— И мусор вынеси! – крикнула жена с кухни, услышав сборы мужа в коридоре.
Михаил был обычным менеджером по продажам. Вежливая улыбка и масса знаний о предлагаемом товаре. Он регулярно изучал стороннее мнение о бытовой технике для отдела, котором работал. Работа для мужчины 40-ка лет не была горячо любимой, но хлеб свой давала. Его уже несколько раз выдвигали на повышение, что бесконечно грело надежду. Вот-вот и он станет администратором, а там рукой подать до зама директора, а может быть и… Но светлые мечты все время отступали перед реальностью. На места администраторов брали более молодых и амбициозных, которые, посидев в магазине, бежали на более сытные и спокойные места.
Дома все было, как в большинстве семей с детьми. Жена, некогда прекрасная нимфа, после двух родов сменила фигуру худышки на более округлые формы, а бытовые задачи за 10 лет жизни привили ей некоторые малоприятные черты. Казалось, что тряпка к ее руке приросла навсегда, а сама Светлана в их квартире видит только бардак и грязь. Ушла романтика и тепло. Даже в кровати они стали спать под разными одеялами. Хотя этому Михаил находил и другую причину: жена всегда жаловалась, что он стягивает с нее по ночам одеяло, заворачиваясь в него, как гусеница. Его Светочка стала просто Светой. Он, глядя на нее, даже не мог и назвать ее «Светочка». Это имя принадлежало той стройной девушке, которую он когда-то увидел на набережной их города. Золотистые волосы трепал ветер, а она удерживала широкополую шляпку.
Дети не давали покоя, требуя внимания и вытягивая оставшиеся силы после работы. Михаил прикидывался слепо-глухо-немым, отдавая заботы о потомстве опытным рукам своей жены. Дети все чаще шли к маме, нарушая спокойствие вечера только своими криками. Светлана умело отвлекала детей вопросами или задачами. Ему так не сделать. Каждый в семье должен делать то, что он умеет. Михаил умело листал страницы с описанием новой стиральной машинки, которую уже завтра выставят в зал и надо будет продавать.
А тут неприятность – не проходящий насморк. В детстве ему даже делали прокол в носу и повторения подобного он не хотел. Малоприятная процедура, которая отзывалась дрожью в его теле. Поэтому в свой выходной Михаил посетил врача, а затем и кабинет УЗИ. Сегодня он бежал за результатами, выкинув по пути мусор, а то Света снова будет ворчать.
На улице стоял аномально теплый февраль, который был очень похож на весну. Подтаявший гололед раскинулся по тротуару. Прохожие, ругая городские власти за отсутствие хоть какого-то песочка, спешно катились, пытаясь устоять на ногах. Михаил дважды едва не упал, совершая очередной обгон более медленного пешехода. Ему вообще болеть нельзя, ведь вот-вот грядет повышение. А кто будет его повышать в должности, если он вдруг сляжет с переломом?
Обычный коридор поликлиники встретил его пустотой. Это раньше здесь толпились пациенты, а теперь всем хватает лавочек, хотя номерков хватает не всем. Печальные реалии. Изредка кто-то кашлял, словно напоминая, что пациенты не исчезли. Михаил прикрыл глаза, ожидая своего времени по талону. От процедур физиотерапии он, конечно, будет отказываться. Он занятой человек. У него повышение скоро. Чуть горделиво приподняв голову Михаил зашел в кабинет.
— У вас какие-то уплотнения в носу, — сообщила врач, вчитываясь в результат исследования и поглядывая опытным глазом на фотокарточку УЗИ. Михаил видел на снимке только неудачное фото, словно камера в момент фотографирования дернулась, — Надо сделать рентген для точного диагноза.
— Какие уплотнения? – Михаил попытался заглянуть в свою карточку и прочитать нужную строку, но врач отбила всякое желание искать дальше:
— Ну, какие? Я думаю это рак, — на удивление спокойно сказала женщина, — Надо делать рентген. Вы как раз успеваете… Проследуйте в кабинет… Вот направление.
Михаил помнил, что врач говорила очень много важной информации, но он слышал ее слова какими-то нескладными кусками. Потом он шел по длинному и солнечному коридору. Затем оказался в кабинете рентгена, где как раз одевалась женская группа.
— Мне надо, — он протянул рентгенологу направление, совершенно не реагируя на возмущение дам, — У меня рак.
А дальше он оказался в парке. Как? Он не помнил совершенно. Солнце немного согревало землю, но Михаила трясло, как в лютый февральский холод. Его колотил ужас осознания скорой смерти. Он не думал ни о чем, а лишь только представлял свою ужасную участь. Жена его бросит. Зачем ей больной? С ним теперь только одни траты! А зарплата у Светы маленькая. Он теперь балласт, который пора сбрасывать. Дети забудут и даже на могилу приходить вряд ли будут. Он сам виноват, да. Думал еще успеет пообщаться и найти важные темы, а теперь поздно. Все поздно. Даже долгожданное повышение. Уволят его, как только узнают диагноз. Найдут способ. Это только кажется, что нет причин.
