– Тебе удалось достать деньги? – Марго прижала к груди маленького Дэна и смотрела на Тони потеряв всякую надежду. На татуировку в виде слезы накатилась настоящая слеза и увеличила её в размере.
– Денег не будет, – сухо ответил Тони. Его борода была растрёпанной, а лихо закрученные усы повяли.
– Господи! Как мы тут выживем? – Марго оглядела избу – Сколько денег осталось?
Тони вынул из кармана мятые купюры и Марго начала их пересчитывать дрожащими руками.
– 14 тысяч? Это всё что осталось? – она заглянула в пакеты, в одном были съедобные запасы, в другом хозяйственная утварь. – А для огорода?
– Там, во дворе. Завтра начнём сажать. Я проголодался. – Он сел за стол и отломил кусок хлеба.
– Приходил какой-то дед. Сосед наверное. Спрашивал про нас.
– Что ты ему сказала?
– Всё по легенде. Мы устали от городской жизни и решили переехать в деревню.
– Он поверил?
– Тони, мы не продержимся здесь и неделю! Мне страшно!
– Здесь нас не найдут. Это сейчас главное. Успокойся.
– Ты потерял те деньги?
– Эти деньги взяли другие. Нам нужно залечь на дно на пару лет. Не знаю, мы можем собирать травы и продавать в городе.
– Мы не будем фрилансить?
– А деньги как получать, биткоинами? Как ты не понимаешь, нас пробьют! Нам даже телефоны нельзя включать!
– Мы будем есть одну картошку и кашу на воде? Боже, как я хочу мясо…
– Не понял. Мы же веганы.
– Игры закончились.
– Ты права. Всё это было в прошлой жизни. Нет больше ни веганов, ни хипстеров, ни барбершопов и клуба Солянка. Нет больше винишко-тян Марго, нет ламберсексуала Тони, нет крошки Дэна. Есть Маргарита, Антон и сын Денис. Есть глухая деревня на 30 домов, ключевая вода, дровяная печь и отсутствие интернета. Мы справимся.
Весь следующий день Антон вскапывал огород, а Рита прибирала избу. Умаявшись, вечером они решили прогуляться до леса и поискать весенние грибы. Было уже прохладно и Антон накинул капюшон своего чёрного балахона-мантии.
– Ты похож на монаха на фоне той церкви – Рита щёлкнула фотоаппаратом.
– Зато твоя парка теперь актуальна как нигде – истинный бомж-стайл. Тебе бы пуховый платок надеть и сойдёшь за местную! – Антон лишь с сомнением покосился на её кислотные лосины.
– Пошли, посмотрим церковь.
Они зашли внутрь. Церковь была относительно целой, но в углу зияла огромная дыра в крыше. Многолетняя пыль плотным слоем покрывала фрески на стенах. Денис споткнулся о торчащий из пола пучок травы и упал.
– Сынок, осторожней, – мама подняла его и отряхнула коленки.
– Смотри, стёкла целые. Можно починить в избе окно, – торчащая из капюшона борода Антона стала огненно-рыжей в свете заходящего солнца.
– Не шевелись. – Рита щёлкнула несколько раз затвором своей зеркалки.
Пока она снимала кадры, Антон заметил в дверях старуху. Та перекрестилась и направилась уверенным шагом к нему:
– Батюшка! Дай Бог Вам доброго здравия, счастье то какое! А дед мой говорит, попа что ли из города прислали, а я не верила! Счастье-то какое! Неужто церковь нашу возродить хотят! – старуха подошла к Антону вплотную и принялась целовать ему руки. – Нам ведь в соседнее село пять километров ходить приходится, а батюшка там совсем никудышный, грешник и стяжатель, говорят двух жён имеет, пьяный на службу ходит и толстый как боров, откормился на бедных мирянах!
Всё это время Антон стоял как остолбенелый, а Рита прятала ладонью улыбку. Когда старуха ушла, молодые люди некоторое время стояли молча, но потом сорвались в такой оглушительный хохот, что, казалось, вместе с ними ржёт сам Господь, отражённым от купола эхом.
Домой они вернулись, когда зашло солнце. Найденные в лесу грибы они собирать не рискнули. Растопив печку и поставив воду кипятиться, молодая семья собралась за столом. Вдруг Рите почудилось, что кто-то ходит по двору. Все напряглись и стали вслушиваться. Резкий стук в окно так их напугал, что они бросились врассыпную. Набравшись храбрости, Антон открыл дверь. На пороге стояла та самая старуха в окружении трёх других бабусек.
