Дед Василь Ильич сидел на лавочке у своего дома и смотрел на солнце, уже склонившееся к горизонту.
«Интересно», — подумалось ему, — «Сколько закатов за жизнь пересмотреть-то довелось?
Но посчитать ни в уме, ни на бумажке не получилось. От ворот донеслось:
— Приветствую, Васильич!
За калиткой стояла Смерть.
— К тебе можно?
— А то я тебя не пущу, что ли? – удивился дед, — Заходи, коль пришла!
Смерть открыла калитку, завела велосипед, оставила его под воротами, и подошла к старику.
— Рада тебя видеть, — Смерть уселась на лавке рядом, и вытянула с наслаждением ноги.
— И я тебя, — хмыкнул дед, — Давненько не виделись.
— Да всё, знаешь, работа, заглянуть некогда, — немного пристыженно сказала Смерть.
— Да, понимаю. Работы у тебя по горло.
— По горло, — подтвердила Смерть, — Людей-то всё больше. Уходов тоже.
Они немного помолчали.
Дед достал трубку, набил табаком, прикурил, протянул Смерти. Та приняла, и затянулась. Дым пошел во все стороны. Потом отдала Василию Ильичу. Тот тоже затянулся, и спросил:
— Я, знаешь, всё думаю, а ты мне так и не объяснила ни тогда, ни позже. Да мы, собственно говорим то так по душам впервые. Почему в 43-м ты меня не забрала?
Смерть внимательно посмотрела на него.
— Я же тогда почти весь взвод свой похоронил, — продолжил Василий Ильич, — Помнишь? Один я остался и друг Мишка. Да и тот через год погиб возле Ленинграда. 28 февраля.
— Что тебе сказать, Васильич… — Смерть забрала у старика трубку и снова затянулась, — Есть вещи, которые даже я тебе объяснить не смогу. Предположить могу только. Знаешь, я тогда пришла за всем вашим взводом. И за тобой тоже. У меня было так записано. И вот – ты остался один. И я вышла из-за дерева. И ты меня увидел. Первый раз. Помнишь?
— Еще бы…
— И что ты сделал, помнишь?
— Ленту поменял.
— В-о-о-т… — протянула Смерть, — Ты увидел меня. Но ты взял — и ленту поменял. Понимаешь? Подождал, пока поближе немцы подойдут, и начал строчить. И что-то такое в тебе внутри произошло. Не знаю уж что. Но твое имя из Списка исчезло… А потом мне было уже не до тебя. Ты там столько их положил, что я еле успевала за тобой.
— Мне уже было всё равно, — тихо сказал Василь Ильич.
— Именно, — ответила Смерть, — Тебе было всё равно – видишь ты меня или нет. Для тебя это было совершенно неважно. Я не один раз такое в той войне видела. И не ты один из Списка был вычеркнут. Конечно, многих и забрала. Даже невзирая на то, что у них происходило то же самое внутри, что и у тебя. Но забирала я вас или не забирала, но судьбу вы меняли. Понимаешь?
— Отчего ж не понять, — Василь Ильич глубоко вздохнул, — Всё тут понятно, как Божий день. Ну, а в 64-м? Тогда я уже был в списках?
— Представь себе, был. Более того, скажу, что и детишки те, которых ты из огня вытянул, тоже в нём были. И я уже стояла в горящем проёме. И произошла та же история. Там, где у людей зачастую начинается отчаяние, у тебя проявляется нечто другое. И ты менял судьбу.
— Эвона как! – поднял палец дед.
Они со Смертью переглянулись, и дед тихо рассмеялся, а Смерть ухмыльнулась.
Тут у неё что-то пикнуло в кармане.
Смерть достала смартфон, и стала читать.
— Чего там у тебя, — поинтересовался Василий Ильич
— Да мне по Телеграмму мессаги шлют. С заданиями.
— Телеграммы шлют? – не понял дед.
— Да-да, — махнула рукой Смерть, — Телеграммы. Так удобнее. Иду в ногу со временем.
Из дома выбежала девочка.
— Дедушка-а-а Вася-а-а, — защебетала она, — А бабушка вареников налепила, говорит, иди за стол.
Василь Ильич притянул малышку к себе.
— Да, родная. Пойду. Сейчас пойду.
— Дедушка… А почему ты плачешь? – удивленно спросила девочка.
— Я не плачу, золотце моё, это я тебе радуюсь, — ответил Василь Ильич, пытаясь хотя бы голосом себя не выдать.
— Смотри мне! – пригрозила пальцем девочка, и убежала в дом.
— Правнучка, — сказал Василь Ильич Смерти, — Такая девочка забавная.
— Да, знаю, — ответила Смерть, — Хорошую жизнь проживёт. И долгую.
— Это всё благодаря тебе. Что ты меня тогда не забрала.
— Нет, — серьёзно покачала головой Смерть, — Это только благодаря тебе.
Они снова помолчали.
— Ну, так что? – Василь Ильич поднял глаза, — Пойдем? Пора мне, да?
— Да. Иди, конечно, а то вареники остынут.
— В смысле? – опешил дед.
— В прямом! Иди вареники есть. А я пойду. Хорошо было повидаться.
Василь Ильич уставился на Смерть.
— А ты разве не за мной?
Смерть уставилась на Василия Ильича.
— Не-е-е т. Я к тебе в гости зашла по дороге. Мне в конец улицы. А ты – живи еще, Васильич. Тебе ещё… Короче, тебе ещё рано.
— Вот же-ж, — в сердцах протянул дед, — А я тут настраиваюсь полчаса кряду!
Смерть весело хлопнула его по плечу.
— Не расстраивайся, Васильич!
— Да иди ты! – рассмеялся он.
Они подошли к калитке. Смерть вывела велосипед на улицу, и обернулась к старику.
— Бывай, Васильич. Хороший у тебя табак.
— До встречи, — поднял руку тот.
— До неё, — кивнула головой Смерть, забралась на велосипед, и крутанула педалями.
Василь Ильич еще долго смотрел ей вслед.
А багрянец лучей заходящего солнца ложился вокруг, и отражался в слезинках на краешках глаз…
Автор: Киномеханик Макс
