Историю эту поведала мне моя горячо любимая бабушка, во время нашей очередной задушевной беседы.
Я любила слушать рассказы о её детстве (хотя радужным его назвать было сложно — война вносила свои коррективы). Одной из таких историй хочу поделиться с вами.
Это было... было давно, очень давно в году 41 (может уже и в 42 — зима была) отец был на фронте, мама на работах, приходила домой только на выходные, четверо детей остались на воспитание бабушки с дедом.
Работы было не мало по дому, хоть скота особо и не было, а домашние дела ни кто не отменял.
Дед был строгий но очень любил внучат, по вечерам сказки рассказывал, да свистульки и игрушки мастерил, а бабушка всё в доме да у печи не покладая рук крутилась.
В один из таких вечеров в дверь постучали: «Стюра, помоги» просили от туда. — Ну чагой случилось то? Токма пироги затеяла... — бабушка вышла, накидывая на плечи старенькую шаль.
Через какое-то время она вернулась и попросила старшую из внучек приглядеть за пирогами и сказала деду чтоб ложились без неё.
— К Матрене пойду, ейный дом заголосил. Дед молча кивнул, бабушка взяла поношеный тулупчик и скрылась за дверью.
— Деда, а как это «дом за голосил»?
— Жутко это, рано вам ещё знать, время не пришло. Давайте лучше я вам сказку скажу, про что сами выбирайте. И дед протянул вырезанную из дерева ложку самой младшей внучке Марусе ( моей бабушке).
— Держи недокормыш, новая!
Бабушка взяла ложку и крепко обняла деда.
— Ну что за телячьи нежности! Не время для них. Дед говорил сурово, но украдкой все же приобнял внучку и погладил по голове.
Утром, когда проснулись, бабушка уже возилась у печи, стол был накрыт к завтраку, а по избе расплывался запах свежезаваренного иван-чая.
-Ну чего там?- спросил дед.
— По слушала, поговорила, а он виш чего говорит! Как ни спорила не перечила — нет и всё тут... Жалко Матрену, дак ведь ничего не поделаешь... Война проклятая.
— Это сына или самого?
— Самого Митя, самого... — бабушка тяжело вздохнула... Дети сидели молча и слушали разговор. После завтрака все разбрелись по своим делам, а маленькая Маруся хвостиком увивалась за бабушкой, стараясь чем-нибудь помочь.
— Ну спрашивай, недокормыш, вижу что хочешь, а боишься. — бабушка улыбнулась и присела на припечную лавку.
— Баба, а как это «дом голосит»? Он же не живой...
Бабушка улыбнулась и показала за пространство под печью, куда дрова складывают для просушки.
— У каждого дома есть свой хозяин, не тот что человек, а дух. Там живет. Он жильцов своих оберегает и всегда всё про них знает. А ежели грядут какие события великие — хозяин их предупрежит, если можно то и сбережёт от них. А вот ежели ему то не в силу окажется — то и голосит... голосит то там в подпечье, а гул по всему дому от стен отходит вот и говорят что дом голосит.
— Баба а у тетки Матрены что случилось?
— Пока ничего, но скоро случится. Недельки через 2 придёт похоронка на её мужа. Завтрева его убить должно...
— А ты как узнала?
— А так — спросила вовремя — он и сказал (бабушка улыбнулась увидя как у внучки вытянулось лицо от удивления)
— А это каждый могет?
— Нет Марусенька, не кажный. Но если захочешь смогешь. А нет, так только внучка твоя смогет... Батюшки! ( бабушка всплеснула руками, увидев в окне проходящего мимо деда с охапкой дров) Обед пора собирать! Заболтались мы с тобою. А ну ка подсобляй. И на столе стали появляться пироги, котелок с кашей, хлеб и чашки с ложками.
Как и сказала бабушка, через 2 недели в соседний дом пришла похоронка. Тетка Матрена в миг по серела. На фронте остался муж... навсегда остался...... где-то там же воевал и её сын и отец Маруси.
