Пелена рассеялась. Перед глазами белый потолок палаты. Взгляд опустился на противоположную стену, по которой гулял солнечный лучик.
«Пока жива! – с облегчением вздохнула больная. – Сколько это будет продолжаться? Наверное, уже недолго. Не увижу больше ни белого потолка палаты, ни солнечного лучика на стене».
— Трофимова, к тебе подруга, — медсестра пропустила в палату женщину лет сорока в белом халате, из-под которого выглядывала праздничная блузка.
— Здравствуй, Маринка! – та села на стоящий возле кровати стул. – Опять кровь чистили?
Больная кивнула головой и попыталась улыбнуться.
— Залечат они тебя совсем, — возмущенно продолжила подруга. – Современная медицина, а толку нет.
— Лариса, сходи, узнай у врача всю правду, — тихим голосом попросила больная. – И не вздумай от меня что-либо скрыть! Чувствую, последние дни живу на белом свете.
— Что за паническое настроение? Ты должна верить в хорошее.
— Я верю и надеюсь. Иди, узнавай!
***
Лариса отсутствовала минут двадцать, вернувшись, села на кровать к подруге.
— Плохо, Марина, все плохо, — произнесла, обняв подругу. – Этот твой «унос» стал первым.
— Значит, осталось не более недели. Шансов на выздоровление нет даже теоретических.
— Теоретические – есть. Нужна пересадка. Я кое-что об этом узнала. Клетки печени, оказывается, могут восстанавливаться, поэтому достаточно пересадить половину здорового органа, и через пару месяцев она восстановится полностью. Конечно, должна быть та же группа крови, и даже размер самой печени учитывается, и осложнений после операции много. Я у врача напрямую спросила, сколько это будет стоить, — Лариса тяжело вздохнула. – Он ответил: двести тысяч долларов. В областном центре есть больница, где подобные операции успешно проводят.
— Ох, Лариска, Лариска, и фантазерка ты! – улыбнулась подруга, смирившаяся с неизбежным исходом. – Сама представь, где можно найти подобного донора или такую сумму?
— Можно взять у человека, погибшего в аварии. Можно договориться с кем-нибудь, имеющим здоровую печень и твою группу крови.
— Лариса, кто согласиться отдать свою печень и где я смогу взять двести тысяч долларов?
— Позвони дочери.
— Они с зятем кое-как концы с концами сводят. Нет, подруга, пусть всё будет, как есть. Дочери даже не звони. Умру – они мою квартиру продадут, им полегче жить будет. Деньги на погребенье знаешь, где лежат. Похорони меня по-человечески. Будешь раз в год на могилку приходить и рассказывать как дела у дочери, как у тебя. Внуки у меня родятся – сразу сообщи.
— Как же я без тебя? – Лариса уткнулась в грудь подруге и заплакала. – Мы столько лет вместе.
Наревевшись вдоволь, она вытерла слёзы и твердым голосом произнесла:
— С завтрашнего дня иду в отпуск. Съезжу в областную больницу, разберусь, что к чему.
— Ничего у тебя не получится, — грустно улыбнулась Марина. – Лучше у меня приберись, а то принесут хозяйку в грязную квартиру.
***
Часы на сотовом телефоне показывали полночь, но сон не приходил, несмотря на уколы.
«Так чувствует себя приговоренный к смерти, — думала больная, глядя на потемневший потолок. – Пройдет неделя, в мире всё останется по-прежнему, но меня не будет. Обидно умирать в сорок два года. Подумать только, мою печень разрушил простой парацетамол, который принимает половина России! Кто бы знал, что в сочетании с алкоголем или барбитуратами… Куда смотрит наше медицинское министерство? Да и пили мы с Лариской не часто, лишь по праздникам. Правда, барбитураты я часто употребляла, когда уснуть не могла. А этот чертов парацетамол, постоянно».
Марина закусила губу, чтобы не расплакаться, затем немного успокоилась и стала вспоминать свою жизнь.
«Как летний ветерок пролетело детство. Красивая и беспечная, всегда в кого-то влюблялась. Первый раз, когда пошла в школу. Симпатичный и серьёзный… Как же его звали? Не помню… Потом… Посчитала, что мелочь, сопляк, и стала смотреть на парней постарше. А все мальчишки из класса писали дурацкие записки, были влюблены...