В парке было малолюдно и на Михаила, одиноко сидящего на скамейке, даже редкие прохожие не обращали внимания. Сколько он тут сидит? Час? Два? Дома все равно никого нет. Дочка на продленке в школе, сын в саду, а Светлана до вечера на работе. Он достал телефон, но не знал кому позвонить. Медленно листал список номеров, вглядываясь в имена знакомых и друзей, но так и не решился на разговор. Что он скажет? Комок подбежал к горлу и стало так трудно дышать.
А вокруг продолжалась жизнь. Солнце светило и природа слегка отогрелась от холодной ночи. Два воробья утащили у вороны кусок хлеба. А вот собака, радостно лая, погнала ворону прочь. Та, конечно, обругала окружающих громким карканьем. Мимо Михалила прошел полный мужчина. Ему было очень тяжело, но он проворно орудовал палками, показывая героическую стойкость в скандинавской ходьбе.
Михаил заметил, что до сих пор не снял синие бахилы после поликлиники. Забавно же он смотрелся пока шел сюда. Даже удивительно, что он пришел именно в этот парк. Тут рядом первая квартира его родителей. Однокомнатная. В этом парке он еще ребенком учился ездить на велосипеде. А еще он с родителями ездили на море. Там было так хорошо! И воздух другой. Ехали на поезде 4 суток с пересадкой в Москве. И было так радостно. Михаил слегка улыбнулся.
А еще рождение первой дочки! Он ведь тогда ни грамма не пил, чтобы встретить свою Светочку с малышкой не с помятым лицом. Друга Стаса притащил, который пил и за себя и за друга. У него на тот момент была полупрофессиональная зеркалка, но опыт не пропьешь и фотографии получились загляденье. Светочка на фото так тепло улыбалась.
И первый шаг своего сынишки он не пропустил. Был как раз дома и Светочка побежала на кухню. Егорка подполз к дивану и, крепко цепляясь за штаны папы, поднялся на свои ножки. Затем он попытался обойти ноги отца, но никак не получалось. Егорка недавно научился ходить вдоль дивана, а вот как обойти? Михаил с интересом смотрел за малышом, как тот отцепившись от ноги отца пошел на кухню к маме. Сам! По деловому так. Михаил рассмеялся.
А первая пятерка дочки? А 8 марта на даче у тещи? А Новый Год с друзьями? Столько радостных и счастливых моментов проплыло перед глазами у Михаила. Единственное, что он мог сделать теперь – это показать своей семье насколько сильно он их любит. Ведь за последние годы для него важным стало повышение. А повысили бы его когда-нибудь?
Михаил встал и быстрым шагом отправился домой. У него очень мало времени, чтобы родные запомнили его, как мужа и отца. В кармане он нашел талон на повторный визит к терапевту через два дня и, скомкав его, Михаил выкинул бумажку в урну. Зачем ему повторный визит? Сейчас он хочет пережить этот ужасный момент с теми, кого любит, а потом уже, возможно, узнать варианты развития дальнейшей своей судьбы. Потом ему расскажут сколько у него шансов продлить свою жизнь. Потом. Сейчас важно совершенно другое.
***
Дома было тихо. Младший сын в саду, дочка в школе, а жена до 17 часов на работе. Михаил достал пылесос и навел порядок. Двухкомнатная квартира показалась ему огромной. Это все болезнь. Она уже захватила его и теперь он день ото дня будет все слабее, но надо бороться, поэтому Михаил пошел в магазин. Когда-то еще в начале совместной жизни он приготовил на ужин курицу на банке и вышла она очень вкусной и сочной. А еще обязательно надо купить картошечки помельче. Она хорошо пропечется и будет красиво смотреться на тарелке. Чистить ее замучаешься, но ради результата можно и постараться.
Вечером Михаил взял комикс про роботов и сел его читать сыну, чтоб тот не отвлекал сестру от домашнего задания. Света смотрела на мужа с легким непониманием, но боялась спугнуть этот момент заботы. Лучше об этом как-нибудь потом поговорить. Либо когда мужа отпустит, либо когда пройдет хотя бы месяц такой райской жизни. Сейчас нельзя. Весь настрой испортить можно.
На следующий день Михаил с утра положил заявление на увольнение перед директором. Тот, пригладив вздыбившиеся на затылке волосы, сглотнул. Михаил был у него на хорошем счету. Он не стал супер-продавцом, но в сравнении с огромной текучкой в магазине и слабыми знаниями новоиспеченных продавцов, Михаил очень сильно выделялся. Продавать он мог, умел и учил этому молодых.
— Миша, мы давно знакомы… — начал директор.
— Извините, что перебиваю, Евгений Семенович, — начал бодро Михаил, — Понимаете, не на своем я тут месте. Да и знаю, что повышения мне не видать. Я уже залежалый товар, — усмехнулся он так просто. Без сожаления и упрека. Начальник снова сглотнул. Такого не напугать безработицей и премией не задобрить. Он терял хорошего работника.
