Ранним утром Варвара Никитична уже стояла на пороге районной поликлиники. Вид у старушки был суровый и даже воинственный, но внутри нее играла музыка и плясали полуобнаженные грудастые бразильянки. Настроение было праздничное. Она даже на мгновение зажмурила глаза от удовольствия, как Ленин в предвкушении веселых игрищ с Надеждой Константиновной, но тут же взяла себя в руки, нахмурилась и важно проследовала в гардероб.
Сняв с себя пальто, Варвара Никитична достала из кармана бахилы и, кряхтя, натянула их на сапоги. Когда она обменивала пальто на номерок, она как будто смотрелась в зеркало: гардеробщица была копией Варвары Никитичны, только без шапки.
Закончив гардеробный ритуал, Варвара Никитична все так же важно направилась к регистратуре.
Дождавшись, наконец, своей очереди она начала ласково пытать девушку-регистратора:
— Скажи, милая, невролог сегодня принимает?
— К сожалению, сегодня только по предварительной записи, — ответила ей девушка-регистратор.
Варвара Никитична хмыкнула.
— А гастроэнтеролог?
— Тоже по записи, но есть свободное время на 12-30, могу вас записать.
— Нет, не нужно, — поблагодарила Варвара Никитична. — А есть сегодня какой-нибудь врач, который принимает в порядке живой очереди? Не по записи? — пошла ва-банк Варвара Никитична.
— Да, есть — дежурный терапевт. Вам нужно взять в терминале электронный номерок. Кабинет 205.
«Какой еще терминал, — проворчала про себя Варвара Никитична и нахмурилась еще больше — еще неделю назад не было никаких терминалов». Она была в небольшом замешательстве.
— Давайте я вам помогу, — вежливо предложила девушка-регистратор.
После пары манипуляций на сенсорном экране она вручила Варваре Никитичне бумажный талончик и повторила:
— Второй этаж, кабинет 205.
Чувствуя какой-то подвох, Варвара Никитична поднялась на второй этаж и отыскала нужный кабинет. В очереди было человек десять. Все еще надеясь на лучшее, Варвара Никитична по привычке спросила:
— Кто последний?
— Это электронная очередь, бабуль, ждите когда ваш номер загорится на табло, — пояснила ей женщина в кофте.
Бразильский карнавал внутри Варвары Никитичны притих. Еще не понимая до конца, что происходит, она минуты три растерянно стояла посреди коридора. Мозг Варвары Никитичны переварил полученную информацию, просчитал варианты и стал выдавать порции умозаключений.
Это что же получается, никто не лезет без очереди, все знают кто за кем стоит и никакой неразберихи?! Фигня какая-то! А где же все эти «вас тут не стояло», «я занимала за мужчиной в пиджаке», «не лезте без очереди женщина!», «сама ты быдло!» — где вот это вот все!? Где интриги и хитросплетения!? Вы тут что, с ума все посходили?! Где это видано, чтобы стоя в очереди в поликлинике, даже на хрен некого было послать?
Прошло еще десять минут. Ничего не происходило. Люди просто заходили и выходили. Отказываясь верить в происходящее, Варвара Никитична решилась на отчаянные меры. Она подошла к молодому человеку в очках, стоящему ближе всего к кабинету врача, и тоном, не терпящим возражений, заявила:
— Я только спросить!
Приготовившись к легкому скандалу, Варвара Никитична сделала жест в сторону кабинета, как будто намереваясь просочиться внутрь.
— Пожалуйста, — безразлично ответил молодой человек и уткнулся в телефон.
Варвара Никитична застыла на месте от такой наглости. Она была в панике. Такая привычная, понятная и родная стихия отторгла ее. Теперь она не была экспертом по стоянию в очереди, она была лишь частью обезличенной толпы с номерками, где все равны и всем по фиг. Паническая атака сменилась яростью:
— Да пошел ты на хрен, чмо очкастое! Сам иди к своему терапевту! А я лучше прямо к окулисту, диоптрии, блин, как в телескопе «Хаббл»!
У молодого человека от неожиданности задергался глаз.
— И нефиг мне тут подмигивать, дрищ четырехглазый! — не унималась Варвара Никитична, — Понапридумывают, очередь, блин, нейтронная, на хрен не кого послать! А вы чего вылупились, ...(цензура)?! Да пошли вы вообще все ...(цензура)! И ты, и ты, и ты! И ты тоже, жирная овечья жопа!
Варвара Никитична плюнула на пол, спустилась в гардероб, оделась и, от возмущения забыв снять бахилы, направилась на почту. Может быть хотя бы там у людей еще осталась совесть.
