16-30.
Ещё полчаса. Как же долго тянется время.
16-45.
Минутная стрелка, будто издеваясь, всё никак не хочет стать на двенадцати.
16-50.
Десять минут. Раньше это было почти мгновение, а сейчас – вечность.
17-00.
Наконец-то!
***
Девушка, не веря своим глазам, ещё раз посмотрела на часы – 17- 00. Все хорошо, сегодня все хорошо. И потекли слёзы радости.
***
Женщина истово перекрестилась и заплакала. Слава тебе, Господи, пять вечера. Дожили, сегодня дожили.
***
Сейчас они были счастливы. До следующего утра…
Когда снова будут в страхе смотреть на часы и ждать 17-00.
***
Всё началось год назад.
— Любимая, завтра улетаю к месту службы, — молоденький лейтенант крепко обнял девушку.
— Я с тобой.
— Родная, нельзя.
— Почему? Я жена офицера. Куда отправляют?
— В Афганистан. Только не волнуйся, всё будет хорошо.
***
«Здравствуй, мама, вот и закончилась моя учебка, завтра отправляемся к месту службы. В Афганистан. Ты только не волнуйся, все будет хорошо».
***
И полетели молитвы в небеса.
От убеждённых коммунисток и беспартийных, от молодых и пожилых, от городских и деревенских.
Все они встали на колени…
Кто как умел, так и молился.
— Отче наш, иже Еси на небеси… Молю, убереги сына. Спаси кровиночку мою ненаглядную. Не дай мне остаться одной, Господи! Пусть он вернётся живым!
Пусть он вернётся, Господи!
— Боже, прошу, спаси мужа. Пожалуйста, убереги его, мы ведь только начали жить. Не дай мне остаться одной, Боже. Пусть он вернётся живым! Пусть он вернётся живым, Боже!!!
Молились и в страхе смотрели на часы.
12-30.
15-45.
16-50.
17-00.
Наконец-то!
***
Эта война изменила жизнь, разделив её на «до» и «после».
«До» они были счастливы, думали о будущем, о детях и внуках, гордились сыновьями и мужьями.
А вот жизнь «после»…
Они знали, какие «УАЗ» и «Волга» у местного военкомата, стали разбираться в званиях.
И вздрагивали, заметив офицера возле дома:
— Только не ко мне, только не ко мне.
И замирали в ужасе, увидев машину военкомата.
— Пусть едет, не останавливаясь. Пожалуйста, нечего ей здесь делать! Пусть едет, не останавливаясь!
Они узнали, что ёлку на Новый год ставить нельзя – плохая примета. Нельзя ходить на свадьбы и веселиться. Чем громче смех, тем горше слёзы. Сегодня ты сияешь улыбкой, а завтра…
Вон, Сергеевна, из соседней деревни. Отговаривали – не ходи, не надо. Всё равно пошла. Отгуляла, откричала «Горько», а через месяц вернулся сыночек её.
Только вначале приехала машина из военкомата. Вышел седой майор, снял фуражку и поклонился:
— Мужайся, мать.
И кричала она, страшно кричала.
А Светка, одноклассница. Говорили же ей, не ходи. Ну и что, что обидятся, переживут. Всё равно пошла.
Поздравила с юбилеем. Натанцевалась… Навеселилась…
Через две недели приехала машина, вышел подполковник и, пряча глаза, снял фуражку:
— Крепитесь.
И потухли глаза у молодой вдовы двадцати трёх лет от роду.
***
12-30.
15-45.
16-50.
Вот и 17-00.
Наконец-то!
Все хорошо, без слёз дожили.
Военкомат закрылся. Значит, сегодня никто уже не приедет.
Даст Бог, и завтра. И послезавтра. И всегда.
Даст Бог, не увидим ни офицера, ни машины.
Даст Бог, дождёмся…
***
Сейчас они были счастливы. До следующего утра…
Когда снова будут в страхе смотреть на часы и вздрагивать, увидев офицера или машину у дома.
А ещё ждать, когда часы покажут 17-00.
Изо дня в день.
Из месяца в месяц.
***
Ждать.
Надеяться.
И молиться.
Автор: Андрей Авдей