— Миша, так я тебе и хотел предложить повышение, — и стараясь говорить быстрее, чтоб Михаил больше не мог перебить, директор продолжил, — Администратором пойдешь?
— Евгений Семенович, спасибо, только мне время на семью нужно, — Михаил был не приклонен. Он не хотел сообщать печальную причину своего ухода. От одной мысли об этом его начинало знобить и вся уверенность в себе моментально улетучивалась. Хотелось, чтоб тебя пожалели и посоветовали, что делать дальше, а это явно не дело директора магазина.
— Понимаю, понимаю, — директор поводил взглядом по своему столу, ощущая, что сильно задолжал повышение этому человеку. Столько лет обещать и не делать. Шиш теперь каким-то администратором отмахаешься. А если уволится? Так и черт бы с ним, но где взять человека с таким опытом не только продаж, но и обучения молодняка? «Вот точно конкуренты предложили должность более сытную», — догадался директор и продолжил, — Замом моим пойдешь?
— А замом пойду, — внезапно даже для себя сказал Михаил. Во-первых, времени у зама может быть побольше. Ему нет нужды целый день стоять в торговом зале. Значит он может прийти на полчаса позже или на полчаса раньше уйти, а может и не на полчаса. Да и семья, возможно, компенсацию от работы получит неплохую. Все же не продавец умрет, а целый заместитель директора магазина!
— С обязанностями обучения молодых, — спешно дополнил директор, стараясь не прогадать. Зам – это хорошо, но брать дополнительно человека на обучение молодых специалистов. Опять траты?
— Договорились, — они пожали друг другу руки.
Когда через неделю в квартире Михаила зазвонил телефон, то он даже не подумал, что это могут звонить из поликлиники.
— Михаил Степанович, вас терапевт ждет за результатом рентгена, — сообщил приятный голос медсестры. Внутри Михаила все скукожилось от леденящего ужаса. В его доме только началось то самое беззаботное счастье. Жена ему улыбалась, а он ее называл «Светочка». Дочка спешила доделать уроки, чтобы успеть послушать сказку, которую читал им папа. Михаил в свободное время помогал жене с уборкой. Оказалось это не такое простое занятие, как ему казалось с дивана. И вот когда жизнь потекла по новому руслу он должен узнать самое страшное, — Во сколько? – его голос осип.
— Как вам будет удобно, — начала медсестра и Михаил даже подумал, что ему вообще неудобно. Вот ни капельки, но медсестра продолжила, — Завтра к 16 подходите. Я вас вызову.
Весь оставшийся день Михаил пролежал на кровати. Светочка кружилась вокруг него. Градусник даже выдал температуру – ровно 37 – но только Михаил знал, что это не более, чем реакция его организма на страшный диагноз. И все же надо идти. Поставить если не точку, то многоточие. Узнать способы лечения. А вдруг? Вдруг опухоль операбельна и он напрасно так переживает!
Когда медсестра позвала его в кабинет, то Михаил едва смог встать. Ноги совсем не держали. Это определенно симптом. Врачи же говорят, что организм человека способен «взять себя в руки» и какое-то время работать так, будто он здоров, а сейчас пришло время. Силы покидают.
— Ну, что ж, — врач с интересом вглядывалась в новые строки результатов рентгена. Михаил сидел бледный, как полотно. Ни жив, ни мертв. Как приговоренный, — Угу, — одобрительно кивнула врач, — Это скопление слизи не опасно, но антибиотики придется пропить.
В голове, как молотом ударило «не опасно»! Не опасно!!! Михаил смотрел на врача удивленно и одновременно счастливо.
— Как не опасно? – он не верил. Михаил ждал подтверждения смертельного диагноза! Он уже почти решил какой крест хочет на своей могилке! А тут нате. Не опасно!
— Обычное уплотнение слизи, — врач из-под очков смотрела на очередного далекого от медицины пациента, — Такое бывает у людей, кто переболел гайморитом. УЗИ у нас старое и не всегда точно показывает детали. Так пропьете курс препаратов и нос скоро будет способен наслаждаться воздухом нашего города.
Михаил вылетел из поликлиники совершенно здоровым человеком. Насморк он уже не считал за болезнь. Теперь он может не бояться Костлявой. Во всяком случае не думать о ее приближении каждый день. Это радовало его настолько, что даже серые краски аномального февраля казались ему яркими. Хотелось кричать и петь. Петь и кричать! Михаил бежал домой, снова забыв снять синие бахилы.
— Как ты себя чувствуешь? – не обращая внимания на аромат из духовки Светлана коснулась рукой лба мужа.
— Отлично! – улыбнулся он, — Был сегодня у врача. Замечательный специалист, — поцеловав жену Михаил взял прихватки и достал из духовки курицу на банке, — Назначила мне антибиотики от моего насморка, а заодно вылечила слепоту.
— Какую слепоту? – удивилась Светлана.
— Душевную.
Автор: Шум в голове
