Бабка Матрена собралась умирать. Впрочем, собиралась она это сделать вот уже лет десять как. Стабильно раз в полгода готовила себе «одежу» в гроб, вызывала всех детей и внуков, чтобы дать ценные указания, ходила в лес на любимые места, прощаясь с ними. Обходила всех соседок- тоже прощалась, да просила не поминать лихом.
Вся эта кипучая деятельность длилась примерно с неделю. А после Матрена одним днем вставала утром, подходила к окошку, вздыхала, и говорила, то ли сама себе, то ли старому своему коту Марту – тонколапому, черному как уголь, бывшему грозному предводителю местных кошек.
-Ну, Март, не померла. И ты не помер, лишай. Значится, поживем еще.
Потом женщина с оханьем и аханьем вынимала припрятанную одежку, и сразу же надевала, чтобы пройтись по улицам села – покрасоваться. Но красовалась недолго. Так, небольшая пробежка, после которой Матрена возвращалась и начина колдовать у печки. Проснувшихся родственников ждал настоящий блинный пир.
Матрена была хозяйкой запасливой, да бойкой, болезни старческие, словно сговорившись, обошли ее стороной, лишь чуть чуть пригнув к земле, да иссушив кожу и выбелив волосы. Блины пекла всем на удивление – соседки давно хотели рецепт выпросить, не веря(впрочем, совершенно справедливо), что никакого секрета нет.
Так что ждали проснувшихся родичей и блины, и много чего, что в эти блины можно было заворачивать, чтобы в рот отправить. Видя все это великолепие, родственники вздыхали облегченно, сыновья улыбались, невестки кривились, давая себе зарок не мчаться в следующий раз по первому зову, ибо смысла нет.
Внуки и внучки переглядывались со своими вторыми половинками, а правнуки – те просто обожали бабушкины блины. По сути, они искренне считали, что приезжать к бабушке — это такая традиция, некий праздник, окончательным аккордом которого служит блинный пир.
Потом все разъезжались. И сыновья-внуки умоляли Матрену поберечь себя, вовремя вызывать врачей. Да и терапевту местному всегда находили возможность сунуть денюжку, только лишь бы давал отчет о здоровье бабушки.
Оставшись одна, довольная и раскрасневшаяся, в том числе и от наливочки, которую Матрена уважала, если в небольшом количестве, старушка садилась у окна и долго смотрела вдаль, гладя мурлыкающего на коленях Марта.
-Эх, Март, поживем ищщо, — приговаривала она, и кот, приоткрыв зеленый глаз, внимательно смотрел на хозяйку, словно соглашаясь.
Но на этот раз, и Матрена была в этом уверена, все было по-иному. Она точно знала что скоро умрет. И знание это отличалось от того, что было раньше. Чем?
Она и сама бы не смогла сказать. Как-то одновременно было на душе и маятно, и радостно. Не могла спать, и затемно вставала, вперившись взглядом во тьму за окном. И все ей снилось васильковое поле, на котором впервые, уже более полувека назад увидела Матвея, что стал ее единственной любовью и судьбой на всю жизнь. Знак, как говориться, верный.
В одну из таких ночей, когда тьма еще и не думала уходить с неба, Матрена стояла у окна, не в силах оторвать взгляд от созерцания неба, чистого, словно умытого, полного сияющих звезд. Странно, наверное, но в этот раз не хотелось ей ни гулять по старым тропкам, ни прощаться с кем-то. Даже одежду не приготовила. Набрала вроде номер старшего сына, да так и не позвонила – ведь недели три прошло с последнего ее «умирания». Не хотелось ей никого видеть.
Даже самых близких – не хотелось.
А то, что ее не найдут – так найдут же, вон соседка Аглая каждый день почитай заходит – не то, что подружка, последняя подружка Матрены умерла вот уже лет десять как. А просто чисто по-соседски. И за молоком Марту Матрена постоянно бегает.
