К Кирсановым Володе и Андрею приехал отец. Его не было три года. И привез он две дудочки и пару трико. Сказал, что бросил пить, что построит хороший дом с мезонином, с хорошим видом из окна на берегу Волги, что заберет их. Бабушка чистила картошку у печки и тихо ворчала: «Шарамыга, явился не запылился, детей в школу собирать надо, а он дудочки привез... Да провались ты с этими дудочками в трын-тарарын». Отец ушел.
Всякий раз, когда Андрей брал дудочку, дул в нее, он вспоминал лицо отца. Виноватое. Протягивая сыновьям дудочки, отец улыбался, как бы извиняясь Он не был похож на алкоголика. Мать говорила, что отец родился в нехорошее время и в нехорошем месте. В деревне Дунаевка была всего одна улица. В сорок седьмом году от голода умерло 28 человек. Они съели проросшие колоски и отравились.
Какая-то таинственная болезнь возникала у людей: они задыхались. А отца-то откачали: вовремя привезли Красный стрептоцид. Дед парнишек, отец их отца, погиб на Курской Дуге в Краснополье, а бабушку отправили поездом на Камчатку на строительные работы. Отец остался жить с бабушкой, которая вскорости ослепла. Было очень трудно в голодные послевоенные годы. Когда он женился, не выдержал свалившиеся на него испытаний и начал пить.
Мать работала дояркой. Работа не из легких, приходилось вставать в 4 часа и идти на ферму пешком 3 километра. Доила коров, возвращалась домой, готовила еду детям, отправляла их в школу и опять шла на дойку. Уставала...
Андрей был очень ласковый мальчик, ему не хватало материнского тепла. У детей были свои обязанности по дому: полить помидоры, огурцы и капусту, прополоть грядки... В остальное время они были предоставлены сами себе...
Как-то раз Андрей и Володя пошли гулять на старицы. Это старое русло реки. Вдруг на берегу они увидели сеть. Хорошая такая сеть, новенькая, большая, целенькая. Настоящая рыболовная сеть! Обошли вокруг, посмотрели. Откуда здесь сеть? Никого в округе не было, сеть лежала. Они отошли, сели на пригорочек, опять посмотрели. Никого нет. Решили забрать эту сеть, но не тащить ее сразу в деревню. Решили притопить в шарлыке. Было там большое болото, от старицы осталось. Мать всегда предупреждала, чтобы дети не ходили туда. Этот шарлык опасен, там дети утонули. Там лошади тонут. В деревне все боялись шарлыка и туда никто не ходил.
Мальчишки спрятали сеть в болоте и пошли гулять. Вечером Володя вспомнил про сеть. Ему очень хотелось показать ее матери: «Теперь у нас есть сеть настоящая, большая, мы с рыбой будем!»
Володя побежал на шарлык за сетью, а Андрей остался ждать мать. Мать пришла домой, тяжело села на лавку, подперла голову рукой. Андрей смотрел на свою уставшую мать, жалел ее.
— А где Володя?»
Андрей стал понимать, что Володи долго нет, наверное, что-то случилось:
— На шарлык побежал. За сетью.
— За какой сетью? – спросила мать
— Мы сеть нашли и притопили в лужице на шарлыке.
— На каком шарлыке, — испугалась мать. — Ну-ка пойдем.
Мать быстро накинула шаль, Андрей схватил с подоконника дудочку, которую подарил отец, и они быстро, почти бегом, пошли к шарлыку. Спускались сумерки. Стали появляться первые звездочки. Они шли быстро, спустились к речке и повернули к болоту.
— Где вы спрятали сеть?
Андрей вдруг понял, что не помнит, где они притопили сеть.
— Здесь?
Они смотрели, но ничего не находили. И мать вдруг поняла, куда надо идти. Она шагнула в сторону болота. Андрей едва поспевал за ней. Сначала было нормально идти, но затем земля стала под ними проваливаться, сперва еле заметно, затем, с каждым шагом, все больше и больше.