– Мы вам принесли церковные иконы, мы их с 93 года храним, с тех пор как прежний наш батюшка помер. И ещё продукты. У вас, наверное, ничего нет. Меня зовут Ульяна, а это Татьяна, Анна и Клавдия, – Ульяна протянула коробку, доверху наполненную яйцами, Татьяна вручила пирог, Анна – 3-х литровую банку молока, Клавдия – свиной окорок. – А вас как звать, отец?
– Меня зовут Антон… эээ, Антоний. – Он хотел понять реакцию Риты, поддержит она его или возмутится, но та смотрела на приношения с приоткрытым ртом и, казалось, вот-вот пустит по подбородку слюну.
Никогда в жизни они не наслаждались едой так, как в тот вечер. На следующее утро Антон поехал в город. Там он несколько часов ходил по церквям и наблюдал как проходят службы, потом пошёл в православную библиотеку и набрал стопку справочников. Купил церковный календарь, Евангелие, упаковку свечей, ладан и кадило. Рясу купить ему не удалось, не хватило денег. К своему возвращению в деревню, Антон уже имел представление о том, чем он будет заниматься. У него будет своя маленькая нелегальная церковь с минимальным пакетом услуг.
Служить он будет в чине «дьякона», поэтому обряды ему проводить не придётся, в сферу его деятельности будет входить лишь окуривание помещения и чтение Евангелия. Всего-то делов. Крестить младенцев, венчать молодожёнов и, не дай Бог, служить панихиды (тут он перекрестился), будут по-прежнему в соседнем селе. Напрягало отца Антония лишь то, что придётся общаться с прихожанами о их насущных проблемах и давать им мудрые советы.
Антоний сидел на крыше церкви и отдыхал после ремонта кровли. Он беззастенчиво курил и сверкал до отказа забитой татуировками рукой. Бабки внизу шептались:
– Совсем молодой батюшка у нас.
– Молодой, да уже сидевший, глянь на его наколки.
– Значит через мучения обратился к вере и совершил постриг.
– Поэтому ему не дали сан и сослали в глушь.
– Гляньте, курит в церкви.
– Ты что, старая, он не в церкви, а на крыше.
– А что, им можно курить?
– Сейчас церковь обновляется, теперь многое можно. Я слышала, патриарх хочет, чтобы церковь стала более современной. Вот, смотри, какие красавцы теперь служат, не то что отец Сергий.
– Бабоньки, вы слышали что Сергия в понедельник пьяного в канаве нашли?
– Ой, позор-то какой. Дай Бог ему здоровья.
Из церкви вышла Рита, вылила под кусты грязную воду из ведра и пошла к реке за новой.
– Дьяконица у него такая трудолюбивая. И слеза у неё под глазом нарисована, скорбит по кому-то.
– У неё и крестик есть нарисованный, видели, за ухом? Наверное, чтоб Боженька ей шептал наставления.
Старушки дождались Риту и напросились ей в помощь.
Когда церковь была готова, отец Антоний начал тренироваться. Он облачался в свою брендовую мантию, зажигал под иконами свечи, махал кадилом и читал Евангелие, пытаясь добиться поповского акцента. Вскоре про его службы в одиночестве прознали и у него появилась первая паства. Сначала четыре человека, потом десять, иногда в церкви по праздникам набиралось человек двадцать.
Антоний приносил домой разнообразные продукты из подношений. В целом, ничего сложного для отца Антония не было, но необходимость проповедовать и решать проблемы прихожан поначалу его сковывали. И Антоний начал импровизировать. Сначала простым языком говорил об общих банальных вещах, потом втянулся и прослыл весьма оригинальным советчиком и экспериментатором.
Однажды Ульяна привела своего мужа, старого алкаша, только вышедшего из затяжного запоя. Антоний и здесь всех удивил. Глядя на этого опустившегося старика, Антоний понял главную вещь – тот пришёл к нему с осознанием своей проблемы. Увидев, что Бог вернулся в деревню, старик Фёдор решился-таки завязать с выпивкой.
– Скажи мне, Фёдор, ты честно хочешь завязать?
– Да, отец, тяжко мне. Помру если пить продолжу. Помощь мне нужна.
Ульяна оставила их вдвоём. Они вышли из церкви и встали на крыльце. Антоний достал из пачки две сигареты:
– Будешь?