В четвертом классе появился Витька Гарин из шестого «бэ». Ночей, дура, не спала, а он даже не замечал такой «малявки». Сейчас смешно вспоминать. Что в нем хорошего? Обычный хулиган. Его и посадили на «малолетку», едва четырнадцать исполнилось.
Кто же был следующий? Игорёк. Он у нас в седьмом появился, когда их класс расформировали. Как возмущалась, что буду сидеть за одной партой с этим простачком. Парнем он оказался неплохим, и разговаривать мог на любые темы. Но не могла представить, что с ним под ручку на каблуках пройдусь. Меня бы тогда не только класс, вся школа засмеяла.
Ведь считала себя первой красавицей. Не помню, куда этот парнишка делся? Кажется, в новую школу перешёл.
В то время у меня этих мальчиков было не счесть. Кирилл Лузин – боксер. С этим не зазорно было пройтись, но кроме своего бокса и драк, ни о чем говорить не мог. До настоящей любви мы с ним так и не дошли.
Миша Нойкин на два года старше был, по нему все девчонки сохли. Еще бы! Как он потрясающе пел и играл на гитаре. Отбила его Анжела Бардина, дочь директора завода.
В девятом классе самая настоящая любовь появилась, Денис Ерников. Через месяц он стал моим первым мужчиной. Два года продолжалась наша любовь, пока не ушел Денис в армию. Там и остался. Сейчас полковник, двое сыновей. Интересно, помнит мой Дениска обо мне?
Пока не появился Илья. Здесь всё было по серьезному. Вышла замуж, родилась Светка. Тут началась перестройка, не выдержал трудностей мой Илюша – запил горькую. Убил кого-то в пьяной драке, и отправили его на двенадцать лет, как раз когда дочь в школу пошла, и пропал совсем. Может, уже и нет на белом свете. Не мог ведь просто так забыть о нас со Светкой?
Перестала думать о богатых и красивых. Кому нужна женщина, хоть и симпатичная, но с мизерной зарплатой, дочерью и больной матерью? Вскоре мама умерла, а следом за ней отец.
Очень он её любил. Не выдержало сердце разлуки.
Пошла на завод, поступила в техникум, там и Ларису встретила, она тогда ещё с мужем жила. Следующим моим был Костя, друг Ларискиного мужа. Ему сорок лет исполнилось, на дне рождения и познакомились. Любви между нами не было, но ко мне относился хорошо и к дочери тоже. Уехал на Север за большими деньгами, там и остался.
Последним был Ромка Ситников. Как красиво о любви говорил, жениться собирался, а как узнал о болезни, сразу исчез. Кому я больная нужна? Одна Лариса и приходит.
Дочь с зятем в соседнем городе живут, ей даже не сообщила, что умираю. Зачем расстраивать?»
***
Подруга пришла к вечеру, по хмурому виду стало ясно – хорошего ничего не скажет.
— Как дела? – произнесла та дежурную фразу, садясь на кровать.
— Лариса, говори, что узнала, – резко перебила Марина.
— Была в этой больнице, разговаривала с врачом. У них там таких восемь человек, ты – девятая. Он сказал, что цену на операцию снизят вдвое, если донора найду, который согласиться отдать половину своей печени. Марина, я б тебе отдала, но моя не подходит ни по группе крови, ни по размеру, ни по другим параметрам.
— С ума сошла! – воскликнула больная. – Меня уже ничто не спасёт, а ты хочешь и себя в гроб загнать. Да, и сто тысяч нам не найти.
— Как же я без тебя?
— Ты знаешь, Лариса, нет у меня шансов обмануть смерть, но всё равно верю в чудо. Не могу я просто так умереть.
— Это ты меня успокаиваешь? – сквозь слёзы спросила подруга.
— Я лишь сейчас поняла, как прекрасна жизнь, — с грустной улыбкой на лице продолжила Марина. – На улице сегодня весь день солнышко светило, завтра Восьмое Марта.
— Маринка, а я и забыла. Мы с тобой в этот день всегда пирожными объедались.
— Лариса, когда наступит мой последний день, купи мне самое вкусное.
— Тебе же нельзя?
— Говорю же: в самый последний день. Я их так любила.