Мать останавливалась и кричала «Володя! Володя!» Она кричала громко-громко, что есть мочи. А потом останавливалась и вслушивалась в тишину. Слышно было только жужжание комаров. И луна светила холодная такая и такая безразличная. Мать руками прихлопывала комаров и на лице была кровь. Они шли дальше.
Болото становилось более зыбким. Андрей легко перемещался с кочки на кочку, а матери каждый шаг давался все тяжелее. Мать шла вперед и постоянно кричала. Андрей не узнавал свою мать. Мальчик не мог смотреть ей даже в глаза. Голос ее становился каким-то другим, не знакомым, глаза горели, волосы растрепались... Они двигались вперед. Мать охвалило отчаяние, тревога нарастала, она продолжала кричать «Володя! Володя!»
И вдруг Андрей заметил, что мать стала уменьшаться в росте. Она тонет! Мать уже на половину ушла в трясину. Андрей стоял над ней и смотрел, как мать засасывает грязная жижа. Она упиралась в кочки, смотрела на сына и от ужаса не могла ничего сказать. И только рукой показала на березу. Андрей сразу все понял. Он влез на эту березку, тонкий ствол наклонился. Мать с трудом ухватилась за ветви дерева и стала потихонечку, потихонечку вылезать. И болото отпустило ее.
И опять они шли и кричали, шли и кричали. Андрей смотрел на мать, волосы ее растрепались еще больше, грязное платье порвано, лицо в крови. Он больше не узнавал ее... Он боялся ее, это была не его мать – это был другой человек. Андрею было жалко свою мать, ее страх за Володю передался и Андрею. Его охватило незнакомое чувство горечи и ужаса. Он тоже кричал, что есть мочи: «Володя! Володя!».
И вдруг мать перестала кричать, голос ее стал похож на кряканье перепуганной утки. Она надорвала связки, но продолжала шипеть: «Володя! Володя!», пока совсем не потеряла голос. Отчаявшаяся мать прошептала сыну: «Зови брата!». Андрей, размазывая грязной ладошкой детские слезы, кричал, как мог, «Володя! Володя!». Но и его вскоре покинули силы, он не мог вымолвить ни слова. Так и стояли молча мать и сын, вслушиваясь в тишину. Только комары. И кровь на лице и руках. Андрей ничего не чувствовал. Леденящий страх и сковывающий ужас. Он вспомнил рассказы о пытках партизан, которых привязывали к дереву на болоте и к утру они умирали. Это пугало еще больше.
И тут Андрей за пазухой нащупал дудочку. Он быстро достал ее из кармана, и, насколько хватило сил, дунул в нее. В тишине пронзительный звук дудочки громко разнесся над болотом... Женщина обрадовалась, взяла эту дудочку и начала дуть в нее с неистовством обезумевшей матери, почти потерявшей надежду на спасение своего ребенка. Дула, останавливалась и слушала, дула, останавливалась и слушала. И так они прошли еще метров сто, Вдруг где-то вдалеке послышался какой-то звук, то ли плач, то ли крик. Мать все поняла, Володя жив! Он не утонул! Мать свистела, а Володя шел на свист. Вскоре вдалеке появилась фигура Володи. Мать заплакала, обняла сына.
Они выбрались из болота, вернулись домой. Андрей положил дудочку на подоконник и никому не разрешал ее трогать. Просыпаясь утром, он наблюдал, как лучики восходящего солнышка медленно поднимаются вверх по дудочке, и так тепло и приятно становилось на душе.
Когда Андрей уходил в армию, он положил эту дудочку в коробочку, коробку на шкаф. Но вернувшись из армии, не нашел свою дудочку. Племянники заиграли...
Отец построил дом. С мезанином. С хорошим видом из окна. На Волге. Но жизнь с матерью у них так и не сложилась.
Прошло много времени, братья стали взрослыми и как-то решили перебрать материнский дом. И Володя на чердаке нашел эту дудочку. Он взял ее, протер от пыли и отнес брату. Андрей держал свою дудочку и видел, как брат прячет свои глаза. В глазах стояли слезы...
Андрей тогда многое понял. Он понял самое главное, что мать очень любит их, что она готова отдать жизнь за своих детей. А подарок отца спас жизнь брату!
Автор: Подшивалов Андрей