Преодолев стеснение и удивление, Фёдор взял сигаретку. Потом они пошли по улице.
– Ты пришёл к Богу, потому что сам не можешь остановиться. А не можешь ты потому, что тебе хочется водки. Вот прямо сейчас тебе хочется выпить. Правильно?
– Я не хочу больше.
– Лгать человеку, которому духовно доверяешь – тяжёлый грех. Ложь – это дьявольское искушение. А пить водку – нет. Скажи, хочешь выпить?
– Да, отец…
– Тогда пошли, бухнём.
Они прошли мимо Риты, развешивающей дубовые ветки для просушки, зашли в дом и сели за стол. Антоний достал початую бутыль самогона и наполнил два стакана до краёв.
– Давай выпьем, Фёдор, за твоё здоровье. – Антоний одним затяжным глотком выпил всю мутную жидкость. Фёдор заворожённо смотрел на стакан и понимал, что это ловушка. Тем не менее, он взял его и опрокинул залпом.
– Тебе страшно от этого отказаться?
– Да, батюшка… – Он виновато опустил захмелевшую голову.
– Правильно! Потому что Бог уготовил тебе страшное наказание. Я позвоню в районную наркологию, к тебе приедут врачи и поставят тебе укол. И тогда начнётся ад, настоящий ад! Ты будешь так же хотеть пить, но тебе будет нельзя. ТЫ ХОЧЕШЬ ЭТОГО АДА? – Антоний стукнул кулаком по столу, отчего по самогону пошли круги, гипнотизируя Фёдора.
– Нееет, я не хочу, – заплакал Фёдор.
– Тогда слушай внимательно. Сейчас ты сделаешь выбор – жить в аду или радоваться жизни вместе с водочкой. Водочки будет гораздо меньше, но главное, что она будет. Либо ты раз и навсегда потеряешь эту возможность. Ты готов принять Божью кару? Или ещё выпьем по одной?
– Я не хочу наказания, отец, не хочу!
– Ну тогда давай выпьем. – Они чокнулись стаканами. – Будешь выпивать по вечерам немного, для настроения. Жить полной жизнью. А если забухаешь как прежде, я это узнаю и вызову карательную медицину. Понял? Ну, заглядывай иногда в гости на стаканчик. Иди, сын мой. Не в тот сапог ногу суёшь.
Баба Ульяна поначалу была очень недовольна, но дед вполне уверенно держал себя в рамках и за месяц она его ни разу не видела пьяным. В знак благодарности она привела Антонию козу. К тому времени у них уже были дарёные куры и щенок. Ребята возили в город на продажу дубовые веники, иван-чай и лечебные травы. Выручка была небольшая, но она копилась целиком – на еду деньги не требовались, продукты приносили прихожане. Антон с Ритой разносили еду немощным старухам, а того, что оставалось, хватало с лихвой.
В какой-то момент в церкви стали появляться люди из соседнего села. Это было связано с тем, что отец Сергий попал в больницу, и некоторые местные прослышали о новой церкви. Даже когда Сергий вернулся к службе, сельские продолжали ходить в церковь Антония. Однажды в деревню приехал внедорожник полный добрых молодцев в кожаных куртках. К Антонию зашёл лишь один из них.
– Приветствую, отец. – Человек деловито перекрестился. – Наслышан про ваши необычные проповеди. Слава о вас уже дошла до города.
– Мир вам. А что про меня говорят? – Антония потихоньку накрывал страх.
– Говорят, мол, есть странный священник, бывший заключённый. Скрывается. А где цинтовали?
– Что, простите?
– Сидели, говорю, где?
– Эмм... Это какая-то ошибка.
– Понимаю. Я тоже своё прошлое забыл. Я к вам вот по какому делу, батюшка, нужен ваш совет.
– Слушаю, – Антоний чувствовал, как страх овладел им полностью.
– Я к вам приехал, потому что только вы сможете меня понять и дать правильный совет. Я давно уже чистый и ни при делах, но в нашем районе всплыл один беспредельщик из 90-х, который давно приговорён. От прокуратуры сухим уходит, по закону не получается. Отец Антоний, дайте совет. Этот чёрт воду мутит, хорошие люди страдают. Спокойствие в области нарушается. Я понимаю, что завязал узелок, но… Либо мы покончим, наконец, с девяностыми, либо криминал вновь поднимет голову. Кара его Божья так и не ностигла. Нехорошо это. Что мне делать, а?
