Сергей Павлович шел по парку, привычно чеканя шаг. Майор, которому, как и тому полковнику «никто не пишет». Только полковником ему уже не стать. Отставной майор он уже третий день, и его тоже никто не ждет дома.
Детей нет. Жена не выдержала мотаний по гарнизонам, его длительных командировок.
Она не дождалась этих квадратных метров в новом микрорайоне, что должны стать последним местом приписки отставника. Однажды собрала вещи, и его никто не встретил из жаркой во всех отношениях страны.
Оттуда он привез долго несмывающийся загар и два осколка, надолго выбившие его из строя. После госпиталя он был готов еще служить, но у военврача было иное мнение, сыграла свою роль и выслуга лет.
И шел по парку, чеканя шаг, внешне бравый молодой пенсионер.
Многие его называли Батей, те, для кого третий тост это святое. Благодаря Бате они остались живы и могут поминать тех, кто не вернулся. Только где они – его пацаны-сынки? Уже давно разлетелись по своим семьям, не знают, что Батя один. Да и не нуждался он в помощи. Не привык и жаловаться.
А на душе пусто, как и в его новенькой квартире в новой высотке еще одного нового микрорайона в быстро разрастающемся городе. Где он пока чужой.
Слева заметил аттракционы – качели, паровозики, колесо обозрения, маленький прудик с причалом и рукотворная речушка из него. Она зигзагами огибает пруд и вновь вливается в него, давая возможность беспрерывно курсировать по кругу маленьким лодочкам с пассажирами.
Завораживающе мирная картина... и майор решил посидеть здесь на лавочке. Давно не было у него такой возможности — просто сидеть, просто смотреть. Не по-осеннему теплый воскресный день и тихое нежное солнце!
Как так получилось, что не дала судьба ему шанс водить своего ребенка в парк? Жена боялась, ее можно понять, но он? Почему не настоял, не убедил? В конце концов можно было и на гражданку уйти. Зато, сейчас вот такой же пацанчик махал бы из лодочки ему, а не другому человеку. А потом бы они зашли в кафе и ели бы мороженое. Всей семьей.
А если бы он был постарше? Тогда бы завтра поехали с ним на рыбалку. У них наверняка было бы свое заветное место и набор удочек в кладовке.
Мысли и мечты уводили из реальности, и на сердце стало теплее.
— Мама, ну он точно ничей, давай возьмем! (с сарказмом Сергей Павлович подумал, что мальчишка словно про него говорит, а не про лопоухого щенка, что сидел у лавочки), а мальчишка со слезами в голосе продолжал:
— Он же и в те выходные здесь был, он узнал меня. Ну мам…
— Еще бы, ты в ту субботу скормил ему и чебурек свой, и мороженое, еще бы он тебя не узнал. Но мы не можем его взять. Тетя Зина нас тогда точно попросит съехать. А где мы тогда жить будем? Снять квартиру это дорого. Тогда по паркам уже не походим. И про мороженки можно забыть.
— Ну, мама, если у нас будет собака, зачем нам ходить в парк? Ни хочу я мороженки! Скоро зима, он здесь замерзнет, ну маам…
Щенок, чья бабушка явно согрешила со спаниелем, преданно прижимался к ногам мальчика лет шести-семи и переводил взгляд со своего защитника на его маму. Он надеялся, что сегодня ему не придется вновь ночевать парке.
Ночи становились все холоднее и холоднее. А в будние дни все меньше перепадало ему и еды. И он сам уже не вызывал восторга у посетителей, поскольку с каждым днем становился все более худым и мосластым, да и детишек в парке все меньше. Школа.
Все это майор считал по грустным глазам собакена, по чуть дергающемуся в нетерпении кончику хвоста. Считал, оценил и принял быстрое решение. По военному, военных бывших не бывает.
— А ты не против, если я его возьму к себе? У меня пустая квартира и нам с ним вдвоем будет хорошо там? – обратился он к мальчишке.
— А большая квартира? – в голосе мальчишки была такая же надежда, как и в глазах щенка.
— А можно я буду его проведывать? А можно мы с мамой? А можно мы у вас комнату снимем, а то тетя Зина нас все выгнать грозит? А как вас зовут? А меня Сашка, А можно…
Пулеметную очередь из вопросов оборвала мама Сашки, что сидела с другого края его скамейки. Ей явно стало неловко, щеки поддернул румянец (рыжие легко краснеют). Она смущенно одернула сына и взглянула на майора.
— Было бы так здорово, мне и самой жалко щенка, уже два месяца его подкармливаем, да сами на птичьих правах у тетки живем. Не думала, что беженцами станем, но нашего дома больше нет. Мы теперь с Сашкой одни, есть сестра мамы и то двоюродная. Но вы не думайте, я работаю, мы сможем помочь – ошейник там, прививки…
Пока она говорила, майор уже знал, что он больше не один. Сейчас они пойдут покупать ошейник, искать ветклинику. Потом зайдут в кафе и будут есть мороженое. Вместе, как семья.
А завтра нужно будет поискать удочки и разузнать про рыбные места в окрестностях их города.
Пора обживаться, майор!
Автор: ПодГрифомНесекретно
