— Она мне не чужая, я сыну так и сказала. — теребя в руках носовой платочек, тихим голосом рассказывала Агата Андреевна. — Считай, семь лет под одной крышей прожили. Всегда ко мне с уважением, слова против не сказала, стоило чихнуть — Валя уже меня в больницу везти готова была. Никто никогда так обо мне не заботился. Валюшка — сирота, я ей за маму стала, и не жалею ни капли. Хорошо жили, ладно. Только деток не было. Ох, как Валюшка переживала, сколько слез пролила. А Вадик взял и другую нашел. Променял жену на непонятно кого.
Мы с Валей и квартиру вместе искали, и вещи вместе перевозили. Как я тогда извинялась — моя вина, не смогла сыну верность привить. А она меня еще и утешала. Святая женщина.
Съехала Валюшка. Вадик девицу свою к нам привел. Я не обрадовалась, но не гнать ведь своего ребенка. Тем более, Рита беременна была. И когда только успели?
Весь дом на мне стал. Ни чаю не предложит, ни в ванну не пропустит. Сразу делить все начала на мое-твое. И сын-то не мой оказался, и квартира не моя, раз она там жить стала. Ладно, думаю, Вадькино дело.
С Валюшкой мы так и продолжили общаться. Она работу сменила, учиться пошла — квалификацию повышать. Потом смотрю — улыбаться начала, глазенки заблестели. Неужто влюбилась? Не ошиблась. С Петром меня познакомила, так и представила — моя мама. Думала, слезами соседей затоплю.
Тем временем, Рита родила, ребеночек болезненный родился. Вадька с Ритой ругаться начали, ребенок кричит, Вадик с Ритой друг на друга кричат, а ребеночек слышит крики родителей — еще пуще надрывается.
И чем старше, тем хуже было. До драк у них доходило. Я раз ребеночка к себе забрала, чтобы не видел, второй. Смотрю — уже со мной живет. Ритки дома сутками не было, Вадька с работы постоянно задерживался. Я и в садик, и из садика. Иногда с Валюшкой вместе в садик ходили. Ритка как узнала, вой подняла. Вспомнила, что она — мать и ей решать, кому нельзя ее дитя видеть.
Валюшка моя замуж собралась, меня пригласила. Я дома всех предупредила, что не будет меня. Как-раз внук еще на больничном был, Рита на с ним дома была. Знаете, как она радовалась, когда ребенок болел? Спала до обеда. В день свадьбы я проснулась, в ванную пошла — дома была, вышла — нет ее, и записка «дела, буду завтра». Ладно хоть на прием с утра сходила, больничный закрыла.
«Мама, что ты как маленькая? Посидишь, ничего страшного.» — Вадька тоже домой не торопился, как и всегда. Я Валюшке позвонила, огорошить, что не приду. «Мама, у нас будет детский стол, с собой внука бери!» Я и взяла, раз родителям плевать.
Вечером домой вернулись. Сын морду воротит, нервничает из-за Риты. Она в субботу вечером только пришла. Как узнала, что ее ребенок на свадьбе у Вали был, истерику устроила. Вадька подключился — говорит, я не имела права. Облаяли меня с двух сторон. Рита заявила, что если я продолжу с Валей общаться, то она соберется и уйдет, с ребенком вместе. Мол, у них с Вадькой из-за меня и не ладится, что я Валю привечаю.
Позвонила Валюшке, объяснила, что не хочу быть виноватой в ссорах сына и его жены. А она предложила переписываться, раз домочадцы против наших встреч. Встретились тайком, она мне все сделала и показала.
Рита успокоилась. Я и подумала — действительно, во мне дело было. Она, может, чувствовала мое неодобрение. Но я ни разу ее ни в чем не упрекнула, ни разу!
Мимо рождения внучки я пройти не смогла. Подарков накупила и поехала в гости к Валюшки. Дочка у нее — пригожая, улыбчивая. И так на Валюшку похожа! Стала я в гости ездить, таилась от домашних, как воровка из дому прокрадывалась. Про внука не забывала — внучке что-нибудь покупаю, и ему заодно.
Внучке полгода было, когда Рита мой разговор подслушала. Я с Валей разговаривала, она совета просила — у девоньки нашей животик болеть начал, спала беспокойно.
Опять ссора дома. Рита сыну сказала, что бабушка его не любит, что чужой ребенок мне дороже и милее, чем он. Вадька пригрозил, что они все съедут и меня одну бросят, если я ерундой не перестану маяться.
А мне так все надоело. В своем доме, как гостья, в туалет нельзя лишний раз сходить, стоит из комнаты выйти — помои в меня летят. Тяжко было, я волю в кулак собрала и сказала: «Съезжайте.» Сын ушам своим не поверил. Рита сразу начала: «Я же тебе говорила, что твою мамашу кроме Вальки твоей никто не интересует. На всех ей плевать! Одна Валечка на уме!»
Съехали. Как плохо мне было. Умом-то понимала, что правильно все. А сердце не на месте — собственного внука на съем выгнала. И навещать запретили, обозвали ненормальной.
С Валюшкой разговорились — они же снимали, на ипотеку копили, немного осталось собрать. Ко мне перебрались, чтобы поскорее накопить. Снова дома детский смех зазвучал, снова дочка обо мне заботиться начала. Муж ее — хороший, рукастый, тоже слова плохого не скажет. Постоянно за руки держатся, улыбаются. Может, оно и к лучшему. что мой оболтус Валю на Риту свою променял? Счастлива моя Валюшка.
Соседи Вадьке донесли, что Валя у меня живет. «Дочь она мне, как ты не понимаешь?» А он только рассмеялся. Сказал, что в психушку меня, сумасшедшую, сдаст, раз я чужих привечаю, а на родных мне все равно. Боюсь — а вдруг так и сделает? Звонок в дверь слышу когда, душа в пятки уходит, все кажется, что это за мной пришли.
Валя съехать хочет, чтобы проблем мне не доставлять. А как я без нее? Без внучки? Ведь бывает такое, что чужие родными становятся? Вот и у меня так получилось — чужие люди роднее родных стали.
Рассказ женщины был очень длинным и очень сумбурным. Я не стала детально описывать поведение Риты в быту -без крепких словечек вряд ли бы у меня это получилось.
Миллиард раз на всевозможных форумах это обмусолено — жить надо отдельно. Зачем терпеть подобное отношение? Зачем доводить ситуацию до критической? И разве есть у взрослых детей право решать за родителей с кем им можно общаться, а с кем нет?
