнатьевич вышел на крылечко колхозной столовой, чтобы после сытного обеда затянуться дымком.
Когда из-под высокого крыльца столовой раздалось утробное ворчание, Степан Игнатьевич, очень любивший собак, решил, что под ступенями спрятался от палящего солнца чей-то уставший от жары пёс. Он спустился вниз, наклонился, и глянул в темноту (крыльцо огорожено было по бокам плотно прилегающими друг к другу досками). Из тьмы на Степана Игнатьевича глянули два жёлтых, словно две луны, глаза.
— Фью, фью, — поманил Степан Игнатьевич.
Тьма приблизилась. Жёлтые глаза сверкнули недобрым огнём. Степан Игнатьевич завсегда находивший с собачками общий язык протянул руку, чтобы погладить нового знакомого и тут из-под ступеней показались большие, изогнутые рога над луноглазыми очами. Степан Игнатьевич вздрогнул, попятился. А тьма выбралась наконец из-под крыльца, обернувшись чёрной, как тьма вселенная, глыбой и кинулась на непрошенного гостя, помешавшего его отдыху в теньке.
Степан Игнатьевич бежал долго, но его путь преградил забор, перелезть через который толстому проверяющему оказалось не под силу. Так и повис он на нём, подгибая ноги в разодранных штанах, пока ребятишки не сбегали за бабой Паней, потому как козёл слушался только свою хозяйку, и покамест та, кряхтя и охая, прибежала из дому к столовой да не угомонила своего питомца.
— Откудоть только ты навязалси на мою голову, Антихристь? – горестно вздыхала баба Паня, погоняя длинной хворостиной чёрную гору Олимп в сторону своего двора. Козёл послушно семенил впереди бабки, понуро свесив голову и изредка косясь жёлтым виноватым глазом, и даже, кажется, тоже горько вздыхая исподтишка. Словно говоря, мол, да, я такой, прости уж ты меня, бабушка, ну, ничего не могу с собой поделать.
Дойдя до ворот баба Паня садилась на скамейку и устало выдыхала, годы уж были не те, чтобы бегать, как девчонка. Козёл ложился рядышком, отдыхал после подвигов. Так и жили до следующего разу. А там снова, глядишь, бегут к бабе Пане — то бельё на верёвках Антихрист зажевал, то в огород пробрался и капусту поел, то пьяного тракториста Артемия поддел под гузку. Пьяных Антихрист не любил, просто страсть как. В деревне появилось негласное правило — выпил, на глаза козлу не попадайся.
***
Откуда взялся в деревне этот козёл никто не ведал. Просто однажды появился он на улице в утренний час, будто материализовавшись из ночной тьмы, такой же чёрный, как и она, с двумя жёлтыми глазами, похожими на две луны в полнолунье, весь покрытый длинной густой шерстью, высоченный и могучий, голову его, подобно короне, венчали два витиеватых крепких рога.
Бабы, провожающие скотину в стадо, завидев козла, вздрогнули.
— Это чей же таков? Вроде не нашенской.
Такого козла и правда не было ни у кого в их деревне. Неужели приблудился из соседней, сбежал? Поспрашивали, опосля соседей по деревням, но хозяева так и не объявились. То ли не было их вовсе, и козёл явился откуда то издалека, то ли не желали они признаваться и боялись быть найденными. Может рады были радёхоньки, что избавились от такого чудища.
А козёл в первое же своё явление народу показал себя во всей красе. Напал на пастуха, не боясь его кнута, разогнал стадо, напугал до полусмерти баб и наподдал нескольким мужикам, пытавшимся его утихомирить. Люди уже было собрались бежать за местным охотником, дедом Афанасием, как вдруг на дороге показалась баба Паня, направляющаяся в соседнее село к утренней службе.
Поравнявшись с козлом, баба Паня словно вдруг только что опомнившись, удивлённо поглядела по сторонам, и спросила:
— А чавой это происходить-то?
Народ загалдел, указывая на виновника побоища – чёрного, косматого козла, гордо стоявшего посреди улицы, и победно глядящего на покорённый им народ.
Баба Паня хмыкнула, подошла к козлу. Бабы вздрогнули, закричали ей вослед, чтоб не шла близко, зажмурились. Но та лишь рукой махнула. Подойдя к козлу, она обошла его кругом, оглядела со всех сторон, снова хмыкнула, покачала головой и произнесла:
— Это ж откудоть ты взялся-то такой? Чего озорничаешь, народ пугаешь, а?
И добавила:
— Антихристь.
Козёл вдруг встрепенулся, покосился на бабу Паню жёлтым глазом, опустил виновато рога и затих. Народ ахнул. Баба Паня постояла, посмотрела на виновника побоища и вновь произнесла:
— Ну, как есть, чистой Антихристь.
