— Ну, вот и приехали, — сказал сын и сел. И мы сели. Прихожая, она же зал, она же кухня. Разуться, пройти по прохладному полу. Плетеный стол, плетеные стулья. Надо передохнуть.
— Мяу, — раздалось у наших ног. Мы вздрогнули, а потом засмеялись.
— Скромная какая, — удивился муж. – Просто информировала нас, что она все еще здесь!
Он наклонился к переноске и выпустил нашу новую питомицу.
Внезапно нам предложили мечту нашей жизни – кошку-сфинкса.
И мы, особо не разбираясь, попрыгали в машину и помчались за ней в соседний городок. Хозяева со дня на день уезжали в другую страну, забирали с собой нескольких собак, а кошку решили оставить. Кошке срочно требовался новый дом. Наш дом.
Нам вывели тяжело ступавшее, тяжело дышащее создание со следами собачьих укусов на лапке. Хозяйка всхлипнула на прощанье. Зверюшку посадили в переноску, она не сопротивлялась. Как везти? День жаркий, и давно держится зной, пальмы стоят желтые и сухие и трещат на ветру. Кондиционер? Замерзнет, это же сфинкс. Приоткрыли окна. Кошечка сидела тихо-тихо.
— Мама, ей жалко уезжать, да?
Кошка оказалась не простая, а героическая. Однажды осенью друзья хозяйки шли по какому-то российскому дачному массиву и увидели маленького розового котенка без единой шерстинки, дрожащего на ветру. Они попытались взять его на руки, но кошечка отчаянно замяукала и помчалась прочь. Люди пошли за ней, и малышка привела их к заколоченному старому дачному дому, откуда раздавались отчаянные крики котят. Люди решили, что бедолажек надо спасать, выломали дверь и обнаружили множество розовеньких голеньких детенышей-сфинксенят.
Котята затихли только за пазухой у своих спасителей. Никто, к счастью, даже не успел заболеть, и все малыши, оказавшиеся замечательными донскими сфинксами, быстро обрели хозяев – благодаря героической сестренке, которая чудом смогла выбраться из их темницы и позвать на помощь.
И вот наша героиня, пяти лет от роду, оказалась в новых руках. Возможно, хозяева побоялись, что бесшерстный зверек не выдержит долгого перелета. Теперь она – наша.
Сын попытался взять ее на руки. Кошка отбивалась что есть сил и выскользнула на пол. Но на плиточном полу ей было холодно, несмотря на тридцатиградусную жару, она вскочила на диван и улеглась там поудобнее.
— Не торопи её, сынок, — шепнула я. – Она только что рассталась с теми, с кем была пять лет. Ей придется долго, долго привыкать.
Питомица встала, будто что-то вспомнив, и начала обход дома. Что-то понюхала, потрогала лапой. Дернула хвостом у щели, в которую недавно убежал геккон («Смотри, мышкует! Или как про геккона сказать?» — обрадовался сын.) Осмотрела свою миску, быстренько вытащенную нами из сумки и щедро наполненную привычным кормом, обмакнула нос в блюдце с водой. И грациозно отправилась по лестнице, ведущей вверх, в спальни.
В родительской спальне она не нашла для себя ничего интересного и проследовала в комнату сына. По краям его кровати были в ряд уложены мягкие игрушки, много-много. Кошка обошла по кровати дважды вдоль этого парадного построения игрушек и вдруг, недовольно ворча, стала растаскивать в стороны две из них. Мы удивленно наблюдали. Раздвинув игрушки, она улеглась между ними и свернулась.
— Она решила, что она тоже игрушка? – ахнул сын.
— Да, и сердится на нас, что ей не оставили места, — засмеялись мы.
Кошка, полежав на кровати, пошла на новый променад, на этот раз по полкам шкафа, неизменно надолго оставаясь на полках с игрушками.
— Надо сфотографировать, — решила я и, достав телефон, навела его для начала на кровать. Кошка тут же подбежала ко мне, заскочила на одеяло, грузно плюхнулась на спину и начала мурлыкать и принимать различные потешные позы. Напозировавшись вдоволь под наше изумленное молчание, она продолжила прогулку, но стоило вновь достать телефон – история повторялась: зверюшка подбегала и начинала всячески себя показывать. Нам оставалось только дивиться такой осведомленности современных домашних животных.
Пришло время спать. Мы ушли к себе в спальню, сын тоже лег …то есть это мы думали, что он лег, пока через час не пришлось отбирать у него ноутбук, припрятанный под одеялом. Питомица тихо посапывала между плюшевым тюленем и меховым ленивцем, и препираться пришлось шепотом. Однако вскоре все мирно спали. Я тоже заснула, думая о том, каково кошечке впервые быть в чужом доме, полном чужих запахов, вещей и людей…
— Мяу! – вдруг раздалось у меня под ухом.
— Что ты, зайка? – во сне пробормотала я и потянулась погладить. Однако кошка не давалась. Она спрыгнула на пол и требовательно повторила свое «мяу».
— Зайка, иди сюда, — я похлопала рукой по кровати и попыталась снова заснуть.
Тогда кошка заскочила на кровать.
— Что она делает? – спросил в полусне муж.
— Она…она бодает мне ноги, — оторопело произнесла я.
На этих словах кошка взяла разбег и столкнула мои ноги на пол! Я машинально встала.
— Что ты хочешь? Пить, есть?
Кошка добежала до двери детской, потом вернулась ко мне, потом направилась обратно.
— Что-то случилось ? – сон как рукой сняло, и я в три прыжка была около детской кровати. Сын разметался во сне. Потрогала лоб – в порядке. Дышит – спокойно. Зверюшка, ну ты чего?
Кошка заскочила к нему в ноги и ткнулась носом в одеяло.
— Ну одеяло, ну и что? – спросила я. Как будто кошки каждый день водят меня по квартире и указывают на разные предметы.
Кошка мяукнула полушепотом. Наверное, это был вздох, каким мы реагируем на чью-то непроходимую глупость. Она переступила через сына, выразительно потрогала одеяло лапой, а потом той же лапой и зубами начала тащить одеяло на себя, пытаясь закрыть ребенка!
— Ах вот оно что, — наконец-то поняла я. Протянула руку, накрыла сына. Я-то понимаю, что через минуту он снова раскроется. А зверюшке, несмотря на то, что духоту нарушает только легкий теплый ветерок из окна, — холодно. И она хочет спасти от холода хозяйского котенка, такого же бесшерстного, как она сама, как ее братишки и сестрички. И никак не поймет, почему мамаша у этого котенка такая странная и никак не протянет передние лапы, чтобы поправить одеяло.
Впереди нас с нашей героической питомицей ждало еще много приключений. А пока я возвращалась в кровать, и в голове вращались строки из «Кошкиного дома», одной из первых книжек, прочитанных мной в жизни. А строки были такие:
— Кто знает, как мокра вода, как страшен холод лютый –
Тот не оставит никогда прохожих без приюта.
