Предчувствия в тот день томили душу, Тревожно сердце ёкало в груди.
И только сел пельменей я покушать, Как вилка, вдруг, возьми да упади!
Сменив носки, я принялся «жиллетом» Скоблить небритый свой мордоворот.
Сие паденье — верная примета, Что очень скоро женщина придёт,
Ко мне протянет зябкие ладони. И зазвонят вокруг колокола…
Я взял бинокль и влез на подоконник, Ну, чтоб случайно мимо не прошла!
А там внизу, в житейском океане, Передвигались сотни женских тел
С таким приятным глазу колыханьем, Что мой карл цейс мгновенно запотел.
Я ж столько лет лелеял веру в чудо: Придёт Она, собой украсив дом,
Ну, в смысле — пол помоет и посуду, В постель подаст мне кофе с коньяком,
Потом споёт, ничуть не хуже Пьехи, как Волочкова спляшет мне Она,
А предвкушая плотские утехи, Я даже чуть не выпал из окна!
Часа четыре ждал я эту цацу и все глаза в окошко проглядел,
Оно, конечно, можно поломаться, Но ведь всему есть, граждане, предел!
Я этих женщин все уловки знаю и изучил их хитрые финты,
Про «в парк ушли последние трамваи»,про «развели в округе все мосты».
К тому ж, фемина раскатает губы: сперва попросит, типа обогре-еей,
Ну а потом закажет лисью шубу, как будто нету в доме батарей.
И, растеряв приличия остатки, В моём фамильном родовом гнезде
Начнёт везде бросать свои перчатки, Чулки, прокладки, шпильки и т. д…
Я на засов закрыл входные двери, Не полагаясь больше на «авось».
Ведь я так ждал, надеялся и верил! Но, слава Богу, вроде обошлось!!!
