Кот Маркиз появился у нас год назад, когда пропала наша кошка Мидори. Семья рыдала, я тоже. Каждый день, прожитый без нашей любимицы, казался пустым и бессмысленным.
Повсюду чудился ее голос. Из темных углов стали выползать непуганые призраки. Чужие коты заполонили наш сад. Помучившись так две недели, я наконец решилась.
Полистав объявления кошачьих приютов, я нашла среди десятков брошенных мурлык совершенно неотразимую морду.
Мои родные сопротивлялись, говорили, что я слишком быстро предала память о нашей любимице. Я возражала, доказывая, что все, что мы можем сделать в память о нашей Мидори, — это дать возможность какому-нибудь бездомному коту найти себе новую семью. Муж и дети махнули на меня рукой и сдались, а я побежала забирать Маркиза из приюта. Хотел ли он ехать к нам — об этом кота спросить забыли.
Жизнь в кошачьем общежитии, конечно, не сахар, но и переезжать к первым попавшимся незнакомцам — то ещё, скажу вам, удовольствие.
Всю дорогу к дому кот дулся, а после того как его выпустили из клетки, спрятался в шкафу. Просидев там пару дней и прикинув все имеющиеся у него варианты, коих было совсем немного, то есть всего два: остаться с нами или идти подыхать на улицу, он вылез на свет божий и залез ко мне в постель (я болела в ту пору долго и нудно).
Услышав надрывный лающий кашель и бросив на меня взгляд пожилого, видавшего виды участкового терапевта, он хмыкнул в усы (дескать, видали мы болячки и пострашнее), взгромоздился на мою хрипящую грудь и начал мур-терапию, а затем каждый вечер повторял эту процедуру с завидным терпением. Не пойти после этого на поправку было бы с моей стороны просто невежливо. Таким образом, через месяц мы совместными усилиями победили затянувшийся бронхит.
Надо сказать, что характер Маркиза полностью соответствует его имени, ибо как кота вы назовете, так он себя и поведет. Для этого у него есть все необходимые атрибуты: надменный взгляд, какой и полагается иметь настоящему помоечному аристократу, потрёпанные мятые манжеты и жабо, белые чулки, правый из которых спущен почти до пятки, коричневый камзол, украшенный разноцветными заплатами в самых неподобающих местах, и пышный, как страусиное перо, хвост. Но столь непритязательный наряд не мешает коту нести себя по жизни гордо, как принцу крови.
С наступлением тёплой погоды Маркиз меняет зимний гардероб на летний, начиная активно сбрасывать с себя шерсть, оставляя на теле самую малость – только чтобы прикрыть наготу, и уменьшаясь в объеме почти вдвое. Но гонора от этого у него не убывает, и он продолжает важно расхаживать, задрав к небесам отощавший, но по-прежнему несгибаемый хвост. Ноблесс оближ – происхождение обязывает! Лень и несуетливость, присущие настоящему барину, доминируют в характере нашего усача. Скакать, прыгать и вообще делать лишние телодвижения Маркиз не любит.
Когда я попыталась поиграть с ним фантиком, привязанным к веревочке, он посмотрел на меня как на убогую, отвергнув с таким же надменным презрением все остальные игрушки Мидори. Любой вид физической деятельности вызывает у моего сибарита глубокое и непреодолимое отвращение. Единственный раз, когда я смогла увидеть его забравшимся на дерево, был в тот самый незабываемый день, когда соседский пес, сорвавшись с поводка, забежал в наш сад с явным намерением показать Маркизу, где раки уже не зимуют.
Кот, вероятно, и сам не понял, как оказался на дереве, потому что отдирать его от ветки пришлось добрых полчаса. Одним словом, характер у него барско-обломовский с явной склонностью к спокойной созерцательности, плавно переходящей в глубокую задумчивость.
Прошлым летом я решила заняться его воспитанием и приучить хотя бы к ловле мышей. Все наши предыдущие кошки и коты исправно защищали сад от грызунов, принося к порогу время от времени пару-тройку мышиных трупиков. Маркиз, видимо, полагал, что ловля мышей — занятие для плебеев, и своими прямыми обязанностями явно манкировал.
В один прекрасный день, когда я его достала по самое некуда нудными нотациями, кот хмуро посмотрел на меня, ушел ненадолго в сад, а потом вернулся домой с мышью, обслюнявленной, потрепанной, но живой и совершенно невредимой, брезгливо сплюнул её посреди гостиной — «Вы хотите мышей – что ж, их есть у меня, получайте!» — и с чувством выполненного долга улегся на диван.
