Пройдет время, и я буду жалеть о том, что написала эту хрень, а сейчас нестерпимо хочется написать эту самую хрень. Хочется также сильно, как и послушной девочке с благородными манерами хоть разок, но сматериться. Как-то так.
Сказать, что это – Божий дар, язык не поворачивается, скорее, это – Божье наказание. Впервые я ощутила его в пять лет. Январским морозным днём, когда холодное солнце уже начинало катиться к горизонту, к нам из деревни приехал брат мамы, дядя Володя. Приехал с печальным известием, умерла баба Лена, и похороны намечены на следующий день. Мать, недолго думая, плача и причитая на ходу, оделась сама, сгребла меня в охапку и, повязав поверх детского пальто толстую пуховую шаль, затолкала в трактор дяди Володи.
В тракторе я сидела у мамы на коленях, было тесно и жарко, но интересно. Внутри трактора пахло соляркой, под круглыми стекляшками-датчиками качались разноцветные стрелки, а снаружи была сказка: на освещенную фарами заснеженную дорогу выскакивали сосенки и били мохнатыми ветками в стекло. Вскоре я заснула.
Проснулась от того, что мой младший двоюродный брат Димка откручивал мне нос. Я ударила его по руке.
— Ты что? Больно!
— Пойдем! Я тебе бабку мертвую покажу.
Вот что мне нравилось и нравится в Димке, так это его искренность и простота. Никогда не играет словами.
Бабушкин гроб стоял посредине комнаты на двух табуретах. Близко подходить к нему я боялась. Издалека был виден белый платочек бабушки и покрывало, на котором лежали искусственные цветы. Взрослых в комнате не было. Женщины были заняты приготовлением поминального обеда, а мужчины ушли на кладбище рыть в промерзшей земле могилу и очищать к ней дорогу от снега.
— Костыль где? – спросила я.
Костыль для бабы Лены при жизни был третьей ногой, третьей рукой и оружием. Она могла им ударить непослушных внуков, наказав их за шалости.
— Не знаю, — Димка почесал затылок. – Ты, не бойся. Она теперь никого не тронет. Её скоро отнесут вон туда! – брат показал рукой в окно с обледеневшими стеклами. – И закопают в яму.
Представив, какого это лежать в мерзлой яме, мне стало жутко и холодно. Димка тем временем подбежал к куче игрушек, сваленных в углу комнаты, и достал зеленый резиновый мячик.
— Давай играть! Бегать возле гроба нельзя, а ползать можно! – встав на четвереньки, брат катнул мяч к противоположной стене. – Чего стоишь, как неродная? Давай катать мячик!
Родная, то есть я, послушалась брата, встала на четвереньки и понеслась за мячиком. Я катала мячик Димке, а Димка – мне. Если мячик из-за смятых самотканых дорожек останавливался где-то на середине пути, мы оба спешили к нему. Тут уж кому повезет! И вот именно в такой ситуации брательник первым коснулся мяча и катнул его в сторону гроба. Я в порыве азарта поползла под него между табуретами. Жуткий озноб прошиб моё тело. Оказавшись по другую сторону гроба, из-за спазм в горле я перестала дышать. Очнулась и пришла в себя, когда мама шлепала меня ладонью по спине и спрашивала, что со мной произошло.
— Замерзла, — только и могла ответить я, не понимая сама своего состояния.
Мама помогла мне залезть на печь и накрыла овчинным полушубком. Меня ещё долго трясло и перестало трясти, когда бабушку вынесли из дома.
На следующих похоронах (хоронили пожилую соседку летом, кажется, в июле) при подходе к гробу я снова ощутила «мороз по коже». Сделала вывод, что такое бывает со всеми людьми при приближении к мертвым. Поделилась своим выводом с подругой. Каково же было моё разочарование, когда узнала, что такое происходит только со мной.
Со временем мой феномен развился до того, что я стала чувствовать не только мертвых, но и тех, к кому подбирается смерть. Страшно, правда? Стоишь в очереди в магазине, и — холодок по спине. Значит, к кому-то из окружения скоро придёт костлявая. Оглядываешься, а рядом женщина с детской коляской! Б... дь! Ну просто нет слов! Липкий страх и возмущение зашкаливают! Сразу срываюсь и выбегаю из магазина. Успокаиваю себя, что всё это выдумка, что в магазине установлены мощные кондиционеры и т.д. и т.п.
Однажды, почувствовала озноб в студенческой аудитории, сослалась на сквозняки, пересела с передней парты на заднюю, в другой угол. Через месяц смертельно сбило машиной мою сокурсницу. Молча стала сходить с ума от этого дара. Записалась на прием к психотерапевту. Сама боюсь, если узнают в деканате про мои отклонения, то попросят из пединститута.
Психотерапевт внимательно меня выслушала, потом поинтересовалась, не ощущаю ли я возле неё смерть. Я сказала, что нет. Пощелкав авторучкой об крышку стала, она выписала мне легкие успокоительные и посоветовала мне обратиться, куда Вы думаете? Правильно. В церковь.
В церкви я уже не стала никого спрашивать. Поставила свечу за упокой умерших родных и близких и попросила Святую Елену простить и избавить меня от дара предчувствовать смерть. Вроде бы отпустило. А если вдруг начинает что-то подобное во мне просыпаться, сразу читаю «Отче наш». Помогает.