К вечеру дед выпросил у председателя совхоза коня и повез соседку в дальнее село в церковь заказывать помин свежеупокоенного раба. Вернулись они только через 2 дня.
Потом было тихо и смирно всё до самого лета. Летом ещё пару раз приходили к бабушке женщины деревенские и тоже просили послушать как дом голосит. Одной из них так же похоронка на мужа пришла, а у другой на оборот — сына домой комиссовали. Правда без ноги, но живого!!! Всё как хозяин дома и говорил. А вот на следующую зиму случилось жуткое.
В один из вечеров Маруся проснулась от того что кто — то тихо выл. В доме выл... она обошла дом — никого. Только легла спать — снова за выло. Девочка тихонько выглянула в окно и похолодела от страха: перед домом в ряд сидели волки и смотрели в окна спящей избы.
Маруся разбудила старших. Дед как водится схватил что попало и пошёл запирать ворота, а бабушка накинув шаль останавливала его. Из избы вышли вместе, бабушка потом вернулась — взяла небольшой котелок, сунула его в подпечье и спрятав запазуху понесла на улицу. Маруся стояла у окна и смотрела на её « какая же смелая бабуля» бабуля вышла к волкам и поставила котелок перед собой. Один из них подошёл к посудине и обнюхал её, потом отвернулся и ушёл в сторону леса, остальные послушно побрели за ним. Взрослые о чем то поговорили на улице и вошли в дом. У Маруси внутри всё горело от любопытства, но не «положено было влезать мелкой в такие дела» и она молчала.
На следующий день бабушка позвала внучку:
-Вот что, недокормышек наш, сегодня они опять придут и завтра, а потом перестанут ходить.
— А зачем они ходят?
— Новости носят (усмехнулась баба), ты как услышишь — меня сразу разбуди.
-Хорошо. А какие новости?
-Дак с войны проклятой. Вот вчерась сказали что батька твой в полку с ротой своей ушёл на како то заданье, да вроде как пропал из виду.
— Он живой? — Хозяин говорит что да, а пока вот ищут его. Действительно ещё 2 ночи приходили волки, а потом как пропали.
Потом наступила весна. В ту ночь шёл сильный дождь, хотя снег толком ещё не сошёл. Наш дом заголосил. Этот плачь все слышали, дед вздрогнул и вытер слезу, бабушка засуетилась и стала выпроваживать жильцов из избы.
От дождя спрятались под навесом, даже там было слышно как голосит дом... через довольно продолжительное время все стихло и деда повел нас домой.
— Ну чагой тамо? Не томи Стюрушка! (Дедю впервые жалобно просил бабушку рассказать что это было).
— Бяда пришла и в наши ворота, старый. Не найдут нашего Фимку... никакого не найдуть...
— Так что?
— Погиб он шибко. Так что и кусочков не собрать, а до тоготь их нароком «уволили» чтобь разговору то меньше было. Не один он так погиб — все... вся рота ихняя так... Как Нюрке то скажем а?
— Ни как не скажем. Вот придёт письмо — передадим всё тут. А боле ни как. А вось так-то легче её будет. И деда впервые и только единажды сгреб своих внучат в охапку и крепко обнял.
— Вот что Павлушка, теперь ты у нас за батьку. Смотри за ребятами в оба! Я как помру — боле некому будет. А мамке про то что сегодня было ни гугу, понял!? Павел молча кивнул деду.
Жизнь потекла как и раньше, спустя месяц пришло письмо о том что Ефим пропал безвести. Так мама и думала до самой смерти, и верила и надеялась что её муж жив.
— Мало ли! Кантузило или ишо как., — говорила она- ну могет и не свидимся на ентом то свете, страна у нас ого! Какая большая. Ногами то за всю жизь не обойти. Главное что не убили его!
А дети слушали и понимающе кивали и ждали отца вместе с ней...
Автор: Анастасия Швечихина
