На ту пору исполнилось мне 7 лет и перед школой повезли меня родители отдохнуть и набраться сил к двоюродной бабушке аж под Свердловск город.
Жили мои родственники в Белоярском районе, в посёлке с красивым названием Косулино и даже не в самом посёлке, а некоем ответвлении от него до которого вел таёжный тракт длиной километров в 8.
Это ответвление называлось Радиостанцией и насчитывало два двухэтажных дома, баню, пяток частных домиков, детский садик и саму радиостанцию.
Вокруг шумела уральская тайга, тогда ещё не тронутая безжалостными пилами всяких концернов наших и забугорных. На дворе был 1980 год, страна готовилась к Олимпиде, а в тихом посёлке время текло медленно и неторопливо.
Я скучала, но тут из Свердловска приехал погостить мой троюродный брат, 12 летний шалопай и жизнь заиграла яркими красками. Мы ловили ящериц и приносили их моей маме наслаждаясь её истошными криками, лазали по деревьям, ели какие то невообразимо вкусные ягоды после которых язык был чёрным и одервеневшим.
Дед долго смотрел на наши вакханалии, а потом дал нам в руки кузовки и со словами, — Хоть толк от вас будет, спровадил нас по грибы, а бабушка пообещала вечером испечь с нашей добычей вкуснющий пирог.
И мы подались на тихую охоту, нам строго настрого приказали собирать грибы вдоль опушки и не лезть в тайгу. Приказали, но какой же ребёнок не ослушался бы приказа оказавшись на воле без взрослого присмотра?
И мы сломя головы ринулись навстречу незведанному в кедровые джунгли.
Собирали грибы, ели спелую землянику, я как девочка ещё и веночки плела... была полная пастораль и идиллия.
Но тут моему братцу пришла в голову мысль попугать меня. Подождал он пока я за цветочками отойду подальше, отбежал в сторону да и залез на дерево повыше.
Пришла я к той елани, а братца то нет, а кузовок стоит рядом с моим. Я звать его начала, сначала не громко, а потом в крик. Минут двадцать я горло рвала, а потом такой страх и отчаяние на меня напали, что села я на поваленое дерево и горько заплакала.
Сижу я и реву значит и вдруг слышу рядышком, — Это что ж ты землю солишь? Подняла я глаза и вижу стоит бабушка, росточком как я. Платочек на ней затейливый цветами да ягодами вышитый, платье до земли как в старину носили... а глаза светлые и очень молодые. В руках у неё корзина большая, полная трав всяких и пахнет от неё теми же травами духмяными Я и реветь перестала, сижу с ртом раскрытым, бабушку разглядываю.
А она рядом присела, слёзы — сопли мне платком вытерла — Ишь, говорит, — Глаза то у тебя, зеленей муравы и улыбается ласково так. Вытащила из корзины своей шанежку, угостила меня, а я ей в ответ конфетку московскую с медведями на фантике дала.
Рассказала я бабушке про то как дед нас по грибы послал, про то как братец мой потерялся, про то как страшно мне здесь было. Взяла меня старушка за руку и повела, я ей было про то что надо бы брата поискать, а она мне, — Он дорогу к вожжам сам найдёт, не поняла я тогда её слов но успокоилась и пошла с бабушкой.
По пути она мне белку на кедраче показала, лису мелькнувшую золотым сполохом, дятла в красной шапочке и так мне интересно и хорошо с ней было, что уже и домой особо не хотелось.
А потом гянув на кузовки пустые, она привела меня в дубраву. Что ж, говорит — Негоже пойти за грибами, а без грибов вернуться, бери сколько нужно.
Махнула она рукой, огянулась я а на елани меж дубов грибов видимо — невидимо, да всё боровики. Наложила я два кузовка с горочкой, а бабулю в морщинистую щёчку поцеловала. Пристально она на меня поглядела, вздохнула и погладила по голове. Вышли мы с дубравничка, а я уж знаю куда мне идти надо, хоть никогда не была здесь. Сказала бабушке об этом, она лишь улыбнулась и в ответ мне рукой помахала. Побежала я, но оглянулась а бабули и нет уже.
Быстро я до дому добралась, темнело уже а меня будто вёл кто, ни разу в сторону не оступилась.
Выхожу к домам, там переполох на улице, мама плачет, дед Культяпку отвязывает, это собаку его так звали, лайку, ей волк пол зада отгрыз но Кльтяпка выжила и была лучшей охотничьей собакой на всё Косулино. Отвлеклась... братец стоит зарёванный весь, увидели они меня и онемели. Мама меня тискать принялась, руки ноги щупать, дед и тот обнял, накрыли стол вдоль домов и устроили пир, у них так и называлось гулять значит пировать. Я даже удивилась такой бурной радости от встречи, а потом выяснилось, что прибежал мой испуганный брат и рассказал, что меня баба — Яга увела.
Рассказал как решив меня попугать залез на дерево и из за лапы кедровой подглядывал, что я делать стану. Когда я заплакала, он было уже спускаться начал, но тут увидел как рядом со мной старушка стоит. Откуда она вышла он не заметил, спуститься к нам ему уже не хотелось, как будто кто не пускал.
Видел как сидели мы с бабушкой на лежняке, видел как встали, как она за руку меня взяла, а потом вырвалась у него лапа кедровая которую он пригнул, чтобы нас видеть и закрыла всё, а когда он её вновь отодвинул никого уже не было. Вот тогда братец и испугался, птицей с дерева слетел и домой прибежал.
Рассказал всё и они меня искать идти собирались.
Выслушали и мой рассказ, стали говорить, что нет здесь в округе такой бабки и не было никогда, судили — рядили пока старя банщица тетка Паня задумчиво не сказала, — А ведь видать Лесовуха нашу дитятку приголубила.
Дед заплевался заматерился на Паню грозя кулаком, — Ишь чего выдумала шишига старая, Лесовуха бы в болота завела иль зверью в зубы. Но когда спросила я кто эта Лесовуха, разговор перевели на другую тему и больше о ней не говорили.
Да, а братца дед выпорол, старыми вожжами, а из моих грибов супа наварили и всё удивлялись где я таких набрала, ведь давно боровики здесь водиться перестали, а я им про старушкин дубравничек не рассказала, не по душе мне было когда дед Лесовушку ругал.
Вот и весь мой рассказ правда это, что встретилась я тогда с существом из иного мира или нет не знаю, только я нигде и никогда не плутаю, даже в местах не знакомых нахожу правильный маршрут и тяга во мне ко всему загадочному и таинственному после той встречи.
Автор: авторскиерассказы