***
И эта ночь была бессонной. Разве уснешь, когда до конца жизни остались считанные часы. Сон пришел под утро. К ней из густого тумана шел мальчик. Марина видела, что он торопился, но оставался всё таким же далеким. Проснулась.
«Жива! Что за мальчик мне снился? Может, демон смерти, идущий забрать меня к себе. На демона, вроде, не похож. Я его где-то видела. Где?»
Вспомнить не успела, почувствовав боль в правом боку – печень совсем не очищает кровь. Это чувство всегда возникало за два дня до чистки.
«Когда мне делали первую? До Нового Года, а следующая была в средине января. Между ними был месяц, даже немного больше. Третья была в феврале, до нее уже меньше месяца, затем в конце февраля. До пятой было всего девять дней и вот уже нужно делать следующую. Последнюю, после которой не проснусь. Может, проснусь последний раз».
— Трофимова, к тебе родственники.
В комнату вошли дочь и зять, с сетками и смущенными улыбками на лицах. Дочь бросилась к матери:
— Мама, как себя чувствуешь?
— Хорошо! – улыбнулась Марина. — Врач сказал: если дальше так пойдёт, скоро домой выпишет.
— Ты правду говоришь?
— Разве я тебя, когда обманывала? А у вас, как дела? Ваня, садись на табуретку. Что стоишь у двери?
— Мама, — дочь смущенно опустила голову, — у нас будет ребенок, примерно, в октябре. Мамочка, ты почему плачешь.
— Это я от счастья, — вновь улыбнулась Марина, вытирая слезы. – Буду с внуком нянчиться. Вы, главное, дружно живите. Света, здесь долго нельзя.
— Мы тебе фруктов купили. Поздравляем с праздником! Ладно, мы побежали.
Они вышли из палаты, а слёзы сами хлынули из глаз. В таком состоянии её и застала подруга.
— Ты что плачешь?
— У Светы ребёнок будет, — сквозь слёзы произнесла Марина. – Я так мечтала, что увижу внука, буду его нянчить.
— Поплачь, поплачь, легче будет, — обняла подругу и заревела сама, но быстро пришла в себя и строгим голосом приказала. – Прекращай реветь! Я тебе цветы принесла. Гляди, какие красивые.
— Розы! – слезы высохли на глазах больной. – Спасибо, Лариса! Последние мои цветы.
— Вижу, ты улыбаешься! А человек, который улыбается, ещё долго проживет. Верь в чудо, Маринка!
— Я верю, и они происходят: внук у меня будет, прекрасные розы на моей тумбочке. Да, Лариса, мне сегодня мальчик снился, идёт ко мне, а дойти не может.
— Мальчик красивый?
— Красивый.
— Значит, внук у тебя будет. Здесь всё ясно.
— Понимаешь, Лариса, я его где-то видела. Даже не просто видела, а хорошо знала, но вспомнить не могу. У меня всё время было чувство, что рядом был кто-то, кто любил меня по-настоящему, но я «проворонила» своё счастье. Этот мальчик словно напомнил мне об этом.
— Марина, все мы когда-то не смогли разглядеть своё счастье. Думаешь, у меня такого чувства нет?
***
Подруга ушла лишь под вечер. Обе понимали, что эта встреча, возможно, последняя в их жизни. Даже если не самая, то одна из последних. Марина прекрасно понимала, что умрёт завтра, в лучшем случае послезавтра – капельницы и уколы не помогают.
«Позвоню завтра утром Лариске и попрошу пирожное, хоть умру красиво. Нет, буду до конца бороться. Надежда умирает последней».
***
Мальчик всё приближался и приближался, на вид лет тринадцать-четырнадцать, приятное знакомое лицо. Он подбежал к ней и радостно произнёс: «Успел!»
Марина хотела что-то спросить, но проснулась от сильной боли в боку.
«Последнее моё пробуждение. Последнее утро. Всё, что сегодня будет – будет последним, – дверь палаты открылась и вбежала подруга. – И Лариска пришла в последний раз. А что за мешок у неё в руке? И глаза какие-то ненормальные».
— Маринка! – крик заставил вздрогнуть. – Тебя переводят в областную больницу! Мне твой врач позвонил и сказал, чтобы я немедленно приехала и собирала тебя, их машина внизу стоит, а санитары с носилками за дверью.
— Куда собираться? Зачем?
— Кто-то внёс двести тысяч долларов. Сама ничего не пойму. Давай тебя одену.
