Комья земли падали ему на грудь. Их становилось все больше, они давили, не давали дышать. Он пытался сбросить землю, но руки онемели и не двигались. Он кричал, что живой, но его никто не слышал…
Алексей Петрович проснулся от сильной боли в груди. Вытер со лба холодный пот, сел на кровати. Жена тихонько похрапывала рядом. В спальне было душно, и он медленно, держась за сердце, пошел на кухню и открыл окно. Налил в стакан воды из цветастого чайника, проглотил таблетку. Дочь велела принимать каждый день, но он то забывал, то хорохорился, что не нужна ему эта химия… Прохладный воздух наполнил легкие. Часы показывали пять. Боль постепенно притуплялась.
«Надо пройтись, пока на улице прохладно», — решил Алексей Петрович. Надел брюки, любимую рубашку в голубую клетку. Обуваясь в прихожей, старался не шуметь. Полчасика погуляет и вернется, зачем Лизу будить. Она и так за него переживает из-за этих приступов. Семьдесят два года все-таки. Подумав, прихватил пиджак. Там, во внутреннем кармане, лежали паспорт и пенсионное. Ну, мало ли…
На улице было тихо, суббота. Работяги спят, а дачники еще вечером на свои фазенды отчалили. Алексей Петрович, не спеша, пересек двор и вышел на проспект Ленина. Рассвело. Птицы радостно щебетали, приветствуя солнце. Старик улыбался миру, утру, жизни. Ему было хорошо, светло, весело. О страшном сне он и думать забыл.
На остановке стоял небольшой желтый автобус. Номера Алексей Петрович не разглядел, но все здешние маршруты ехали мимо городского парка. Ему захотелось прогуляться там, где он по молодости назначал свидания Лизе. И на обратном пути обязательно купить жене цветы.
Пассажиров не было. Алексей Петрович порадовался, что захватил документы. Пешком он бы до парка не дошел. Пять остановок все-таки. Водитель, мужчина средних лет, словно ждал его. Двери плавно закрылись, и автобус тронулся. Старик сел на переднее сиденье, достал пенсионное, показал его водителю. Тот молча кивнул.
Алексею Петровичу очень хотелось поговорить. Обращаясь к водителю, он похвалил погоду, порадовался отсутствию пробок, поудивлялся, что так мало людей на улице. Водитель не реагировал, смотрел вперед, как истукан. Старику даже стало немного обидно. На табличке, прикрепленной к стеклу кабины, Алексей Петрович прочел фамилию: «Харитонов». Удивился, что нет инициалов. «Ну и ладно. Видно, человек такой. Нелюдимый», — старик вздохнул и замолк, глядя в окно.
Мимо пронесся грузовик. Внезапный визг его тормозов вывел Алексея Петровича из задумчивости. Автобус остановился. На заднюю площадку запрыгнул мальчишка лет тринадцати со скейтбордом. Доска была новенькая и навороченная. Слово это Алексей Петрович узнал от внука. Тот попросил скейт в подарок на день рождения и объяснил, какой лучше купить. Дед теперь в них неплохо разбирался.
— Здорово, парень! Хороший у тебя скейт. Я вот внуку такой же недавно подарил, — Алексей Петрович обрадовался возможности пообщаться.
— Здравствуйте! Спасибо, да, борд отличный, только вот я подкачал, — парнишка показал на испачканные штаны и толстовку и продемонстрировал здоровенную шишку на лбу. – Чуть под грузовик не попал.
— А, так вот чего он тормозил так резко! Что ж ты в неположенном месте перебегаешь? Опасно же. Хотя, чего я тебе тут рассказываю, сам такой был в твои годы. Кстати, а почему в такую рань? Друзья твои, небось, еще десятый сон видят.
— Да, я хотел пару трюков отработать. Пока на площадке никого нет. Чтобы не позориться, если что…
— Понимаю, понимаю, молодой человек! Похвально! Да, ты не переживай, в другой раз все получится! Точно тебе говорю. С такой целеустремленностью горы свернешь! Куда едешь-то?
— На Белорусскую. Знаете, новый дом там недавно построили. Отсюда шесть остановок, — парнишка сел, достал телефон и, видимо, увлекся какой-то игрой.
Мальчик назвал улицу, находящуюся в совершенно другом конце города. Алексея Петровича это немного смутило, но мало ли, может новый маршрут какой. Автобус вдруг резко затормозил, чуть сдал назад и распахнул дверцы.
— Милок, остановку что ль проехал? Задумался? – Старик снова попытался заговорить с суровым водителем, но тот даже не взглянул в его сторону.
В переднюю дверь, с трудом преодолевая ступеньки, вошла старушка лет восьмидесяти, про таких еще говорят «божий одуванчик». Дерматиновый ридикюль, старенький невзрачный плащик, голубоватая «химия», палочка. Новая пассажирка, тяжело дыша, заняла место через проход от Алексея Петровича.