Вот Март. Да, это проблема. Когда-то гроза всех котов деревни, сейчас он тоже состарился, практически ослеп, оглох, мышей уже давно не ловил. Полгода назад задние лапы парализовало – Матрена думала, что все, так нет, отлыгал котейка. Хотя прежней ловкости в нем уже нет, конечно. Что с ним станет – умри хозяйка? Кому нужен старый облезлый кот, который, к тому же, никого никогда кроме хозяйки не признавал?
Март словно понимал мысли Матрены, и сейчас запрыгнул на подоконник, стал тереться о руку старушки.
-Эх Март, Март. Что делать-то с тобой? — вздохнула Матрена. Потом взяла кота на руки, вновь подивившись что опять стал еще меньше весить, словно усыхал день ото дня.
-Пойдем, я тебе молочка налью. А утром поговорю с Аглаей. Может, возьмет тебя к себе. Тебе же старику, много не нужно.
Матрена прошествовала в кухню. Открыла холодильник и налила коту молока. Потом вновь вздохнула по-старушечьи и поплелась, пошаркивая, в комнату.
Там открыла шкаф и начала осматривать свои не столь богатые запасы одежды. Пришлось покопаться, все ее не устраивало. Умом Матрена понимала, что все равно, в чем в гроб ложится, лишь бы чистое, да не подранное, но вот никак не могла выбрать. Наконец, выбрала светлое платье, давно его не носила.
Когда залезла в шкаф поглубже, руки наткнулись на похороненную под ворохом колготок и шарфов деревянную коробку. С трудом достала. Шахматы. В глазах защипало. Эти самые шахматы, которые подарил ей когда-то Матвей. Сам большой любитель шахмат, он обучил игре и жену. Ох и понравилось им это дело.
Сядут этак вечерком и играют, и никого больше не нужно. Еще и книги покупали, обсуждали партии, болели за шахматистов. После смерти Матвея не с кем играть стало. Как-то никто из детей и внуков не был особо увлечен этой игрой. Разве что самый младший внук иногда, когда приезжал. Да и в деревне никого не нашла партнером по шахматам.
Старушка протерла стол и поставила на него коробку, бережно, словно хрустальную. Открыла, расставила фигурки, наслаждаясь тем, как привычно они легли в руки.
-Ну вот, все в порядке. А с кем играть-то? С собой только? Или с тобой. Март? – последнюю фразу Матрена произнесла, обращаясь к коту, который уже вышел из кухни и сейчас сидел в своем любимом кресле, кося на хозяйку зелеными глазами, когда-то ясными, словно изумруды, а сейчас выцветшими болотной зеленью.
И так захотелось Матрене последний раз в шахматы сыграть – ну прямо мочи нет. Как алкоголику выпить. Старушка была уверенна почему-то, что Там, Матвей ее ждет. Он точно там есть. Есть ли по ту сторону шахматы – того она не знала. Может и нет.
В дверь постучали, и Матрена встрепенулась, вынырнув из омута своих мыслей. Кто мог прийти в такое время? Воров не боялась, красть у нее было нечего. Но может, соседи? Случилось что – тоже, чай, люди не молодые ее окружали.
Охая, старушка дошла до входной двери и открыла, замерев от неожиданности. На пороге стоял высокий пожилой мужчина с окладистой, полностью седой бородой, и такими же седыми волосами, перехваченными в хвост. Был он поджар, словно легавая, да и черты лица тоже острые, чуть выдающиеся вперед. Хотя кожа морщинистая, голубые глаза жили и светились молодостью и задором. Да и одет не совсем по стариковски – высокие черные сапоги, черные джинсы и футболка со странными иероглифами.
-Вы кто? – удивленно произнесла Матрена. Среди жителей деревни точно такого уникума не было – такие сразу бросаются в глаза и запоминаются надолго.
Мужчина улыбнулся и сказал чуть надломленным голосом
-А я за Вами Матрена Сергеевна. Знаю. Знаю, по Вашему мнению запоздал уже, Вы меня так давно ждете. Много раз ожидали. Но вот не судьба. Не пришло время Ваше, а я тут мало властен.
