О богатстве русского языка писали многие. Но одно дело — это читать, другое — наблюдать вживую. Итак, действие происходило сегодня на Ленинградском рынке в Москве.
Большущий такой ларек со всякой всячиной, от чипсов до бензопил. Продавец, разумеется, кавказец. Покупатель — наш, коренной такой мужичок, с явной похмелюги после вчерашнего. Мужичок оглядывает прилавок и спрашивает:
— Слышь, командир! А нет у тебя вот такой вот херни? Ну такой... ну, ты знаешь.
— Какой херни? — вежливо уточняет продавец.
— Я ж тебе русским языком говорю. Ну такой, бля... в пакете.
— Извини, дарагой, я по-русски не все слова знаю. Пагади, у друга спрошу. Мага! У нас нет такой вот херни в пакете?
Из соседнего ларька появляется пожилой мудрый Мага:
— Дарагой, у нас много всякой херни. А тэбэ какая нужна?
— Да та же самая! Я ж у тебя ее в прошлой раз брал.
— У меня брал? Извини, дарагой, я не помню. А ты ее на вес брал?
— Да на хера мне на вес, если она фасованная!
— Фасованная — это другое дело. А пальцем показать можешь?
— Я что, мудак? Да ежели бы она у тебя тут была, стал бы я спрашивать.
— Ну, значит, нету.
— Да как нету, если я в прошлый раз брал!
— Ты, дорогой, наверно последнюю взял.
— Да нееее...
К счастью, в этот момент между рядами появляется массивная русская продавщица.
Оба кавказца обращаются к ней за помощью:
— Слушай, Таня, тут человек про какую-то херню спрашивает. Памаги!
Таня бросает прищуренный взгляд на мужика:
— Кто? Этот? Да он вечно какую-то херню спрашивает, задрал уже.
Тут мужик окончательно теряет дар речь, и вид у него становится настолько жалким, что даже доброе танино сердце не выдерживает.
— Послушай, мудила, — ласково говорит она, приобняв мужика за плечо. — Эта херня называется полосатик. Желтый полосатик, закуска к пиву. Но ты, падла, лучше воблой закусывай, чтобы зря людям голову не морочить.
