Человек – это не его работа. Человек — это не счёт в банке и не квартира. И даже не машина. И мне, почему: то кажется, что человек — это не одежда и не то, что он успевает съесть за день…
Собака лежала на набережной. Она давно ничего не ела и живот противно урчал. Собственно говоря, он почти прижался к позвоночнику. Втянулся, и стали видны рёбра на худом грязном теле. Набережная, где пёс свернулся калачиком у одного из пирсов была полна людей.
Все проходили мимо с сожалением глядя на худое существо, обтянутое кожей, с выступающими рёбрами и позвоночником. Люди проходили мимо, иногда оглядываясь и отводили глаза. Некоторые клали прямо перед мордой собаки еду, но та.
Но та, открыв глаза и благодарно кивнув даже не пыталась подкрепиться. Сил больше не было. Ничего больше не было. Ни желания жить, ни есть. Поэтому живот бормотал, что-то очень обидчивое.
Хлеб, котлетки и сосиски растаскивали вороны, чайки, коты и крысы. Собака смотрела на них и радовалась тому, как они жадно съедали её еду и с довольным видом разбегались и разлетались.
Но этим вечером, когда казалось, что долгожданное облегчение наступит уже скоро и все мучения закончатся, кто- то вдруг всунул прямо в открытую пасть кусочек сосиски. Собака открыла глаза и увидела большую ворону. Та стояла над ней и глядя левым черным, как ночь глазом, что-то настойчиво каркала.
Собака попробовала вытолкнуть сосиску языком, но ворона закричала и забила крыльями. Она заново впихнула в пасть кусок сосиски и требовательно каркнула. После чего несильно, но очень чувствительно клюнула собаку в ухо. Открыв оба глаза и застонав, та подняла голову и посмотрела на настойчивую птицу. Ворона стояла напротив, раскрыв крылья и приоткрыв клюв. При этом черная птица смотрела прямо в собачьи глаза.
Нехотя. Останавливаясь и давясь, собака стала жевать. Проглотить это было совершенно невозможно. Просто потому, что горло пересохло. Ворона наклонила голову и заглянув в собачью пасть каркнула и улетела.
Она улетала ещё много раз, принося в клюве воду и заливая её в собачье горло. Пока сосиска не прошла туда, куда ей и следовало попасть. Потом птица приносила размоченный хлеб, кусочки пиццы и прочую снедь, которую ей удавалось добыть на улицах города.
Через пару дней собака так и не оставившая этот мир, уже с нетерпением ждала свою новую подружку. И та не обманывала её и не заставляла долго волноваться. Она теперь жила прямо возле худой собаки. Спала рядом. Охраняла её от назойливых чаек, ворон, котов и крыс.
После нескольких столкновений вся живность причала сообразила, что лучше не связываться с большой черной птицей, обладавшей склочным характером, решимостью, отчаянной смелостью и клювом, твёрдым как сталь и острым как нож.
А женщина, приходившая подметать причал и заодно подрабатывавшая уборкой на яхтах, во множестве стоявших тут, обратила внимание на необычную дружбу худой собаки дышащей на ладан и большой крикливой вороны.
Убравшись и выкроив десять минут, женщина садилась невдалеке от странной парочки и положив поближе к собаке заранее приготовленный перекус из нехитрой снеди, которую она покупала за заработанные копейки, наблюдала.
Ворона внимательно разглядывала подношения, а собака ждала рядом. Она уже могла сидеть. И даже иногда пыталась лизнуть свою птицу. Но та сурово каркнув, отодвигалась и определившись с очерёдностью, принималась кормить свою подружку. Собака глотала кусочки, вложенные вороной в её пасть и почему-то по её худым и грязным щекам текли слёзы.
Женщина решалась ещё пару дней. Просто, эта парочка так отвлекала её на работе, что надо было что-то делать. Вот она и сделала. Купила ошейник.
Подойдя вечером после двенадцати часового рабочего дня к собаке, она присела на корточки и начала разговор. Она говорила и с собакой и с вороной, внимательно наблюдавшей за происходящим. Женщина объясняла им, что особых разносолов у неё нет. Сама с вермишели на картошку перебивается, но…
Но поделится, чем Бог пошлёт. Собака недоверчиво смотрела и переводила время от времени глаза на свою ворону, как будто спрашивая совета. Выслушав до конца большая черная птица каркнула как- то так, что женщине стало понятно. Её проект одобрили.
Она одела на собаку поводок и пошла домой, но тут…
Но тут на её плечо вдруг опустились лапы. Женщина вскрикнула и повернула голову. На плече сидела большая черная ворона. Она смотрела правым глазом и что-то ворчала.
— Ну, что с тобой делать, — вздохнула женщина. — Где двое прокормятся, там трое с голоду не помрут.
Теперь в маленькой квартирке скучно не бывает. Едят, смотрят телевизор и гуляют они втроём. Но, только одно. Соседи стали жаловаться, что кто-то ворует у них прямо из раскрытого окна на кухне еду.
Сколько раз женщина ругала вороватую ворону, ничего не помогало.
Колбасы, окорочка куриные, селёдка и пакеты с крупами появлялись на кухне, как по волшебству.
Да, простим ей её воровство. Это ведь, от желания накормить своих друзей. Так что, пусть ворует.
Собака раздобрела и повеселела. И ворона спит теперь сидя на ней.
Иногда во сне падает, вскакивает схватившись клювом за красивую шерсть и забравшись на спину, что-то рассказывает в собачье ухо.
Наверное, планирует очередное кухонное ограбление…
Так о чем я вначале говорил, дамы и господа? Ах, да. Точно.
Вспомнил.
Человек – это…
А, впрочем, каждому решать самостоятельно, что такое человек...
Автор: Олег Бондаренко
