— Вот... -Варя развязала белый тёткин головной платок с бордовым розами и на прилавке появилась большая пачка потрёпанных денег, аккуратно перетянутые резинкой. Продавец повернул голову, посмотрел сначала на стопку, потом недоуменно на неё. Ей стало стыдно за себя, за своё желание и за то, что она невольно поставила взрослого дяденьку в неловкое положение и засмущалась...
— Что?- Варя осторожно пододвинула пачку ближе к продавцу, — Здесь ровно столько, сколько вы сказали! Всё верно! Я несколько раз пересчитала! — заверила она его, пока он приходил в себя...
— Да нет... Как бы, все правильно... Просто не каждый день у нас покупают такой товар... -дяденька не знал с чего начать, — Скорее, даже я бы сказал, не каждый квартал...
— Ну вот и хорошо!- Варя обрадовалась, что ничто не помешает её мечте осуществиться., — А может быть, вы мне и с доставкой поможете? Не хотелось бы затягивать...
— Может и поможем,... — не отвлекаясь на неё, ответил продавец, пересчитывая деньги...
Весь день она провела возле окна в томительном ожидании и едва заслышав во дворе шум мотора старенького грохочущего грузовика с фургоном, буквально слетела из своей квартиры на улицу.
Трое взрослых грузчика недовольно посмотрели на последний этаж, оценивая свой предстоящий маршрут.
— Лифта нет!- предупредила их Варя, — Но я доплачу!
Грузчики недоверчиво посмотрели на девушку, тяжело вздохнули и начали перевязывать груз ремнями.
Варя сопровождала их всю дорогу до самых дверей квартиры. Инструмент был неудобен, громозг и тяжёл и совсем не подходил для для переноски его в узких « хрущевских» подъездах. Она каждый раз зажмуривала глаза и сердце её громко ухало при остановке или небольшом столкновении со ступенями лестничной площадки, когда грузчики останавливались перевести дух или когда картонная коробка упаковки задевала, чиркая краем побеленную мелом стену...
Наконец, грузчики, матерно ругаясь, втащили инструмент в квартиру.
— Куда?- спросил один из них и Варя указала ему на самый центр единственной комнаты.
Когда сняли упаковку, для проверки на целостность, мужики вначале остолбенели от увиденного, а потом изучающе, с нескрываемым любопытством посмотрели на неё.
— Распишитесь, -буркнул бригадир и сунул квитанцию, — Если нет претензий!
Варя засуетилась и полезла в сумочку. Грузчик решительно остановил её.
— Не нужно этого... дамочка!- немного запнулся он, подбирая слова, не зная как правильно обратиться к ней, — Всё чётко по прейскуранту, относительно вашего заказа!
— Простите за мат!- уходя, извинился он...
Когда они ушли, Варя ещё долго рассматривала инструмент, сидя на табуретке в почти пустой комнате на некотором отдалении, почти не дыша в его сторону, боясь приблизиться.
Очередная заветная мечта её жизни, как большое и красивое живое существо, находилось всего на расстоянии вытянутой руки.
Она почти не помнила отца. Ей было неполных четыре, а может пять лет, когда в последний раз видела его.
Мама плакала, а он усадил её на колено и попрощался с нею. Не так обычно, когда утром уходил на работу.
И Варя, прижавшись головой к его пропахшим табаком усам, сказала:
— Я буду мечтать, чтобы ты поскорее вернулся!
— Мечтать нужно о высоком, Варенька!- усы улыбнулись, — Нужно мечтать, чтобы война закончилась!
— Хорошо!- доверчиво согласилась с ним маленькая Варя, — Тогда я буду мечтать, чтобы война поскорее закончилась!
Война закончилась. Варина мечта сбылась. Только папы она больше не увидела. Он погиб где то под Вислой, как сказали потом, смертью храбрых...
Потом у неё появилась ещё одна мечта. Их, вдвоем с мамой, пригласила погостить к себе в Ленинград, добрая тетя Шура, мамина сестра. И она безнадежно влюбилась в этот город.
Они вдвоем долго бродили по красивым улицам. Варя гладила решетки Летнего сада и Эрмитажа и удивлялась, что их когда то мог трогать сам царь- император. Мечта её жить в Ленинграде, продержалась почти пять лет, прежде чем исполнилась... У мамы обнаружили рак, и вскоре её не стало... Добрая тётя Шура забрала племянницу к себе...
А два года назад ей довелось быть приглашенной в консерваторию. Один из боевых друзей отца, дирижер, нашёл её и прислал контрамарки на свой концерт.
Она долго думала, раздумывая, пойти или нет. Заработок мотальщицы текстильного объединения, и небольшая теткина пенсия не позволяли покупать красивые наряды. Все деньги уходили только на самое необходимое. Варя знала, что в консерваторию ходят обычно в нарядной и дорогой одежде. Лучшей, что есть в гардеробе. Её смущали собственные суконные боты и одно единственное платье на все случаи жизни.
Варя с трудом заставила себя пойти на концерт. Тетя Шура перекрестила её на дорогу и сунула крупную бумажную купюру в руку:
— Веди себя достойно! Не отказывай себе в удовольствии!
В фойе и в зале консерватории собрались пожилые люди интеллигентного вида. По большей степени, ленинградцы. У многих, на заутюженных черных костюмах виднелись боевые награды. Ей приветливо улыбались и Варе стало спокойно. А потом вышел седой дирижёр во фраке. Его встретили бурной овацией. Он поклонился публике и Варя увидела, что у него тоже на груди есть орден.