Сказав это, мужчина скорчил скорбную физиономию и развел руками, типа ну я тут совсем не причем.
Матрена похолодела. Несмотря на то, что было в мужчине нечто, что несомненно притягивало к себе, разум старушки, оставшийся до последнего весьма здравым, буквально вопил, что имеет она дело, как минимум, с сумасшедшим.
«Или может, это я с ума сошла и мерещиться всякое?» — мелькнула мысль
Старик вздохнул
-Ну вот всегда одно и то же. Сошла с ума, психопат. Спасибо, что хоть не маньяк, а то некоторые то пырнуть пытаются, то ударить чем потяжелее. А мне все же больно. Иногда. Ну как минимум душевно. А Ваш Матвей все меня уговаривал – покажись да покажись, она у меня баба разумная, поймет.
-Мой Матвей? – Матрена схватилась за сердце.
-Эй, не пойдет так, — мужчина быстро вошел и положил руку на грудь старушки. Рука оказалась ледяной. Начинающийся пожар в груди сразу же прошел.
-Он, кстати, просил Вам передать благодарность, что Вы его дочери деньги отсылали.
Матрена ойкнула. Внебрачная дочь Матвея, от короткой курортной связи. Тогда они сильно поругались, почти разошлись, но в результате Матрена простила, но на условии, что никогда не услышит об этом ребенке. Никто об этой ситуации не знал даже из самых близких. Сама Матрена случайно узнала, что девочке нужны деньги на операцию – срочно собрать надо, не хватает. Матвей к тому времени уже умер. И что же, поворошила накопления, выслала, вроде так удалось сделать, чтобы ТА не поняла от кого.
-Вы друг Матвея? Почему я Вас никогда не видела. И…это глупая и несмешная шутка.
-Можно мне войти? -устало спросил мужчина. Матрена пропустила. Тот по хозяйски прошел в комнату и сел в кресло. Матрена тоже пошла за гостем и сказала
-Так кто Вы?
-Кого ждешь, — улыбаясь, заявил гость. — На этот единственный раз правильно.
Матрена, хмыкнув, отвернулась от гостя в поисках кота. А гость рассмеялся хрипло и натужно. И уже через несколько секунд смех его стал легким, серебристым, словно у …
Матрена обернулась и увидела, что в кресле вместо старика сидит девушка, почти девочка. Белоснежная, такой у людей не бывает, кожа, черные волосы, чуть растрепанные, да живой взгляд темных глаз. Стилю одежды незнакомка не изменила – черные майка и кожаные брюки, да пояс и сапоги в серебряных клепках. Из украшений – серебряный знак египетский на цепочке. Кажется, если Матрена правильно помнила, что внук рассказывал – анкх называется.
Девушка отсмеялась и сказала
-А ты ждала старуху с косой? Ну, я могу. Мне не сложно. Но в последнее время этот вот нравится. Я в нем одному из вас показалась – так он так вдохновился, что описал. А другой зарисовал. Или наоборот, не помню.
-Вдохновился? – Матрена начала понимать, кто пришел к ней. Также как и понимала, насколько безумно это осознавание. И сама ситуация. «Неужели действительно с ума сошла»
-Да не сошла, не сошла, — успокоила гостья, а потом «успокоила» еще больше. — А если и сошла, что же с того? Тебе вот сейчас удобно и комфортно?
Матрена кивнула
-Ну вот, — спокойно сказала девушка. — И это главное.
Старушка кивнула и тут же встрепенулась
-А как же…разве ты не забрала того, кто нарисовал?
Девушка покачала головой
-Я не всегда прихожу к живущим чтобы проводить. Иногда являюсь по просьбе, иногда просто так показываюсь. Вы странные, но забавные – как только меня увидите мельком, сразу же в сознании что-то правильно устаканивается. Ну, как нужно, понимаешь? А мне не сложно. Я ведь всегда одновременно в сотнях тысяч мест.
