Олег работал с теми, от кого все отказались. Хорошо, что эту фразу не слышали родственники пациентов, которые платили немалые деньги за содержание своих престарелых и больных родственников в частном хосписе. Они бы сильно возмутились.
Просто убедить себя в том, что очень занят, или в том, что специально обученные люди за приличную плату смогут заменить умирающей матери дочь или сына, станут свидетелями последнего вдоха, облегчат переход в мир иной.
Ежедневный вид чужих страданий, облегчаемый лекарствами и тщательным уходом, притуплял чувство сострадания. Олег не был исключением. Он перешел сюда из онкологического отделения три года назад. Шило на мыло. Более высокая зарплата не могла компенсировать депрессивного состояния от вида безнадежных пациентов.
Утро начиналось с привычного обхода. Осмотр больных, их жалобы на самочувствие, назначения, иногда – разговор о жизни. Вот и сейчас Лана Степановна, восьмидесятилетняя бабуля задержала доктора, ухватив за рукав белого халата костлявыми старческими пальцами.
— Скажи, когда сынок привезет мне цветы, которые я просила достать ещё в больнице?
— Думаю, скоро. Наверно, не смог пока достать.
— Так ничего доставать не надо. Не продается такое. Надо поехать в деревню Кузьминки, мою родную деревню. Там на опушке леса растет трава с фиолетовым столбиками-цветочками. Сейчас какой месяц?
— Июнь.
— В это время и собирают их. Людей лечат. Все выздоравливают.
— Выходит, от всех болезней эти ваши цветы? — улыбнулся доктор.
— А ты не смейся, ты поверь. Многих можно вылечить. И я встану, к сыночку поеду. Тяжело мне тут без родных. Одна я.
— Ну, что вы, Лана Семеновна. У вас и соседка по палате есть, и девочки-медсестры поблизости, и санитарки, и я каждый день бываю.
— Это правда, и всё же одна. Сынок-то, как привез сюда, ни разу не был. Сколько месяцев прошло – не помню. И телефон не берёт.
На глазах у бабули выступили непрошенные слёзы.
— Вы знаете, в пятницу к нам ребятишки приедут с концертом, — поспешил Олег отвлечь Лану Семеновну от грустных мыслей.
— Это хорошо. Вы спросите у сына про цветы-то, дозвонитесь ему. Я уж путаться в телефоне стала. Совсем памяти нет.
— Хорошо, я попробую, – пообещал доктор.
Он заранее знал, что тревожить мужчину бесполезно. Сынок Ланы Семеновны за семь месяцев звонил всего три раза, спрашивал, не умерла ли мать, говорил что-то о дороговизне содержания в хосписе. В последний раз даже обронил фразу:
— Надо же, всё жива. Мы так долго не рассчитывали…
— Возьмите домой. Ей только уход по большому счету нужен, — сказал тогда Олег.
— Что вы! У меня работа, а жена брезгует.
Через несколько дней Олег, проходя через парк, увидел незнакомые фиолетовые цветы и сорвал несколько штук.
— Сынок передал? – оживилась Лана Семеновна при виде врача.
Она всё смотрела на цветочки, представляя скорое выздоровление, потом не удержалась и достала очки.
— Ох, не те цветочки, — расстроилась пожилая женщина, — что же он в такую даль, в деревню, ездил, а травку-то нужную и не нашел?!
Лана Семеновна стала ещё раз подробно объяснять, как выглядит трава, где её искать и как заваривать. Олег слушал, вздыхал и тяготился бесполезным разговором.
Через два месяца бабуля перестала узнавать персонал хосписа, стала называть доктора сынком и всё просила привезти траву с фиолетовыми столбиками-цветочками.
За несколько дней до смерти Лана Семеновна впала в забытье. Сын приехал, чтобы забрать и предать земле тело. Домой не повёз. Дорого. Схоронили на местном кладбище.
***
Жизнь продолжалась. Таких, как Лана Семеновна, было в хосписе не один и не два, а двадцать пять человек. Чужая боль — не своя. Хуже, когда несчастье и болезнь рядом.
За постоянной работой проглядел Олег, как болезненно похудела и осунулась его родная мать. Всё-таки живёт в другом городе, на здоровье не жалуется. Так и не заметил бы, если бы не её юбилей.
— Что, сынок, сильно изменилась? – улыбнулась мать.
— Да, что-то ты совсем похудела. Специально или как?
Мама любила заниматься диетами и всю жизнь боролась с лишним весом. Сейчас этого «веса» не осталось совсем.
— Мама, тебе надо обследоваться. У меня есть знакомые, да и в хосписе оборудование хорошее.
— Не сейчас, сынок. Позже. Мне и так отгулы к юбилею дали. А что сил нет, так это весна. Вот солнышко пригреет, и всё пройдет.
— Смотри, не затягивай, — уезжая, сказал сын, — жду тебя на следующей неделе.
Мама после юбилея слегла с температурой, поэтому не приехала ни через неделю, ни через две, а Олегу вдруг стал сниться странный сон.
В этом непонятном сне он раз за разом пробирался сквозь заросли деревьев, бродил в густом тумане и просыпался от знакомого, несколько дрожащего, старческого голоса Ланы Семеновны, требующей найти фиолетовые цветочки.
Однажды во сне мужчина увидел деревню, в которой никогда не был, и умершую бабулю, которая снова повела его в сторону леса. Когда Олег нашел поляну и наклонился, чтобы лучше разглядеть фиолетовые цветы, зазвенел будильник.
Олег по телефону инструктировал мать, что надо сделать, какие анализы сдать в условиях небольшого городка. Мать слабела, худела, но диагноза никто не мог поставить.
Олег настоял, чтобы она приехала. Встретил на вокзале, на следующий день повез по врачам. Позже положили в стационар. Капельницы, уколы. Никакого толка. Доктор был в отчаянии.
Однажды он в очередной раз сидел у кровати матери и расспрашивал о самочувствии, как она вдруг сказала:
— Сынок, мне сегодня приснился необычный сон. Я так ярко все видела и запомнила.
Олег сразу напрягся. Ему вспомнилась Лана Семеновна с её цветочками.
— Мне приснилась, — продолжила мама, — деревня, где жила твоя прабабушка Настя. Она давно умерла. Ты её не помнишь. Баба Настя известная в районе травница была. Людей лечила. Так вот приснилась мне и говорит, что ты должен траву на опушке леса нарвать.
— С фиолетовыми цветочками? — не удержался Олег.
— Да, — удивилась мать, — как ты догадался?
— Не верю я в траволечение, — ушёл от ответа Олег, — Как деревня-то называется?
— Кузьминки.
Посмотрев ещё раз на исхудавшее лицо матери, Олег понял, что надо ехать. Даже если травы вовсе не существует, он не простит себе бездействия.
***
Прошло десять лет. На краю деревни Кузьминки вырос большой бревенчатый дом. В летней кухне, под навесом, сушатся ароматные травы, во дворе играют ребятишки. Женщина лет за шестьдесят собирает клубнику, а молодая светловолосая, поглядывая на детей, раскладывает на стол тарелки.
— Ребятишки! Мойте руки, садитесь обедать, вон папа идет.
Солидный мужчина, которого пациенты сельской больницы именуют не иначе как Олегом Ильичо м, подхватывает сына и дочь на руки, помогает умыться и ведёт за стол.
Иногда он думает: «Что было бы, если бы я не поехал тогда в деревню и не встретил светловолосую девушку, которая помогла мне найти траву с фиолетовыми столбиками-цветочками?»
Автор: Большой Проигрыватель