И развернувшись, пошла себе дальше по своим делам. Козёл, постояв с минуту, вдруг сорвался с места и засеменил вслед за бабкой. Так и стоял народ молча, пока эти двое не скрылись за пригорком.
***
На пол дороге баба Паня, заслышав позади какой-то цокот, обернулась.
— Бат-тюшки мои! – всплеснула она руками, — А ты чаво это тут делаешь? Али за мной увязался? А ну, иди, иди прочь. Я в храм иду. Неча тебе тама делать.
Козёл, опустив очи долу, притворился глухим и продолжил следовать за сердобольной старушкой. Так они и добрались до соседнего села, в котором располагался храм. Пока шла служба, козёл смиренно возлежал в тенёчке на травке, а едва на крылечке показалась знакомая полосатая юбка, тут же поднялся и поспешил навстречу, радостно мекая, что впрочем, больше похоже было на рык льва. Тут же на ум бабы Пани пришли слова из Откровения «И пятый Ангел вострубил, и я увидел зведу, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны.»
— Истинно так, — перекрестилась старушка, — Ты небось оттудось и явился, из энтой самой бездны, не иначе?
Она глянула на козла и сказала:
— Ну, куда тебя девать? Идём уж домой что ли?
Так и повелось с того дня. С лёгкой бабпаниной руки козла прозвали Антихристом и даже зауважали, когда он спас двухлетнего Ваньку от взбесившегося пса Барона, когда тот чуть было не з а г рыз ребёнка. Пока подоспели взрослые, Антихрист уже придавил того рогами к стенке сараюшки.
Частенько можно было увидеть теперь две фигурки, бредущие по деревне то к магазину, то к колодцу, то на почту. Одна маленькая — бабпанина, другая могучая и косматая – антихристова.
— Он только с виду такой страшнОй, — говорила баба Паня подружкам на вечерних посиделках, — А душою чист, как дитя. Озорничать только любит. Зря я его Антихристом обозвала, грешная.
Но кличку уже было не отменить, она приросла к козлу так же крепко, как и его рога. В его оправдание надо было сказать, что хулиганил теперь козёл редко, больше так, для баловства, чтобы к р о в ь разогнать, так сказать. Ходил Антихрист за доброй старушкой по пятам и любил её всем своим большим козлиным сердцем. Сопровождал её в соседнее село на службу, и пока баба Паня была в храме, ждал покорно во дворе. Он уже выучил, казалось, весь ход Литургии.
Заслышав, несущееся из-за дверей «Иже херувимы» козёл встрепенувшись, подскакивал и, не мигая, глядел на крыльцо, зная, что скоро его хозяйка покажется на крыльце.
***
В ту зимнюю ночь морозы стукнули такие, что дыхание замерзало в воздухе и падало сосулькой на землю. Баба Паня, пожалев животинку – тоже, чай, живая душа, Божья тварь – завела его из сараюшки в избу. Потушила свет и легла спать. В темноте звякнуло тихо стекло в окне, посыпались на пол осколки. Баба Паня, приподнявшись на локте, вгляделась во тьму подслеповатыми глазами и спросила испуганно:
— Хто тама?
— Кто надо, — послышалось грубо в ответ, и бабу Паню кто-то невидимый крепко ухватил за руку и зажал большой вонючей ладонью рот, та и вскрикнуть не успела.
Подельник его уже направился, было, к иконостасу в углу горницы, где и стояли те самые старинные, дорогие иконы, на которые грабители получили наводку, но тут путь ему преградила тьма с жёлтыми круглыми глазами.
Как позже рассказывал участковый, если бы не козёл, бабке пришёл бы конец, её не оставили бы в жи в ы х, как с в и де т е ля. Но благодаря бдительности животного, бабка убежала до соседей босиком и в одной сорочке, и те подняли тревогу, поставив на уши всю деревню.
Когда в дом бабы Пани вбежал сосед Пашка с ру ж ь ё м наперевес, козёл прижал обоих б а н ди тов к стене своими мощными рогами и держал их так, несмотря на то, что сам истекал к р о в ь ю, ран е н ый одним из гр а б и т елей. Оба ба н д и т а были увезены в город приехавшей милицией. Козла спасли. Колхозный ветеринар Альберт Арсентьевич лечил его две недели, а тот покорно терпел и у к олы и п е ре вязки, пока баба Паня утирала слёзы.
— Ты уж меня прости, что я тебя Антихристом прозвала, ляпнула тадысь не подумав, а народ и подхватил. Ты у меня самый, что ни на ессь Архангел. Вон какой боевой. Защитник!
Автор: Елена Воздвиженская
