Поникнув головой, Ирина печально шла мимо витрин торгового центра. Бывшая нищенка из многодетного семейства, которую мать всё время грозилась сдать в детский дом.
Шла и вспоминала, как она — сопливая девчушка лет восьми, уже волокла на своих плечах весь их убогий домишко: мыла, стирала, убирала. Выносила горшки за младшенькими и вытирала им попы.
А полупьяная мать, вечно недовольная, всё кричала:
— Надоела ты мне, как горькая редька! Безрукая неумеха. То каша у тебя пригорит, то воду расплещешь. Убираешься плохо, вон — тараканья сколько развелось после твоих уборок...
Сдам в детдом, и точка!
А тонкие детские ручки просто не осиливали столько работы. Когда она пошла в школу — стало ещё хуже. Решила учиться! Учиться на отлично, чтобы выбраться из домашнего плена.
И она, в единственном замызганном платьишке, латая по пятому разу свои колготки ночами, когда все спали, — грызла гранит наук, иногда просиживая за книгами до утра.
Ей не повезло с матерью, которая была хуже мачехи, но очень повезло с педагогами. Учителя проявляли участие к талантливой девочке, которую гнобили в школе за плохонькую одежду и мать-скандалистку.
Особенно любила Ирочку — биологичка, Нина Ивановна, которая впоследствии оформила опеку над девочкой. Родная мать была не против:
— Кобыла с возу...
Бедное детство кануло в Лету...
Теперь у неё есть всё. Только вот Нины Ивановны не стало. После долгой болезни похоронила Ирочка свою вторую маму. Мужа и детей не было у неё, как-то всё не до этого было.
Была цель: обеспечить себя, своих братьев и сестёр так, чтобы всем хватало. Ей уже 40... Она из тех женщин, о которых говорят «Сделала себя сама».
Иру уже мало интересовали брендовые вещи. Дорогой гарнитур в квартиру. Недешёвая техника, тоже не привлекала её.
Музыка и слитый воедино шум толпы, мотающихся от продуктового к сувенирному отделам людей, смешались с её мыслями и не давали сосредоточиться на главном.
А что для неё главное?
Дом — пожалуй уже нет. Большой, двухэтажный, с выходом на террасу, с садом во дворе, — есть и хорошо. Но когда он пуст, совсем не имеет значения сколько в нём комнат и какие на цвет стены.
Одежда?
Она есть на все случаи жизни, любого бренда. А раньше у неё не было ничего, она донашивала всё из старших сестёр и братьев.
Любовь?
Да, нет, взаимной любви Бог ей не послал. А невзаимная— это всего лишь отношения, которых было немало, с одним и тем же исходом —расставание.
Любимая работа?
Возможно. Ведь именно там, на работе, она может забыть о том, что с недавних пор ей так мешает быть полностью счастливой.
Из тягот печальных мыслей её вывел сильный толчок... На огромной скорости ей в колени врезался бегущий малыш:
— Осторожно, Славушка! —окликнула его мама. —Извините, он у нас такой неосторожный.
— Ничего страшного,— ответила она, обняв мальчика за плечики и еле сдержала слёзы.
Малыш поднял на неё свои голубые глаза и задал такой важный и своевременный для неё вопрос:
— Тётя, а почему ты такая грустная? Сегодня же Новый год!
— Потому что мне не с кем его встречать... —честно ответила она и поспешила удалиться подальше от счастливой семейной пары с малышом.
Она вдруг поняла, что для неё главное — ребёнок! Свой собственный ребёнок, похожий на неё.
Ребёнок, у которого будут её привычки и повадки, а не племянники — похожие на её сестёр и братьев, которым всегда что-то нужно от неё.
Её всю жизнь окружали люди. Но близко она к себе не подпускала никого. Сказалось трудное детство...
Любимые мужчины были, (каждого из них она по своему любила). Но ни с одним не сложилась семья... После неудачно прерванной беременности в 17 лет, ей поставили диагноз — бесплодие... Она не поверила. Долго лечилась. Но вердикт врачей оказался верным.
Она добилась всего, чего хотела. И вот в свои 40 лет она наконец-то словно проснулась. Бесплодие? Ну и что? Сколько в мире брошенных детей, неужели нельзя хоть одному их них отдать своё тепло и ласку?
Эти мысли словно компас направили её в детский дом, где её познакомили с мальчиком Пашей 6-ти лет, которого она выбрала из базы детей-сирот.
Мальчик с её глазами... Он с первой «живой» встречи покорил сердце Ирочки. А его искреннее:
— Ты, моя мама?
Растопило, наконец — лёд её души. И следующий свой Новый Год она встречала не одна. Вот такая судьба — куролесница.
Автор: Улыбка Ребёнка