— Лариса, может, я не умру?
— Конечно, не умрёшь. Я в этом не сомневалась.
***
— Что, Трофимова, погода сегодня хорошая? – Сергей Иванович, главврач областной больницы бесшумно подошел к Марине, смотрящей в окно на чистое голубое небо. – Пойдем, доведу тебя до лавочки, посидишь немного на свежем воздухе.
— Сергей Иванович! – уткнулась ему в плечо и заплакала.
— Ты чего плачешь-то?
— Тогда, девятого марта, думала, что последний день на белом свете живу.
— Сейчас-то уже конец апреля и состояние твое очень неплохое. Скоро совсем выгоню.
Доктор улыбнулся и, взяв женщину за руку, повел в сквер, где распускались листья черемухи и щебетали птицы. У Марины закружилась голова. Врач усадил её на скамейку и сел рядом.
— Всё в порядке? — спросил строго.
— Голова немного кружится.
— Посижу с тобой.
— Сергей Иванович, — Марина на секунду задумалась. – Вы не знаете, кто деньги на операцию внёс?
— Он не представился. Девятого марта забежал, отдал деньги и приказал, чтобы тебя вылечили, именно, приказал, — доктор так же на секунду задумался и добавил. — Недавно он вновь приходил. Спросил, как у тебя здоровье и попросил передать письмо. Вот.
Сергей Иванович протянул конверт и, улыбнувшись, произнес:
— Через полчасика вернусь, помогу до палаты добраться.
Марина с трепетом открыла таинственное послание и впилась глазами в строки:
«Здравствуй, Марина!!! Рад, что у тебя всё в порядке. Хочешь узнать, кто я такой? Сразу скажу: не граф Монте Кристо. Деньги на твою операцию и то собрал с трудом. Человек я, конечно, обеспеченный, имею свою фирму, но деньгам не служу, и они ко мне не липнут.
Откуда тебя знаю? Ты – единственная девушка и женщина, которую всю жизнь любил, и буду любить, но не хочу называть своё имя – получится, что навязываюсь. Если сердце подскажет тебе, кто я, набери на сотовом телефоне номер: восемь — девятьсот девять — семьсот семь — семьдесят семь — ноль семь и назови моё имя. Не вспомнишь – забудь этот номер.
Если позвонишь ради любопытства – не отвечу и «симку» выброшу.
До свидания!»
Забилось сердце, закружилась голова. Марина схватилась за спинку лавочки. Тут же появился Сергей Иванович:
— Что с тобой?
— Голова закружилась.
— По-моему, здесь печень не причём. Все равно идём в палату.
***
Лариса пришла вечером. Она была настоящей подругой и приходила каждый день.
— Марина, что с тобой? – испуганно произнесла Лариса. – На тебе лица нет.
— Читай! — она протянула подруге письмо от незнакомца.
Та внимательно прочитала его, несколько минут загадочно смотрела куда-то в окно, наконец, смогла произнести:
— Марина, рядом с тобой был такой мужчина, и ты не знала об этом?
— Даже не могу понять кто он, но точно знаю, когда-то давно был рядом. Мне нужно лишь протянуть руку, но я не сделала этого.
— Так вспомни всех, кто был в тебя влюблен.
— Их так много, всех и не вспомню.
— Ты должна это сделать, — твёрдо произнесла Лариса. – Позвони ему.
— Нет, подруга, мне сердце должно подсказать, кому звонить.
***
Она не могла уснуть всю ночь – вспоминала свою жизнь. Заснула лишь под утро и вновь увидела того мальчика, на его лице была счастливая улыбка, он радостно махал рукой и… удалялся. Марина бросилась вслед, но мальчик, продолжая улыбаться и удаляться, и тогда она закричала…
— Больная, что с вами? – девушка в белом халате легонько трясла её за плечи.
— Сон приснился, — произнесла Марина, стряхивая с себя остатки сна.
— Постарайтесь не волноваться, — строго произнесла медсестра. – Сильные стрессы вам пока противопоказаны.
Белый халат скрылся за дверью. Марина встала, подошла к окну, словно надеясь найти там разгадку сна, но внизу был лишь освещенный весенним солнцем сквер. Она долго смотрела на прохожих, идущих по своим делам, а в голову лезли мысли о весне, о судьбе и, конечно, о любви.