Мышь, не поверив своему счастью, рванула под буфет и замерла там на пару часов. Потом, оглядевшись и увидев гору продуктов, упала в обморок от нежданной удачи. Однако, придя в себя, незваная гостья тотчас начала методично уничтожать наши припасы.
Пришлось все съестное переложить в стеклянные банки, но она все равно находила, чем можно было похрустеть. А кот и в ус не дул.
Потом, когда еда в буфете наконец закончилось, мышь стала выбираться по ночам, чтобы поживиться сухим кормом в миске у Маркиза. А тому — хоть бы хны! Приоткроет один глаз, зевнёт, перевернётся на другой бок и дрыхнет дальше. Я подозреваю, что пока все спали, эта сладкая парочка ела вместе из одной тарелки. И что-то подсказывает мне, что у них был заключён некий договор. Я как наяву вижу сцену их встречи в саду. Кот сидит перед норкой, из которой выглядывает мышь.
— Эй, дура, много ли ты сделала припасов на зиму?
— А зачем тебе это знать? Сколько ни есть — все мои.
— А хочешь я отнесу тебя туда, где еды тебе хватит на всю оставшуюся жизнь?
— Ой, не рассказывай мне сказки! Вы, коты, такие обманщики. Если я выйду, ты ж меня сожрешь и не подавишься!
— Ну до чего же трудно с бабами разговаривать! Ты видела хоть раз, чтобы я кого-то жрал в нашем саду?
— Ну, в нашем саду, согласна, ты никого не ловил, а в соседнем, может быть, всех мышей уже съел, а теперь и к нам подбираешься.
— Ну все, хватит, если мое предложение тебя не устраивает — не надо! Я тебя тут два часа уламывать не собираюсь. Оставайся и доедай свои жалкие запасы, пока не сдохнешь в конце зимы от голода, а я пошёл к твоей соседке.
— Ладно, ладно! Ты че так разгорячился! Я девушка осмотрительная, приличная, за первым встречным просто так не побегу... Ну, если говоришь, что там еды хватит до конца моих дней... Что ж, согласная я. Только ты меня аккуратно держи, чтобы мою шубку не попортить, она у меня одна. А то знаю я вас, котов.
— Не боись, серая, держать буду крепко, но нежно!
Через месяц обнаглевшая от безнаказанности полёвка стала вылезать из-под буфета и трескать из миски кота даже днём. Тут-то я её и накрыла. Пришлось, правда, минут пятнадцать погоняться за ней по всей комнате, но в конце концов мне удалось загнать её в угол и ухватить за хвост. Разжиревшая на котовых харчах мышь пыталась вырваться, но я была сильней и без малейших угрызений совести выставила нахлебницу на улицу. Кот наблюдал за моими кульбитами с нескрываемым злорадством. С тех пор я перестала предлагать Маркизу заниматься ловлей мышей.
В приюте кота первым делом лишили мужского достоинства. Такие уж в этом заведении суровые правила. Поэтому оскоплённого Казанову наши местные кошки как объект для воздыхания интересовать уже не могли даже в принципе. Но с наступлением весны Маркиза по старой памяти тянет на улицу. Какие-то смутные и приятные воспоминания бередят душевный покой нашего пофигиста.
Весенние терпкие запахи, как и прежде, щекочут его розовый нос. И, как старая охотничья лошадь при звуке охотничьего рожка начинает ржать и скакать в своём стойле, так и нашего экс-кавалера начинает тянуть на подвиги.
Зимой, когда на улице холодно и промозгло, он неохотно гуляет в саду. Скорее из чувства долга, чем для удовольствия, кот выбирается в вечернюю стужу и слякоть инспектировать свою территорию, чтобы пометить границы и попугать проникших на его угодья неприятелей.
Вернувшись из дозора и перекусив, Маркиз со спокойной совестью заваливается в чью-нибудь постель и мирно спит там до утра. Но с приходом мартовских ид полузабытые воспоминания о чем-то захватывающем и волнующем нарушают безмятежный покой лентяя, заставляя его болтаться по саду даже глухой ночью. Часа в два пополуночи он начинает ломиться в мою комнату, требуя выпустить его в сад. Делать вид, что я крепко сплю, совершенно бесполезно.
Несмотря на свою лень, кот обладает неисчерпаемым терпением и настойчивостью. Поэтому, пострадав полчаса под назойливый утробный мяв, я вынуждена выбрасывать белый флаг, вылезать из тёплой постели и брести в гостиную, натыкаясь в темноте на мебель и стены, чтобы открыть коту дверь в сад. Но на этом мои страдания не заканчиваются, так как, проинспектировав свои владения и набив морду соперникам, через час Маркиз возвращается к дому и, запрыгнув на мое окно, начинает мяукать и стучаться в ставни, требуя незамедлительно впустить его домой. Приходится опять вставать и снова открывать дверь загулявшему кавалеру. Тот пулей влетает в дом и первым делом бежит к своей миске.
