Когда я училась в 7 классе, мое сочинение по литературе оказалось самым лучшим среди пяти седьмых классов нашей школы. Потом был районный литературный конкурс, и снова удача. Я заняла второе место. А вот на городском уже призовое место взять не получилось, а только четвёртое. Но ко мне в школу пришёл дядька. Ну он мне тогда показался дядькой. А было то ему всего ничего, 28 лет. Боже мой, моему старшему сыну сейчас 32! И я конечно же не считаю его дядькой.
Ну так вот дядьку звали Виктор Ш, он потом стал очень известным журналистом. Он уже и в то время, когда пришёл ко мне в школу, пользовался успехом у читателей. Он вызвал меня с урока и спросил:
— А хочешь печататься в газете «Дружные ребята»?
Я удивленно посмотрела на него и ответила:
— Нет.
Он вытаращил глаза и спросил:
— Как так? Почему нет?
Я пожала плечиком и ответила:
— Не знаю. Нет и все.
Виктор был удивительный человек. За буквально десять минут он смог переубедить меня, и вот ровно через неделю я стояла перед ответственным секретарем газеты в редакции. Это была очень красивая женщина лет примерно сорока. Тогда она мне конечно показалась очень взрослой, если не сказать старой тетенькой. У неё были очень длинные пальцы с красивыми красными ногтями, и я как заворожённая следила за этими пальцами. Иногда Наталья Степановна(так звали эту даму) возвращала меня с небес на землю коротким возгласом:
— Танюш?- и был такой странный акцент у этого много раз мною слышимого «Танюш», но больше так никто и никогда не мог сказать мое имя.
Меня это возвращало в реальность, и я продолжала ее слушать. Все мне было там интересно. Без конца трезвонившие телефоны (их было много, и я была в шоке),трубки которых она снимала и клала на стол, а там кто-то орал: НатальСтепанна!
Но НатальСтепанна была занята. О, Боже, эта важная женщина была занята мной! Мне были очень интересны все головы, которые без конца заглядывали в кабинет, а Наталья Степановна махала на них своими руками с длинными пальцами, мне был очень интересен ее стол, огромный, я никогда раньше таких не видела. Он был завален бумагами и газетами. Боже, у неё был такой замечательный беспорядок, за который моя мама просто бы убила меня.
Наталья Степановна говорила мне , что Виктор освещал наш литературный конкурс, и что его не заинтересовали работы призёров. А понравилась моя и ещё одной девочки, которая вообще не заняла никакого места. И что они хотят взять нас корреспондентами. От этого чудесного слова я чуть не свалилась со стула.
Так я стала работать в газете, и проработала в ней 4 года. Написала очень много разных статей, я до сих пор их храню.
После 10 класса я поступила в иняз. Виктор, за что я ему очень благодарна , отговорил меня поступать на журфак, сказавши:
— Тебя уже сейчас возьмут на работу все редакции , которые есть в этом здании. Поэтому иди и получи серьёзную профессию. Ты уже журналист!
Потом я вышла замуж и писать перестала. И не писала очень долго. 30 лет. За это время многие, кто даже не знал о моем ,так сказать , литературном прошлом, говорили, что я хороший рассказчик, что у меня хороший слог, но я никогда не придавала этому никакого значения.
И вот вдруг пандемия , карантин, мы заперты в четырёх стенах бетонной многоэтажки в центре города. Жизнь становится другой, местами очень пресной и скучной. И я впадаю в депрессию, и моя близкая подруга советует мне заняться чем-то новым, ибо ни вышивание, ни декупаж, ни английский язык, ни чтение книг не спасают от тоски, вызванной крушением всех грандиозных планов на весну.
И подруга вспоминает, что я раньше хорошо писала. Пиши снова, говорит она. Но я не знаю , о чем писать. Тем нет. Как это нет, удивляется подруга. Пиши о самой жизни! Да кому это может быть интересным, думаю я. Тебе, сказала подруга. И я послушалась.
И написала первый рассказ. Ангел. Он про мою маму. История действительно очень странная и интересная.
Прочитала мужу. Он знал эту историю конечно. Мое изложение одобрил. Затем я написала второй рассказ и третий. Восемь первых рассказов высыпались из меня один за другим. Писала я их на одном дыхании, едва ли успевая за своими мыслями.
А дальше я поняла, что писать мне больше не о чем, что на этом все. Я иссякла. Сюжеты, о которых хотелось рассказать , закончились. Но зря я так подумала, потому что вдруг у меня наступило такое состояние, в котором я могла писать хоть о чем. Ну вот хоть про муравья, который полз по бордюру, таща за собой «дубину», длиннее самого муравья раза в три.
