Лет десять тому назад ко мне прицепилось так называемое Проклятье Пивного Деда. Для тех, кто не в курсе — щас ещё раз расскажу.
В общем, намылилась я однажды сходить в театры.
Не в анатомические, или там ещё в какие-то такие — а в нормальные, человеческие, культурные театры. С актёрами, полотёрами, и прочими буфетами в антракте.
Намылилась как в последний раз в жизни. Нарядилась, соответственно, тоже как в последний раз — на жопе юбка-карандаш, на ногах вот такенные шпильки, на морде предвкушение культурного оргазма, в руках клатч, в клатче сиги и проездной. Практически «вот билет на балет, на трамвай билета нет». Только наоборот. На трамвай, и даже на метро билет у меня был, а вот билета на балет *уй.
Моим пропуском в театры должен был стать мой друг Саня. По совместительству, он же старший брат актрисы Марии Ароновой — на чьём спектакле, я, собственно, и намыливалась культурно оргазмировать в кружевной платочек, которого у меня не было.
Однако, прозвучал уже второй звонок, а мой друг Саня всё ещё где-то скакал верхом на метро. Изредка от него мне приходили сообщения типа «Систра! Никуда б*ять только не уходи — я уже почти приехал!» и «**анный ты сука Собянин со своей такой же **анной плиткой! Систра, я немножко тут нае*нулся, но уже встал и очень бегу к тебе!»
Бежал Саня, судя по всему, не очень, потому что прозвенел третий звонок. Театральное крыльцо опустело, и у входных дверей осталась стоять только я одна. Как дура, но зато с клатчем. И с лицом ещё очень культурным.
И тут откуда-то из-за угла вылезает такой дед-алкаш, с полуторалитровой сиськой пива, закутанной в жёлтый пакет.
Дед щурит глаз, настраивая в нём фокус, потом отхлёбывает из своего кулька, и максимально решительно подходит ко мне.
Долго так всматривается в моё высокодуховное лицо, снова прикладывается ротом к пивной сиське, и тут же радушно протягивает её мне, со словами: «Мадам, вы случайно пивка *бануть не желаете? А то вот извольте-с»
Я так о*уела, что даже клатч уронила, вскрикнув «Ой, *лять!» А потом поинтересовалась у деда: а с чего он, собственно, взял, что я тут стою возле дверей театра, вся такая культурная и фильдеперсовая, с единственной целью: *бануть пивка из кулька?
Дед сразу очень смутился, убрал свой пакет за спину, и сказал:
— Вы меня извините: чота я и впрямь какую-то глупость сморозил. Давно не ухаживал за дамами, подзабыл уже как это делается. Это я просто пытался издали зайти. Ну, типа как сначала про погоду поговорим, а потом постепенно к важному перейдем...
Давайте сразу ваше важное, — говорю, — пока у меня культурный шок ещё не прошёл.
Дед кивнул, откашлялся, сделал очень серьезное лицо, и, наклонившись к моему уху, заговорщески в него сказал: Мне нужна Госпожа. Вы меня понимаете? Госпожа. Очень строгая. Которая будет унижать меня три раза в неделю, пока я не умру. А умру я уже скоро — мне ж почти восемьдесят, чо там той жизни-то осталось? А за это я перепишу на вас свою квартиру в Басманном переулке — это вам не хухры-мухры, сами понимаете. Ну так что, а?
И вот ни*уя ничего я ему не успела ответить, потому как в этот момент на меня вихрем налетел мой друг Саня, и, со словами «Систра, не ссы: я этот Манюнин спектакль уже триста раз видел — начало тебе по дороге расскажу» — уволок меня в театр, погубив сделку всей моей жизни.
Но это ещё не самое страшное.
Страшное началось потом: куда бы я ни шла, где б ни находилась, и что б ни делала — ко мне постоянно прилипали какие-то извращенцы. Один просил дать ему облизать мой сапог. За пятьсот рублей. Платить должен был он.
Второй предлагал перемыть у меня дома всю посуду, будучи одетым в женское бельё. Третий желал неистового секса с Самсоновой, а мне при этом предписывалось сидеть рядом с ними на стульчике и страшно Вике завидовать. Денег, правда, он нам за это шапито никаких не предложил, ну и на*уй оно нам тогда такое надо? Забесплатно точно не надо.
И вот всё в таком духе. Без малого десять лет уже. Я этот феномен называла Проклятьем Пивного Деда, и очень хотела от него как-нибудь избавиться. Даже ездила однажды в кладбищенский туалет, чтобы проорать там в унитаз какой-то специальный сильный заговор на снятие любого проклятия. Потом отдельно расскажу как я там знатно опозорилась, а от проклятья своего так и не избавилась.
Но с пару-тройку лет назад я заметила, что Проклятие Пивного Деда то ли сильно ослабело, то ли вообще с меня свалилось. Видимо, того старого алкаша кто-то всё же сумел унизить до смерти.
Однако, радовалась я недолго.
Ящик Пандоры походу открыла та орясина из дачного сельпо, потому что, вслед за ним, как из рога изобилия, на меня снова посыпались горохом женихи с их сомнительными предложениями немедленно пофоткаться голой вот за теми гаражами, подержаться одну минуту своей рукой за чью-то пиписю, ну и, конечно же, дать облизать свой сапог. Несмотря на то, что на мне кроссовки.
Моя тонкая душевная организация не выдержала такого напора, и я свалила на пару недель в леса. Практически в деревню к тётке, в глушь, в Саратов. Где не то, что живых людей — там и неживым-то неоткуда взяться: в радиусе 50 км ни кладбища, ни даже интернетов нет. Вот прям то, что моей душе и требовалось.
Но зато там были лошадки. Лесное хозяйство там было, в котором за небольшие деньги можно покататься верхом на мустанге. Ну, или на какой-нибудь старой кляче, в моём случае — я мустангов с детства боюсь.
И вот там мне подобрали самую старую и самую немощную клячу, которая уже наполовину конская колбаса, чтобы я на ней неспешно проехала метров двадцать, не на*бнувшись, и не обос*авшись от страха прям в седле.
Но, когда на эту клячу взгромоздилась я со своим пивным проклятием — неожиданно выяснилось, что эта полулошадь-полуколбаса когда-то, ещё в брежневские времена, была огонь-конём. Возможно, даже мустангом. И у него когда-то был вооооооооот такущий конский *уй, с полметра. Которым кляча сейчас внезапно вдруг воспряла, взоржала, дала им по лбу девочке-берейтору, поднялась на дыбы, и ломанулась куда-то в леса, перемахнув через забор.
Со мной на спине, разумеется.
Целый час я орала, не затыкаясь ни на секунду, и по этим диким крикам меня и пытались выловить в лесу всем лесным хозяйством, включая одноногого сторожа.
Выловили только тогда, когда у коня выдохлось всё его внезапное либидо, и он почти на 90% превратился в колбасу. А я — в икающего невротика.
Тем же днём я решила вернуться обратно в цивилизацию.
Всё познаётся в сравнении. А после таких скачек я как-то вот и сапог теперь дам облизать кому угодно, без лишних вопросов.
Но не меньше, чем за пятьсот рублей, естественно.
Платит тот, кто облизывает.
Однако, здравствуйте.
Автор: Лидия Раевская
