У кота Мольберта почти шекспировская трагедия — любовь. Через годы, через расстояния и через медицинскую кастрацию природа все равно взяла свое.
Молодожены, что гнездятся теперь на моей площадке, подселили к себе новую жиличку. Белый окрас, разноцветные глаза, наверняка профессура в корнях генеалогии. Все, как мы периферийные подобранцы-голодранцы любим. Любим испортить своей плебейской кровью.
Соседям за стенкой было мало изводить меня завистью к их ночным порывам тридцатисекундной страсти, так теперь ещё и кот страдает от неразделённых чувств к их кошке.
Шансов увидеться у животных было по нулям, зато они спелись через открытые форточки и понеслась вечная история Капулетти-Монтекки с закадровым дубляжом Н. Дроздова.
Моль смотрит на щель в окне с вызовом.
Мол, пусти меня, мать. Пусти, все равно убегу! Не запрешь стихию под замок, надышаться можно только ветром.
На свободу хочу, к ней, на сегодня — единственной и завтра тоже возможно любимой. Пусти, диктаторша!
И косится на меня, как на самодуру.
Я же давно ни с кем не спорю. В особенности с мужской частью населения этой разнесчастной планеты. Ибо нет в этом ни толка, ни смысла, только нервы и внезапные блокировки со всех сторон, аж до домофона.
— Моля, — говорю я коту, подсыпая очередную порцию корма в миску.
— В этой системе координат свобода пацана заключается в его одиночестве. Так говорят модные журналы, психологи и истерзанные вниманием популярные самцы-производители.
Глупо не верить общественному мнению и известным половым гигантам.
Тем более нам с тобой — глупо. Ты — скорпец, я — тому причина и спонсор проекта. Для твоего же блага, между прочим.
Сиди себе, хрумкай вкусняшеками, толстей мне на радость и в пример. Никаких тебе бабских истерик, орущих котят и «у Мурки новый ошейник, я опять хожу, как нищенка». А потом психологов и алиментов.
— Пройдет февраль, Моля, и март тоже пройдет, а вместе с ним и либидо. И ты забудешь свою Джульетту, которая может вообще Дездемона и попортит тебе кровь и репутацию.
Любая порода имеет придурь. История не врёт, посмотри на царственных Бурбонов.
-А мы с тобой селюки, нас все равно туда не примут, к чему метаться. Лучше ешь, и я тоже на брудершафт преломлю тортика. А потом сон. Здоровый, крепкий, единственное умное, что у нас получается лучше всех.
Черный пояс по сиесте.
И котейка мой отвлекся, захрустел сухариками, забылся.
Но тут с улицы донеслось призывное :
-Мяяяяоууу!
Бабы всё-таки редкие суки. А из Сансары выбраться можно только в прыжке.
Автор: Полина Иголкина