Девушка опустила голову, словно задумавшись, а потом встрепенулась, и улыбнувшись, посмотрела на Матрену.
-Но это не значит, что меня не нужно поить теплым чаем с вареньем!
-Каким вареньем? – опешила Матрена
-Лучше клубничным, — сказала гостья. — Но вишневое тоже пойдет.
-Конечно, — и Матрена, не веря ни ушам, ни глазам своим, понеслась в кухню. Когда, заварив чай и достав все к чаепитию, она вернулась в комнату, то увидела, что гостья очень внимательно рассматривает шахматные фигуры. Желание сыграть напоследок всколыхнуло Матрену с новой силой.
-Это мне муж подарил, — сказала она, подойдя, желая, чтобы голос не дрожал. Но он предательски срывался все равно.
Гостья кивнула.
-Люблю эту игру.
Сердце Матрены забилось. Разум вновь говорил, что это безумие, но что в эту ночь могло стать еще более безумным.
-А…Вы
-Давай на ты, а то мне неловко, — засмеялась гостья
-А ты…как на счет того, чтобы сыграть?
Гостья задумалась, а потом кивнула
-Почему нет? Только чай это не отменяет.
-Так готово все, — сказала Матрена приглашая пройти на кухню
Кто бы мог подумать – гостья высоко оценила варенье. При этом болтала и смеялась без остановки. После чая, сытые и довольные, они прошли в комнату и тут гостья вновь удивила Матрену. У старушки словно помутнело глазами на несколько секунд. А когда зрение восстановилось, перед Матреной стояла самая настоящая, высокая костлявая в темном балахоне и с косой замазанной в чем-то красном, слишком ярком для крови –краска?
Гостья посмотрела на лезвие косы пустыми глазницами и пробурчала на этот раз голосом утробным, словно исходившим изнутри самой Марены:
-Антураж же. Где я сейчас настоящую кровь возьму?
Матрена не стала обращать внимания на то, что красную краску при нынешней ситуации найти было тоже наверняка непросто. Хотя все же проще чем кровь, тут гостья права.
-А, — начала было старушка
-Я в том обличье слишком эмоциональна, и болтаю много. А шахматы игра такая, что требуют тишины и сосредоточенности. Вот братцу моему везет – он в любом обличье, даже в самом сумасшедшем, сосредоточен и не поддается эмоциям.
Про брата Матрена тоже уточнять не стала.
-Только еще одно, — сказала гостья. — Видишь ли, я не могу играть просто на интерес. Не положено мне. Законы мироздания, требования великого разума вселенной и прочая подобная хрень, чтоб ее.
Матрена задумалась. А потом четко сказала:
-Если я выиграю, забери меня вместе с Мартом. Он тут без меня пропадет, но будет мучиться перед смертью
Гостья посмотрела на кота, который сейчас, понимая что речь идет о нем, запрыгнул на плечо хозяйке.
-Хорошо, — кивнула. — Ему недолго осталась, так что я могу сократить этот срок. А если выиграю я?
-Не знаю, что могу тебе предложить, — сказала Матрена. — Да все, что хочешь. Кроме жизни близких.
Гостья махнула костяной рукой
-Я бы не могла забрать их в любом случае. Даже если бы сошла с ума и решила забирать всех. Хм… сумасшедшая смерть, интересно, как бы это выглядело? Не важно сейчас. Важно то, что я могу забрать каждого в определенные периоды жизни. А могу и не забрать. Но таких периодов в жизни никого из близких тебе еще долго не будет. И уж точно я заберу однажды каждого. Но до этого им тем более далеко.
В остальным случаях я могу сократить или увеличить срок жизни. Но в весьма скромных пределах. Как для твоего кота. Ладно, давай так – если выиграю, подаришь мне банку своего варенья. Только самую большую. Идет?
Матрена кивнула.
Сели они играть, когда звезды стали постепенно убегать с небосклона. Матрена испугалась было, что соседка, зайдя к ней, может сильно удивиться. Но гостья сказала ей, что никто не придет в дом Матрены.