Человек, вырвавшийся из когтистых лап смерти, по-иному чувствует жизнь. Он понимает, какое это счастье просто смотреть на зеленые листья, на прыгающих воробьев. Такой человек, сбросивший с себя груз прожитых лет, и на любовь смотрит, словно она первая.
«Первая, первая, первая любовь, — она словно зацепилась за нужную мысль. – Кто для меня был первым? Миша Нойкин. Нет – этот красавчик никогда и никого не любил, кроме себя. Денис? Все считали: у нас всё по-настоящему. Почему же простая разлука с такой легкостью притупила наши чувства. Илья – единственный мой официальный муж, и здесь наши чувства не выдержали испытания разлукой. Костя – и здесь разлука.
Разлука, разлука..., а тот мальчик… Почему мальчик?.. Кто он? Тот, чья любовь выдержала эти испытания… Какой мальчик? Который снился, который мне снился! Это он!!! Кто?..
Причем здесь этот мальчик?.. Он всю жизнь был моим ангелом-хранителем, спас от смерти, всю жизнь любил и любит меня. Кто? Кто? Кто?»
— Марина, ты почему на завтрак не идёшь? – строго спросил заглянувший в дверь главврач. – Письмо покоя не дает?
Женщина кивнула головой. Врач улыбнулся:
— Пора тебя выписывать. Мысли о смерти уже не посещают твою голову, она занята любовью. Три дня полежишь, а на первое мая – домой. Можешь сказать подруге, что бы вещи собирала.
Марина вновь уткнулась в плечо врача и заплакала, поплакав несколько минут, подняла мокрые глаза и прошептала:
— Спасибо вам, Сергей Иванович! Я такая счастливая.
***
Завтрак и процедуры отвлекли от мыслей о странном незнакомце и о мальчике из недавних снов, но едва Марина легла в кровать, вновь обрушились на неё. Чувствовала, они как-то связаны между собой нитями, тянувшимися из прошлого.
«Почему я решила, что между ними существует связь? Незнакомцем не может быть ни Ромка, ни Костя, ни Илья. Денис ещё может быть, но это не он, если любил – просто вернулся бы из армии. Миша? Этот меня едва ли помнит. Кирилл? Нет, он и романтика понятия совершенно несовместимые. А если дальше, в детство?»
— А-а-а!!! – крик вырвался из её груди, из самого сердца.
Он схватила телефон, бросила его, стала метаться по палате, прижав руки ко рту, вновь схватила, набрала номер подруги:
— Лариса, принеси немедленно мой школьный альбом! — закричала в трубку, едва та ответила.
— Марина, что случилось? – раздался тревожный голос подруги.
— Лариса, я знаю кто он. Принеси мой альбом!
***
Подруга примчалась всего через пару часов, видно сбежала с работы и весь путь проделала на такси. Она забежала в палату, одной ругой застегивая белый халат, а другой – протягивая альбом. Марина выхватила его и дрожащими руками стала листать. Она остановилась на своем седьмом классе, внимательно всмотрелась в чье-то лицо и облегченно произнесла:
— Это он.
— Кто?
— Игорь. Тот мальчик из моих снов, который всю жизнь был рядом.
— Так это он внес деньги?
— Он, Лариса, он.
— Звони ему сейчас же!
— Не могу. Я не достойна такого счастья.
Они долго сидели завороженные происшедшим, затем Лариса улыбнулась, найдя ту фразу, которая должна разрубит узел:
— Ты, может и не достойна, но подумай о нём. Этот человек всю жизнь любил тебя и страдал из-за твоей глупости.
***
Она весь день не могла решиться, чувствовала, что звонок перевернёт всю жизнь. Медсестра выключила свет, и лишь уличный фонарь, улыбаясь, смотрел в её палату. Марина долго держала телефон во вспотевшей руке, затем набрала навечно запечатлевшийся в памяти номер. Осталось последнее движения пальца. Прошло ещё полчаса, прежде чем она нажала заветную зеленую кнопку. На дисплее появилось слово «вызов». Время замедлило свой ход. «Подключение» – время остановилось. Мысли путались в голове, чувство радости менялось чувством страха. На дисплее замелькали секунды. Марина набрала полную грудь воздуха и тихо произнесла:
— Игорь!
— Маринка, родная моя…
