Вчера звезды ко мне задом повернулись. Наверно, руками где-то нагрешил.
В общем, вечером беспокойная псина нашла теннисный мячик, который неделю назад хитрая матушка пыталась от не менее хитрой таксы спрятать. Такса сделала вид, что ничего не заметила, и затаилась на неделю, но вчера решила — пора! Дескать страсти улеглись, можно тихой сапой и утащить игрушку.
Но не тут-то было. Только она крадучись появилась на пороге с раздувшимися щеками из-за торчащего в пасти мячика, как матушка на нее посмотрела так, что Плюша судорожно икнула и зажав хвост между ног ринулась обратно на улицу. Там она помыкалась пол часа и решив, что теплая комната и мягкий диван всяко лучше холодной и мокрой улицы, пусть даже с таким обалденно-вонюче-обслюнявленным мячиком во рту, поплелась домой, предварительно положив его на ступеньку перед входом.
А тем временем после ужина и стакана чая настала пора мне покурить. Нацепив тапки без задников и позвав таксу, я направился к двери.
Такса лежа на спине и раскинув то, что у нормальных собак называется лапами, подозрительно и явно неестественно храпела, делая вид, что не слышит меня.
Ну и кот с тобой, котыхнулся я и шагнул за порог в темноту.
Йопт?! — крякнул я, когда вместо ступенек я под ногой почувствовал мячик.
Йопт!!! — заорал я, когда понял, какой писец мне корячится. Ясен перец, нет лучшего завершения ужина, чем иопнуцца с крыльца в уличную темень.
Пляааа!!! — от моего рева до земли пригнулась соседская яблоня вбив обратно любопытно высунувшегося из норы крота.
Засуетившись ногами и руками, как призер по рок-н-роллу я судорожно пытался устоять на месте, и наконец, среди хаотичных движений членами уловив момент равновесия, я застыл в позе, как в той игре — «Море волнуеццо раз, море волнуеццо два, море волнуеццо три, фигура, от которой стал заикаться Шрек, на месте замри!»
И я замер, своей необычной позой пугая припозднившихся ежиков, которые завидев меня испуганно вскрикивали и убегали быстрее гепарда.
Ах ты, сцучия псина! Со злости я вмазал по мячику ногой и проводил его взглядом. Мячик красивым светло-зеленым пятном скрылся в темноте. За ним уже не таким красивым пятном скрылся правый тапок.
Опять вспомнив таксу по матушке и припадая на голую ногу, я кинулся вслед за улетевшей обувью, теша себя надеждой, что мне не придется идти к соседям с идиотской просьбой, вернуть тапочек, который как-то оказался на их участке.
Небеса услышали меня, тапочек торчал на высоте двух метров, застрявший между досок забора. Фигня — обрадовался я — главное не к соседям.
Продравшись к забору через крыжовник, малину и еще какие-то не идентифицированные в темноте растения, и изобразив несколько обезьянник прыжков, я все-таки зацепился за забор, подтянулся и вытащил тапок.
Ну, что мне стоило бросить его, слезть с забора и только потом надеть? Нет, из двух возможных вариантов, я выбрал самый экстремальный.
Люди! Никогда! Никогда не одевайте тапочки вися на заборе в темноте! Если только вы не дрессированная мартыха.
Потому что, держась одной рукой, второй я принялся напяливать столь необходимую мне в данном положении обувь…
Сначала выскользнул тапок и упал куда-то вниз.
Потом мелькнула мысль, что наверно зря я столько съел за ужином.
И наконец, под гнетем ужина и тяжелых мыслей разжались пальцы.
Как я летел! Вы не поверите, но за полсекунды полета я израсходовал весь свой ненормативный словозапас! И даже немного не хватило. А внизу…
А внизу я поручкался с малиной. Пожопкался с крыжовником. Поляжкался еще с чем-то колючим. И в итоге поскользнувшись, поспинкался с черноземом.
И вот лежим мы с тапочкой рядышком, смотрим на звезды и думаем, что мы, по возвращению домой скажем таксе-заподлистке?
Автор: Сергей Кобах