– Валить его, к едрене фене.
– Что? – Высокопоставленный человек слегка опешил. – Вы шутите?
– Нисколько. – Антоний повернулся к иконе и перекрестился.
Человек тоже перекрестился. На его лице мелькнула улыбка.
– Подождите меня, отец, я сейчас вернусь.
– Чем быстрее вы друг друга перестреляете, тем лучше – пробормотал Антоний в пустоту, когда человек вышел.
Он вернулся с бумажным пакетом:
– Вот, возьмите, батюшка.
– Мне ничего не нужно. Лучше деревне нашей помогите.
– Как это не нужно? Нужно-нужно. Не волнуйтесь, деньги чистые. Чем помочь вашей деревне?
– Газ бы сюда провести. 20 лет людям обещают.
– Будет вам газ в следующем году. Спасибо отец Антоний. Возникнут проблемы – обращайтесь. Помолитесь за меня.
Домой Антоний вернулся с двояким чувством. С одной стороны – о них прознала вся округа и даже слышали в городе. Имеет смысл отсюда уезжать. С другой стороны, появилась крыша и 250 тысяч рублей. Рита, которая жила мечтами вернуться домой, к удивлению Антона, захотела остаться. На эти деньги она спланировала восстановить электричество в церкви и кинуть оттуда провод к дому. В планы так же входила постройка нормальной бани, теплицы, покупка стиральной машины, свиней и сушильного оборудования для заготовки трав. На том и порешили.
Кроме того, для деревни заказали щебень и засыпали им проблемный участок дороги. Жизнь налаживалась. Из города приезжали ещё какие-то люди, оставляли пожертвования. Всё шло хорошо, народу в церковь стало ходить много, в основном из соседнего села. На одной из служб Антоний увидел толстого бородатого мужика с красным лицом. Народ, завидев его, начал постепенно растворяться, пока мужик не остался один. Перед отцом Антонием стоял отец Сергий.
– Так вот ты какой, самозванец! Так вот кто уводит мою паству, сучий сын!
– Пожалуйста, не ругайтесь в храме.
– Этот храм не освящён! Он списан! Змеюка ты подколодная! Знаешь, что я с тобой сделаю, самозванец? Ты у меня под суд пойдёшь!
– Прошу, не надо. Я сам уйду. Не сообщайте никому, пожалуйста.
– Чтоб завтра же духу твоего здесь не было! Иначе сгною!
Пошатываясь, поп с трудом залез в свой Паджеро и скрылся в густом облаке дорожной пыли.
Это был конец, и никакая административная крыша ему не поможет против епархии. Теперь он просто Антон. Затушив свечи, он пошёл домой. Сил никаких не было и собираться они решили на следующий день. На некоторое время они снимут жильё в городе, пока подыщут себе новую глухую деревню. Утром он пришёл в церковь попрощаться с прихожанами. Когда все разошлись, Антон долго смотрел на иконы, прежде чем их снять, чтобы вернуть Ульяне. Кто-то вошёл. Не оборачиваясь, Антон начал снимать икону.
– Доброе утро. Вы и есть тот молодой священник, о котором так хорошо отзывалась паства?
– Вы ещё кто такой?
В дверях стоял мужчина в синем костюме с красным галстуком.
– Я представитель Духовного Суда. Меня прислала епархия разобраться с назревшими проблемами. Вы Антоний?
– Теперь я просто Антон.
– Поступило много противоречивой информации. Здесь происходят странные дела.
– Всё-таки отец Сергий на меня настучал?
– Отец Сергий больше не будет служить, он отстранён. На его место уже назначен другой, порядочный священник.
– А что будет со мной?
– С вами всё гораздо сложнее. Мне известно, что вы фальшивый дьякон. Кто вы и откуда ещё предстоит выяснить. Однако, о вас ходят легенды. Прихожане обеих церквей очень хорошего мнения о вас. Повесьте икону обратно.
Антон послушался.
– У епархии нет желания вас преследовать, Антоний. Мы хотим предложить вам поступить в семинарию, чтобы вы могли служить Богу легально. Что скажете?
– Я даже не знаю… Мне нужно подумать.
– Хорошо. Подумайте. А пока мы эту церковь отремонтируем. Всего доброго. – Мужчина вышел из церкви.
Антон ещё некоторое время пытался соображать, потом кинулся за мужчиной и крикнул ему вслед:
– Я согласен! Конечно же я согласен!
Автор: Пщикотан
