Они на этом званом вечере у Ее подруги-соседки сидели рядом. Она, давно овдовевшая, но все еще не теряющая надежды, и Он, недавно поселившийся в их доме одинокий отставной майор.
Он нравился ей, высокий, статный, длиннорукий, говорили — с хорошей пенсией. У Него была по-военному особенная походка — Он ходил, почти не разгибая коленей.
«Гвардеец!» — восхищалась Она и метала в Него призывные взгляды, когда Он, прямой как гаубичный ствол, медленно и торжественно проходил мимо.
Но Он не замечал этих взглядов, потому что у Него на одном глазу было плюс шесть, на другом минус пять – говорили, последствия многолетнего гляденья в бинокли и оптические прицелы.
Шептать что-то Ему тоже было бесполезно – говорили, Он был контужен то ли лимонкой, то ли мандаринкой при зачистке базара.
А тут такая удача – их посадили рядом. Они выпили раз, другой, и Она, распалившись, начала посылать в Его сторону флюиды своей нерастраченной любви.
А Он, большой и теплый, был вот, совсем рядом, и Она не промахнулась. Потому что скоро почувствовала, как большая горячая пятерня легла на Ее коленку и сначала осторожно, а потом все сильнее и сильнее стала ее гладить и растирать. Ее разобрало, и Она, не сдержавшись, выгнулась и негромко застонала.
— Я вас побеспокоил, да? – пробасил Он, почувствовав неладное. – Извиняюсь, но у меня артрит, и если я долго сижу на одном месте, совсем не чувствую своих коленей.
— А вы попробуйте массировать от колена вверх, — придя в себя, посоветовала Она Ему. И слегка прикрыв глаза, замерла в ожидании продолжения нежданно свалившегося на нее эротического массажа.
— Для этого надо спуститься ниже, — вдруг прогудел Он (как Ему казалось, шепотом) Ей в ушко. – Ко мне. За мной, мадам!
-Есть! – по-военному четко ответила Она. И они, нетерпеливо работая локтями, пошли к выходу.
— Сработало! – удовлетворенно сказала Ее подруга мужу, провожая вновь образовавшуюся парочку ободряющим взглядом.
– Да уж, — согласился муж. — Значит, есть еще порох в пороховницах у Мишки-майора. А то: «Контуженный, контуженный!»…