Потом, подкрепившись немного, он шустро устраивается в моей постели для того, чтобы начать заключительную часть ночной эскапады под названием «целовашки и обнимашки».
Кот уверен, что за ночные подвиги ему причитается вознаграждение в виде чесания за ушком или поглаживания спинки. «Ну, недаром же я вас этой ночью так мужественно и самоотверженно охранял от приблудных котов? Я же ведь делом занимался, а не по бабам шлялся, как некоторые! Поэтому, мадам, не делайте вид, что вы спите, а поворачивайтесь на спину и дайте мне устроиться у вас на груди. Вот так! А теперь высуньте вашу руку из-под одеяла и почешите мне спинку».
Если я не внимаю его увещеваниям и продолжаю спать на боку, кот устраивается рядом и поджидает, когда я потеряю бдительность и приму во сне нужное положение. Тогда он резво карабкается мне на грудь и, щекоча усами мой нос, деликатно напоминает о моих обязанностях. И я, как женщина слабая, не умеющая сказать решительное «нет», высовываю руку и начинаю гладить этого паршивца.
Согревшись в моей постели и восстановив душевный покой, котяра мирно засыпает рядом со мной и сладко посапывает ещё часа два-три. Но стоит только какому-нибудь соседскому Ромео затянуть предрассветную серенаду, как мой неистовый Роланд подскакивает на кровати, несётся к двери, и мне опять приходится провожать его в ночной дозор.
Летом проще. Летом я просто оставляю приоткрытой входную дверь, и Маркиз шляется из дома в сад сколь душе угодно. Я думаю, что вам не надо объяснять, с каким нетерпением я ожидаю прихода тепла.
Но надо отдать должное Маркизу, так как он, единственный из числа моих бывших мурлык, кто любит лежать на моих коленях. Все предыдущие кошки не соглашались на это ни за какие коврижки. А этого даже упрашивать не приходится. Только я устроюсь в кресле около камина с верным iPad-ом в руках, как рядом незамедлительно появляется Маркиз и тот час же забирается ко мне на колени, перекрыв экран своей упитанной задницей. Приходится одной рукой гладить кота, а другой держать приподнятый на уровень глаз планшет, чтобы почитать новости, и при этом, не сбиваясь с ритма, непрерывно почесывать кошачью спину.
Но когда негодник запускает свою песенку-мурчалку, я готова простить ему все доставляемые неудобства, откладываю в сторону iPad и начинаю, глядя на огонь, медитировать под извечное кошачье муррр, муррр, муррр. Думаю, что для моего организма это гораздо полезнее, нежели бдение перед экраном.
Когда же мой кот начинает демонстрировать не самые лучшие черты своего многогранного характера, я открываю окно (или дверь) и предлагаю паршивцу проветрить свою вредность на свежем воздухе. В этот момент случайные прохожие могут наблюдать захватывающее дух зрелище под названием «полёт кота». Раньше я сама придавала ему необходимое для полёта ускорение, но теперь, после приобретённого долгими летательными упражнениями опыта, кот обслуживает себя сам. Правда смотрит с укоризной: «Вы, мадам, как всегда не правы! Но подчиняясь прихотям Вашей взбалмошной натуры, я удаляюсь сам, гордо и независимо, как принц».
После изгнания из рая борзый аристократ прячется поблизости в зарослях тростника, решая вечную дилемму -«что лучше: свобода, как осознанная необходимость делать гадости другим, или приоритет чечевичной похлебки над совокупностью общественных отношений.» Но так как у чечевичной похлебки со времён Адама конкурентов нет, то по истечении непродолжительного отрезка времени наш суперкот выруливает на взлетную полосу, чтобы после непродолжительного полёта приземлиться на моем подоконнике. «Мадам, ну что вы дуетесь, как некрасивая гимназистка на балу? Откройте окошко, ваш верный воздыхатель вернулся и хочет провальсировать с вами мазурку в сторону кухни.» Обычно мне трудно бывает что-либо возразить против такого весомого аргумента и я, слабая женщина, в ритме танго тащусь за наглецом к холодильнику.
Так что желаю всем, кто хочет жизни нетривиальной, активной и наполненной положительными эмоциями, — заведите себе кота. Не пожалеете!
Автор: Балтийская-Гиблян Елена