Но я писала только о том, что мне было интересно.
И вот Подруга сказала, что рассказов уже очень много, и надо делиться. Честно говоря, мне вообще не было необходимости ни с кем делиться, но я очень люблю свою подругу, и очень ей доверяю. Если она сказала надо, значит так оно и есть.
Начала публиковаться в одной широко-известной социальной сети. И вот тут то сказочке конец, а наступило время жестокой и жесткой реальности, в которой немногие, но все же такие были, посчитали своим долгом сообщить мне после прочтения моего рассказа, что это бред, фуфло, что так в жизни не бывает, что самолёт летит до Анталии от Ташкента не 7, а 5 часов, что станции Кедровая нет на пути из Москвы в Казахстан, а Ясенево это не Подмосковье. Одна дамочка уличила меня в том, что я пишу гадкие небылицы, коих полно в интернете, другая неистово требовала продолжения истории, у которой не было продолжения. Ещё какая-то сообщала , что мужчины нетрадиационной сексуальной ориентации видны сразу, что вы нам своими рассказами голову морочите. Очень многие задавали вопрос , а зачем вы вообще пишете? И все это с оскорбениями, с желчью и злостью. Одна дама так разошлась под рассказом на военную тему, где было несколько узбекских имён , что назвала меня узбекской подстилкой.
Сначала я очень обращала на это внимание, расстраивалась и переживала. Но потом я поняла две простых истины — первая, что у человека внутри, то он и мечет. И вторая — я никому ничем не обязана. Я не пишу документальные очерки, мои рассказы могут быть полностью вымышлены, а могут описывать реальные события. Я не собираюсь ни у кого спрашивать разрешения — дяденьки , тётеньки, а можно я напишу рассказ вон про того мальчика или вот про эту девочку. И изложу это именно так как я хочу, а не вы. Ну пожлста, пожалста!
Мои рассказы не являются историческими романами, ни Боже мой, и потому я не придерживаюсь истинных дат, названий городов и много чего ещё. И все события в них тоже могут быть придуманы.
Одна комментаторша написала — пишут такой бред , а выдают его за правду. Я ничего и ни за что не выдаю.
Друзья, я просто пишу и все. Пишу то, что льётся. Иногда это что-то веселое, порой грустное, иной раз примитивное, но это мое. Я никому не навязываю читать мои произведения. У каждого есть выбор прочитать или пройти мимо. И вот ещё какой момент, если рассказ не нравится , зачем читать его до самого конца, да ещё и сообщать о том, что он не понравился?
А однажды был просто шедевр — «рассказ не стал читать, берегу свою психику»! Ну кому это интересно, кто и что бережёт?
Ещё частенько встречаются эдакие «станиславские», которые после каждого рассказа пишут — Не верю! Так не бывает. Не достоверно. Глупость! Чушь.
Друзья, у меня нет и не было цели написать абсолютно правдивую историю. Этакий документально-исторический очерк. Я вообще люблю все придумывать, люблю закручивать сюжет. Люблю придумывать нечто необычное и захватывающе. Преснятины нам и жизнь подбросит.
Однажды одна читательница написала под моим рассказом, изрыгая желчь — «видимо материальное положение автора оставляет желать лучшего, и в этом рассказе она воплотила свои мечты стать богатенькой». Читательница, находясь в моей теме, посчитала возможным залезть в мой кошелёк. Браво! А если так? То что? Я у вас забыла спросить, воплощать мне свои мечты или нет.
Ещё практически после каждого рассказа пишут — пиши быстрее продолжение. Тоже не стоит обращать внимание. Но мне всегда хочется ответить- это заказ? Вы заказываете мне продолжение? Почему тогда таким тоном? Обычно об этом просят, а не приказывают так небрежно. И, о ужас, иногда за это ещё и платят.
И ещё самое главное — когда меня вот так судят, именно судят — силы, ох как неравны! Ведь я то о комментаторе совсем ничего не знаю, а он по моему рассказу соорудил огромное количество домыслов обо мне, моем характере, моем образе жизни.
Откуда я знаю, что на самом деле представляет из себя этот критикан? Да и зачем мне это знать? Ведь я никого не собираюсь критиковать и тем более судить. Поэтому хочется кричать таким критикам — оставьте меня и мои рассказы в покое. Я не нуждаюсь в ваших замечаниях. Тогда они говорят — публикуешься в сети , будь готова ко всему.
Феномен социальных сетей узаконил хамство, оскорбление, унижение.
Но я не собираюсь готовится к этим худшим проявлениям человеческой сути.
Пусть каждый сам заботится о том, что у него внутри. И что он транслирует в мир.
Автор: Татьяна Алимова