— Доброе утро! – поприветствовал ее старик. – Куда путь держите в такую рань?
— Доброе, — бабулька улыбнулась выцветшими губами. – Я на Сиреневую, на рынок. Котикам рыбку там беру. Всё подешевле.
— Так Сиреневый рынок-то ведь в другую сторону! – воскликнул Алексей Петрович. – Вам выйти нужно на следующей и пересесть на двадцатый трамвай. Как раз до самого рынка и доедете.
— Ох, — всплеснула руками старушка, — что-то я совсем невнимательная стала. Спасибо за подсказку.
Разговорились. Пенсия, политика, цены, дети, внуки... То, что проехали следующую остановку, где выходить нужно было обоим, заметили только, когда двери автобуса закрылись за еще одной пассажиркой.
— Эй, погоди, погоди, командир, это же парк был? Останови, будь другом, нам здесь выйти нужно было! – закричал Алексей Петрович Харитонову, подскочив к кабине.
Водитель посмотрел на него в зеркало заднего вида. Глаза его были серые, холодные. Старику стало не по себе. Он снова сел на свое место, успокоив растерянную собеседницу: «Ничего, выйдем на следующей».
Девушка, вошедшая на заднюю площадку, не стесняясь, плакала. Рыжие волосы ее были растрепаны, тонкая красная курточка разорвана, губа разбита.
— Кто ж тебя так, милая? – участливо спросила старушка.
— Уроды в парке напали, — всхлипывая, ответила пострадавшая. – Я с ночной смены возвращалась, в больнице работаю. Решила через парк срезать. А там эти двое… деньги потребовали. Попыталась убежать, догнали, в лицо ударили. Я упала. Они сумку вырвали. Пока на сумку отвлеклись, я вскочила и убежала.
— Это, верно, наркоманы! – включился в разговор Алексей Петрович. – Я в новостях видел. Говорят, на прошлой неделе женщину молодую убили.
— Господи! – всполошилась старушка. — Повезло тебе, выходит, девочка, ох, повезло!
— У меня там зарплата была, — еще горше заплакала девушка, — чем мне теперь за квартиру платить? Вот все, что осталось, — она вытащила из кармана куртки сто рублей и какую-то мелочь.
— Надо полицию вызывать, — мальчишка, про которого все забыли, нажал на какие-то кнопки в телефоне. – Странно, сигнала нет. Ну, вы не расстраивайтесь, как появится, сразу вызовем.
— Спасибо вам! Хорошо, что есть отзывчивые люди, — девушка слабо улыбнулась. Но тут же скривилась от боли в разбитой губе.
Внезапно в салоне стемнело. Алексей Петрович удивился. Они проезжали под виадуком. Старик совершенно не помнил это место. Он оглянулся на остальных пассажиров. Их лица при тусклом свете выглядели серыми и какими-то неживыми. В груди у пенсионера что-то сильно кольнуло. Вспомнился ночной кошмар. Он зажмурился, отгоняя морок, а когда открыл глаза снова, встретил озабоченный взгляд пожилой попутчицы: «С вами все в порядке?»
— Да. Кажется, да. Сердце пошаливает.
Автобус остановился. Открылась передняя дверь.
— Конечная. Прошу всех покинуть салон. Не забывайте оплачивать проезд, – лишенный эмоций голос водителя Харитонова был словно механическим.
Попутчики Алексея Петровича двинулись к выходу. Он сидел, все еще прижимая правую руку к груди, и смотрел на водителя. Волосы с проседью, двухдневная щетина, руки с выступающими венами. И глаза… Старик был уверен, что уже видел этого человека раньше, вот только никак не мог вспомнить, где.
Парнишка со скейтом первым оплатил проезд и спрыгнул со ступенек на улицу. Отчего-то снаружи все было скрыто белым туманом. «Наверное, опять трубу прорвало, вот и парит», — подумал Алексей Петрович. Выходящая в этот момент девушка тумана словно и не заметила. Она подала водителю несколько монет из кармана и растворилась в белом мареве.
— До свидания, доброго вам здоровья! – старушка с ридикюлем почему-то попрощалась, хотя пять минут назад они собирались выходить вместе.
Странно, но своим пенсионным для оплаты проезда она не воспользовалась. Передав нелюдимому водителю деньги, бабуля легко спустилась по ступенькам и скрылась в тумане.
— Так я тоже выхожу! Эй, дама, вы палочку забыли! Подождите! – Алексей Петрович кинулся было следом, но автоматическая дверь закрылась перед его носом. Автобус медленно тронулся.