А потом случилось чудо и вместе с ним неожиданно пришла мечта.
На сцене появились неведомые ей инструменты. Когда то, она уже видела такие на сказочных картинках. И красивых, неземных девушек, играющих на них...
Вышедшие затем на сцену исполнительницы, ничем не отличались от тех, нарисованных и волшебных. Они были такие же молодые, в полупрозрачных голубых или даже скорее, в лазурных воздушных туниках. Их длинные, вьющиеся волосы, опоясывали золотые ленты. Её сердце зашлось и она вдруг поняла, что завидует этим красивым девушкам.
Нимфы тем временем, коснулись своими мраморными точеными ручками инструмента и Варя поняла, что окончательно пропала. Музыка была нереальна в самом её проявлении здесь, на земле, даже в таком красивом и величественном зале консерватории и в таком городе, как Ленинград. Ей на секунду показалось, что так наверное, хорошо может быть только на небе, в далёком и неведомом Раю...
Спустя полгода, гуляя по проспекту, она случайно натолкнулась на магазин музыкальных инструментов, в витрине которого она сразу увидела его. Её сердце вздрогнуло и часто забилось. Варе до жути захотелось рассмотреть его поближе. Она решилась и толкнула двери магазина.
Дяденька продавец, задержал на ней минутное внимание, смерив оценивающим взглядом одинокую посетительницу. Вид суконных бот и старенького клетчатого пальто не произвел на него должного впечатления и быстро потеряв интерес, он отвернулся.
Варя тихо и долго стояла возле инструмента, восхищённо рассматривая каждую деталь, боясь прикоснуться к нему рукой. Она силилась понять откуда и как он мог издавать такие волшебные звуки, когда ей неожиданно пришла совершенно дикая мысль.
— А этот инструмент продается?- Варя дотронулась рукой до локтя продавца. Дяденька вздрогнул и недовольно смерил её взглядом.
— Вон тот, что стоит в витрине!- она показала рукой.
— Где?!- недовольно замигал глазами продавец, рыская взглядом по многочисленным музыкальным товарам.
— Да вон же, вон! — Варя подбежала и дотронулась до него рукой.
Продавец осёкся, не зная что ответить.
— Продается..., — неуверенно протянул он, — Но у нас, обычно такие инструменты покупают, как бы правильнее выразиться, — дяденька силился подобрать подходящее определение, — музыкальные коллективы! — наконец, нашелся он.
Варя уже не слушала его:
— А сколько он стоит?
Продавец задумавшись, посмотрел на девушку, принимая её за чокнутую, и назвал большое трёхзначное число. Варя немного смутилась, услышав стоимость:
— Хорошо. Спасибо. Мы подумаем. — зачем то сказала она.
Думать было не с кем. Любимая тётка ушла два месяца назад, вслед за её отцом и мамой.
Прощаясь с Варей, чувствуя скорую свою кончину, она сжав её руку, тихо на прощание сказала:
— Там... в матрасе... твое приданное... Пусть у тебя всё сложиться хорошо! Потрать их на свою мечту!
Варя долго боялась посмотреть на своё приданное. Целый месяц, а может быть и больше. В тот день, придя из магазина домой, она наконец, решилась распороть старый тёткин матрас. Из свалявшейся ваты, она извлекла наружу целлофановый пакет с накопленными за всю жизнь тетей Шурой, деньгами.
Пересчитав их, Варя заплакала. На счастье хватало с лихвой. Даже ещё оставалось на жизнь. Слёзы лились ручьями из её глаз. Капли стекались к носу и падали на целлофановый пакет и на разноцветные купюры, оставляя на них мокрые пятна.
Она вдруг поняла, что за свои мечты ей приходится расплачиваться самым дорогим. Своими родными и близкими людьми.
Всё взвесив, Варя на следующий день побежала в магазин тканей. Там она долго выбирала, щупая пальцами воздушный шифон и батист, не зная на каком цвете лучше остановиться.
На голубом или лазурном. В довершении, она прикупила целый метр золотистой ленточки и кусок дорогой парчи.
— Я сейчас!- Варя обратилась к нему, протянув руку, останавливая жестом, боясь, что оно может обидеться и исчезнуть, — Я мигом!
Она быстро встала и почти побежала к шкафу.
Через несколько минут, одетая как нимфа, с золотой тесёмкой вокруг головы, пододвинула старую табуретку поближе к инструменту, положив на неё кусок парчи, прикрывая её старую, щербатую и некрасивую поверхность.
Присев, Варя осторожно обхватила обеими руками инструмент, подражая концертным исполнительницам, и затаив дыхание сначала погладила резные лакированные узоры на панели, а потом нежно дотронулась пальцем до струны.
Струна тоненько и протяжно зазвенела, наполняя комнату фантастическим звуком. Она дотронулась смелее. Струны дрогнули. Арфа затрепетала. Из неё пошли грустные и даже печальные звуки. Варе показалось ,что инструмент ожил и жалуется на жизнь...
Она нежно обхватила его руками и прикоснувшись щекой к блестящей поверхности, тихо и уверенно сказала:
— Не бойся... Я больше ни о чем не буду мечтать...
Автор: Рустем Шарафисламов