-Потому что тут просто сейчас нет времени. Никакого, пока мы играем. Уж это маленькое чудо я могу себе позволить. – гостья кстати, вновь приняла вид девушки, видать решив, что не так уж страшно проявлять эмоции.
Игра шла интересно, оба партнера оказались достойны друг друга. Через некоторое время им пришлось сделать перерыв – Матрене захотелось спать, и старушка сделала себе, а заодно и гостье, кофе с бутербродами, и вновь угощение было воспринято гостьей благосклонно.
А после вновь их поглотила игра. Сколько она продолжалась, Матрена не помнила. Пока наконец, не поняла, сделав очередной ход, как сглупила. Вот сейчас гостья подвинет фигуру коня и все – мат. Рука гостьи действительно замерла над фигуркой, но не стала ее брать.
-Вот и все, — весело захлопала девчушка в ладоши. — Предлагаю честную ничью
-Но ведь ты можешь выиграть!
-Ага. Но ведь ты-то заметила это. Правда не вовремя. Но заметила. Значит – ничья, я так считаю.
-И что же делать? Никто не выиграл.
Гостья задумалась. Потом улыбнувшись, сказала
-Давай так. Обе мы выиграли. И…ты берешь с собой кота на ту сторону, а я беру банку твоего варенья.
Матрена кивнула. Её уже ничего не удивляло и ничего не казалось необычайным. Она лишь показала гостье подвал и трехлитровые банки, заполненные сладостью.
-Выбирай.
Гостья придирчиво обошла банки и выбрала одну непонятно по какому критерию. Дотронулась и банка исчезла, просто растворившись в воздухе.
-Потом съем, — кивнула гостья. И, обернувшись к Матрене, сказала
– Пойдем?
Старушка кивнула. И пошла вслед за Смертью. Пройдя несколько шагов, та сказала:
-Ты столько раз прощалась с близкими. А теперь, когда пришло время прощаться по настоящему, разве сказать нечего? Или написать?
Матрена задумалась. Она подошла к столу, вырвала листок из тетради в клетку и написала на нем размашисто. «Владику». Потом положила на закрытую уже коробу с шахматами.
-Внучку, — объяснила она. – Он тоже шахматы любит
-Да знаю я, — махнула рукой гостья.
-Только боюсь, не прихватит кто, — засомневалась Матрена.
-Нет. Обещаю.
-Тогда вот так еще, — Матрена оторвала еще один лист и быстро что-то на нем записав, открыла задвижки коробки и положила вовнутрь лист. За этими манипуляциями гостья наблюдала с интересом.
-Рецепт блинов, — сказала Матрена. — Никогда не записывала, и никому не рассказывала секрет. Но обидно, если…
Сказав это, Матрена подхватила кота, который словно все понимая, замер в ее руках, и сказала:
-Вот. Теперь готова.
-Ну наконец-то, — проворчала гостья недовольным тоном, хотя смех в глазах прекрасно давал понять, что тон фальшивый. – Пойдем.
Первые несколько шагов, они шли молча, а потом Матрена не выдержала
-А что…там?
-Увидишь, — неопределенно сказала гостья.
-А…Матвей?
-Вот еще беда, — фыркнула девчонка. — Твоему Матвею уже давно родиться пора снова, а он все тебя дожидается. Достал уже всех, честное слово.
-Он такой, — с гордостью сказала Матрена. — Если решил чего. Меня тоже измором взял.
Гостья лишь вновь фыркнула. Они все дальше уходили по лунной дороге, а Матрена так и не обернулась. Спокойно у нее было на душе и хотя жаль немного близких, но в конце концов они ведь давно должны были быть к этому готовы. К тому же, теперь у них есть рецепт вкуснейших блинов, за которым так охотились местные кумушки при жизни Матрены. Жизнь ведь продолжается и кто-то все равно будет эти блины есть. А значит, кому-то их нужно и готовить.
Автор: Агурина Аделаида