— Послушайте, это что за хулиганство? – голос старика зазвенел от возмущения. – Вы что себе позволяете? Немедленно откройте дверь! Я буду жаловаться! Это возмутительно! Как там ваша фамилия? Харито…
Алексей Петрович, секунду назад воинственно трясущий забытой палкой старушки, замолчал, глядя на табличку с фамилией водителя. Часть букв исчезла. А оставшиеся складывались в имя, которое старик недавно прочитал вместе с внуком в мифах Древней Греции. Харон. Харон – перевозчик душ умерших через Стикс, в царство мертвых. По странной случайности или нет, но иллюстратор изобразил мифического лодочника необычайно похожим на водителя этого автобуса. Но… Это же невозможно, это…
— Что именно тебе кажется невозможным, Алексей? – голос Харона зазвучал словно в голове. Мрачный водитель смотрел в глаза старику странными серыми глазами. – То, что мифы оказались реальностью? Или что вместо лодки я вожу автобус? Вид транспорта не меняет сути. Что беру плату за проезд рублями? Для меня валюта не имеет значения. А облик мой для всех разный. Тебе оказался ближе тот, что ты видел в книге.
Он словно читал мысли Алексея Петровича. Натруженные руки уверенно держали руль. Автобус развернулся и поехал в обратном направлении. Туман исчез, вновь уступив место ясному августовскому утру.
— Они все… умерли? – шепотом спросил старик.
— Да. Их время пришло.
— И я тоже?
— Сегодня ты не сможешь со мной расплатиться, — Харон усмехнулся. – Твое пенсионное удостоверение на моем маршруте не действует.
Алексей Петрович пошарил в кармане. Денег у него, и правда, с собой не было.
В этот момент они проезжали мимо парка. У входа столпились люди. Двое крепких сержантов заталкивали в полицейский «уазик» каких-то гопников. Подъехала «скорая». Через открытую форточку до Алексея Петровича донеслось: «Жаль, не успели. Умерла девчоночка. Хорошо, хоть убийц поймали». На траве, накрытое белой тканью, лежало тело. Легкий ветерок, играя, приоткрыл красный рукав и рыжие волосы.
Алексей Петрович вздохнул. Харон смотрел на него, словно ожидал вопросов.
— Но ведь, попав в твою лодку, ну, то есть, автобус, человек уже не может вернуться назад. Почему же ты везешь меня обратно? – решился спросить старик.
— Такое случается последнее время все чаще, — Харон задумчиво поднял бровь. – Врачи у вас молодцы. Оперативные. Конечно, это не совсем по правилам, но проверять меня все равно некому. Вот так и случаются обратные рейсы.
И он заговорщически подмигнул.
Через пару минут перевозчик указал рукой на противоположную сторону дороги. На остановке мужчина средних лет пытался нащупать пульс у старушки, свесившей голову на грудь. Рядом на скамеечке стоял знакомый ридикюль. Палочка валялась на земле. Мужчина достал телефон и что-то начал говорить в трубку.
— А вот и наша бабуля. Жаль ее котов. Может, вы с женой заберете? Адрес дам, – Харон удивлял Алексея Петровича все больше. Ну, уж никак не ожидал от такого мрачного существа любви к братьям нашим меньшим.
— А что тут странного? – водитель вновь прочитал мысли старика. – Кошки, они ведь… славные. Знаешь, как вечное одиночество надоедает? А они помурлычут, и вроде настроение улучшается.
Автобус остановился на красный свет. Алексей Петрович увидел машину ДПС и тот самый, резко затормозивший, грузовик. Старик понял, чье тело было в черном мешке, даже раньше, чем увидел перевернутый колесами вверх скейтборд. «Не блеснуть тебе, парень, новыми трюками…»
— Ну, вот и твоя остановка, Алексей. Не прощаюсь. Встретиться все равно придется. Надеюсь не скоро. Береги себя, – Харон-Харитонов вновь взглянул в глаза Алексею Петровичу.
Дверь автобуса отъехала в сторону, старик вышел и побрел к своему дому. Возле подъезда стояла «неотложка». Алексей Петрович заторопился, боль в груди снова дала о себе знать. Поднявшись на лифте на свой этаж, он вошел в квартиру. Сердце словно сдавили в кулаке, дышать стало нечем, в глазах потемнело, и он упал.
— Леша, Лешенька, родной, ты меня слышишь? Не умирай, пожалуйста. Как я без тебя? – Лизин голос доносился словно из глубины колодца. Его перебивал строгий мужской.
— Женщина, успокойтесь. Мы приняли необходимые меры. Сейчас его жизни ничто не угрожает. Но в больницу ехать нужно обязательно. Инфаркт – дело серьезное. Соберите вещи и позовите кого-нибудь из соседей — помочь с носилками. Ему очень повезло, что вы вовремя позвонили.
Автор: Анна Круглова
