У нашего Верунчика событие века. У неё объявился поклонник и Верунчик телепает на свиданку.
Нет, сначала она, конечно, пошла к нам с Ляпой, потому что без нас ей на личном фронте вообще «гейм овер». Пришла и говорит:
— Девчонки, у меня в девять часов свиданка с френдом. Как быть?
Ляпа спросила: как звать бедолагу-френда, который польстился на Верку? Верка сказала, что мы его не знаем, и что его звать Валера Сабисямов.
— Какая прелесть, надо брать! – заорали мы с Ляпой. – Мадонна, пошли каждой Верке по Валерке, а нашей дай самого – да ещё Сабисямова!
— Ржёте, инфузории? — сказала Верунчик. – А я уже отвыкла от мужского внимания. В последний раз мужское внимание мне уделяли, когда штрафовали за проезд на красный свет.
— Вера, ты утратила боевые навыки? — говорю я. – Мне стыдно за подругу. Разучиться клеить мужиков — это примерно как разучиться в носу ковырять. Вы встречаетесь в кафе?
— Наверное, — говорит Верунчик. – Кстати, а что делать с Сабисямовым в кафе, если я после шести не ем?
Мы посовещались и решили, что сегодня по случаю Сабисямова можно и после шести. Вдобавок, Меркурий как раз стоит в Водолее, и от одного раза хуже не будет, тем более Верке хуже уже некуда.
Верка покаялась, что вчера она тоже лопала пиццу после шести. Мы напомнили, что жрали мы все вместе, а вчера была среда, и любому дураку известно, что по средам пицца в жир не откладывается, если она без горчицы.
— Надевай юбку с эластичным поясом и жуй что дадут, — приказала Ляпа. — Некоторые мужчины даже любят баб с хорошим аппетитом…
— …если эти бабы сидят за соседним столиком, — добавила я. – Или вы за одним сидеть будете?
— Иди ты в бибиреневый подол, — сказала Верунчик. – У меня дедлайн, а вы меня страдаете.
Мы ещё немного пострадали нашего Веруничка, заодно обсудили её гардероб, макияж и вечернее выражение лица.
— Давай я вместо тебя пойду, — говорит Ляпа. – У меня выражение лица представительнее, и я умею эротично грызть ногти. А когда Сабисямов разомлеет, ты вылезешь из-под стола и очаруешь то, что от него останется.
— Я вот думаю, — говорит Верка. – Стоит ли брать с собой детей? Или только половину?
— Конечно, надо! – сказала я. – Я бы на твоём месте еще парочку приёмных взяла – пусть будут. Все мужчины любят детей на первом свидании.
— Ещё бабушку из Ростова позвать не забудь, — говорит Ляпа. – На фоне бабушки ты по-любому выигрываешь, у тебя волос больше.
Верунчик попросила не сыпать ей соль на грыжу, потому что с волосами у неё вечная техногенная катастрофа. Честно говоря, катастрофа у Верки не только с волосами, но волосы заметнее остального.
Мы сотворили на Веркиной голове авангардную причёску – я слева, Ляпа справа. Когда мы встретились на Веркиной макушке, Ляпа оценила успехи и заявила, что всё ништяк и справа Верка похожа на девицу с подиума, а слева – на девицу с панели. Главное – вовремя чередовать профили, чтобы запутать Сабисямова напрочь. Верка надулась и сказала, что с такими подругами враги ей точно не нужны.
— Пока есть время, садись и репетируй томный взгляд, — сказала Ляпа. – Это легко. Смотри на френда и представляй, что это сумочка из игуаны за десять тысяч евро. Или тоже разучилась?
Томный взгляд оказался у Верунчика самым слабым местом, потому что она смогла представить сумочку только за три семьсот нашими, а это, конечно, не то.
Не стреляет.
— Ты богиня скудной фантазии, — резюмировала Ляпа. — Даже странно, откуда взялись дети у бабы, которая не владеет искусством томного взгляда?
Верка сказала, что пятнадцать лет прошлого замужества отучили её не только от томных взглядов, но и от замужества. Мы замотали Верунчика во всё что было, сделали из неё топ-модель и королеву, и велели быть на связи.
«Встретились, — написала Верунчик. – Сабисямов хвалит мой макияж».
«Моя работа! – отстучала я. – Про томный взгляд не забывай, калоша. Сумка из игуаны, помнишь?»
«Сумку помню, пытаюсь, — написала Верунчик. – Где-то за пять двести представить получилось. Теперь Сабисямов хвалит причёску».
«Ещё бы! – ответила Ляпа. – Моя правая сторона вообще отпадная вышла! Только левой пока не поворачивайся, а то за шалаву примут».
Потом Верунчик отрапортовала, что они сидят в бистро и Сабисямов поедает её взором.
«Много не жри, — написали мы. – Но и мало тоже. Делай глаза с поволокой и выпячивай губу. Губу выпячивай, а не второй подбородок!»
«А что там насчёт грязных приставаний? – пишет Ляпа. – Приставания от Сабисямова… почти название книги!»
«Рано об этом, — написала Верка. – Даже десерт ещё не принесли».
«Десертом должна быть ты! Томный взгляд и сумка из игуаны, не забывай!»
«Идите вы с вашим взглядом! – написала Верка. – На меня и так уже из-за соседних столов оборачиваются».
«Да ты, Верок, оптимистка, — написала я. — Быстренько покажи ему колено из-под стола. Только не целиком, половины хватит».
«Намекай на то, что согласна без обязательств, — пишет Ляпа. – Иначе выскользнет твой Сабисямов, как головастик сквозь пальцы».
«А я согласна?» — пишет Верка.
«Дура, что ли? Нет! Но ему всё сразу можно не знать».
«Идём кормить уточек в парк, — пишет Верка. – Народу в парке мало».
«Верка, пора! – настрочила Ляпа. — Поворачивайся к нему левой стороной причёски!»
Верунчик некоторое время молчала, потом написала:
«Всё, нкгда! пшли в жпу!» — и вышла из сети.
— Бинго! – заорала Ляпа. – Левая сторона сработала!
И мы сели и выпили за то, чтобы каждый Верунчик встретил своего Сабисямова.
