— Ты чей?
Пес молчал и тихонько повиливал хвостом.
— Ты потерялся?
Я медленно протянул руку и погладил его по голове. Ошейника на собаке не было, но и бездомным он не казался. Была странная уверенность в его глазах. В том, что сегодня он обязательно вкусно поест и устроится спать на уютной лежанке, а то и на диване.
— Иди, иди домой, не стой под дождем, — я неловко махнул рукой и выронил зонт.
— Ох, — нагибаться мне было тяжело и больно, спина совсем нехороша стала, но вокруг ни души, кроме этого пса, а он уж точно зонт мне не поднимет.
Я стиснул зубы и осторожно, боясь взрыва боли в пояснице наклонился. Все бы хорошо, но и левая рука болела уже несколько дней, а за ней и лопатка и под лопаткой и так получалось, что вся левая половина тела меня сильно беспокоила. Вполне возможно и не надо было выходить гулять, но я задыхался в квартире, в переносном смысле, конечно. Когда стены начинают давить и кажется, что как ни глубоко пытаешься вздохнуть, воздуха все равно мало, надо идти на улицу.
А там и воздух и люди и обязательно увидишь что-нибудь интересное, пусть даже это будет смешная надпись на чьей-то сумке. Зря вышел в такую погоду, дождь вроде бы прекратился, но только я пошел к парку, ливанул с такой силой, что я побоялся, собьет меня с ног. Мне много не надо, один прицельный толчок и упаду. Дожился, курам на смех.
Ничего, вот так потихоньку, шаг за шагом возвращаемся домой, к грелке и книжке, ведь ничего интересного сегодня уже не произойдет... И вдруг эта собака. Появилась из ниоткуда, подбежала и ткнулась мордой в мокрые брюки. Смотрит так приветливо, словно еще немного и спросит:
— Ну, Руслан Андреевич, как поживаете? Как дочка и внучка? Правнуков еще не дождались?
К таким вопросам я привык, наверное поэтому и прочитал их в глазах собаки. Конечно же пес молчал и только смотрел на меня очень важным взором. Так я называю взгляд, когда человеку надо срочно со мной поделиться секретом.
— И что же ты мне хочешь сказать, милый? — спросил я собаку и снова погладил, хоть и больно было наклоняться. Пес негромко тявкнул, так задорно и заливисто, словно не под дождем мы оба мокли, а сидели в теплой комнате и мирно беседовали о ценах на говяжьи кости и молоко.
— Извини, три человеческих языка знаю, но вот по-собачьи так и не выучился.
Пес посмотрел на меня осуждающе, мол, как же так уважаемый профессор? Теоретическую фонетику как никак преподавали, могли бы и по-собачьи хоть два гава связать.
— Так получилось, — я отвечал псу серьезно и неспешно, все равно уже весь вымок, — не было у меня никогда собак. Сначала не до них было, а потом у дочки аллергия на шерсть обнаружилась...
Пес посмотрел на меня еще строже. Он хотел сказать, что аллергию на собачью шерсть просто выдумали. Не может такого быть!
— Может, мой дорогой! И все же тебе пора бы домой! Беги, хозяева волнуются!
Я махнул рукой в неясном направлении, но пес остался сидеть на мокром асфальте.
— Извини, тогда я пойду, — я начинал мерзнуть.
Почему-то я не удивился, когда пес побежал впереди меня, показывая мне дорогу к моему же дому, а у подъезда юркнул в приоткрытую дверь и пока я ждал лифта, успел забежать на мой пятый этаж и встретил меня у моей двери.
— Я буду звать тебя Джек, — сказал я псу и запустил его в квартиру.
Хорошо, что сегодня понедельник и к субботе, когда приедет Ксюшенька — внучка любимая, я успею слегка прибраться. С Джека и с меня натекли лужи, пес не стал особо переживать по этому поводу и заскочил прямо на мою кровать. Ох, а на ней покрывало, Ксюша дарила, мое любимое, ну да ладно, постираю как-нибудь. Что такое вещь против собаки.
Мое сердце внезапно повело себя странно: оно забилось так радостно, так счастливо, что я почувствовал себя как нежная барышня из душещипательного романа, получившая письмо от возлюбленного. В моем случае все было намного лучше: у меня появилась собака. Я засуетился, полез в холодильник, а там полная кастрюля супа — густого, с мясом, как я люблю.
Думал, хватит мне до субботы, но Джек услышал стук дверцы и прибежал на кухню.
— Сейчас мы будем обедать, — сказал я своему новому другу. Достал две тарелки, одинаковых, что мне жалко для Джека какой-то посуды? Разогрел суп и чуть было не поставил и собачью тарелку на стол. Джек казался мне таким смышленым, что на секунду я принял его за человека. Но он развеял мои глупые мысли нетерпеливо боднув головой тарелку. Суп пролился на пол и Джек ни мало не смущенный, стал слизывать его с кафеля, громко и с удовольствием причмокивая. Я засмеялся и сел за стол со своей тарелкой. Уже давно еда не казалась мне такой вкусной.
— Сейчас я поем и пойду за покупками, а ты будешь охранять дом, понял? — сказал я Джеку и он ответил, что понял, гавкнул то есть.
Как же хорошо, когда есть цель, особенно такая важная и ответственная — покупка поводка и ошейника. Я вышел из зоомагазина растерянный и измученный, я и понятия не имел, сколько всего можно купить обычной собаке: игрушки, какие-то страшные на вид и вонючие лакомства, лежанки, расчески, шампуни и корма в огромных мешках. Я отбивался от всего этого как мог и смог уйти победителем, унося в пакете только ошейник и поводок. От намордника я отказался, сказал ни я, ни мой Джек никого кусать не собираемся.
Когда я вернулся домой, я на секунду испугался, подумал, вдруг мне все это привиделось и я — старый и больной человек сейчас зайду в пустую квартиру, а там не будет никакой собаки и мне придется объяснять Ксюше зачем я купил поводок и ошейник... Я так испугался, что пару минут простоял возле своей двери и вслушивался в тишину, прижавшись ухом к потертому дерматину, пытался понять, есть ли кто в моей квартире. Ответом мне стал радостный лай. Джек, мой Джек услышал и унюхал меня. Я открыл дверь и он так мне обрадовался, что я, старый дурак, почти заплакал.
— Гулять пойдем?
Это слово Джек знал, сразу было понятно. Он запрыгал вокруг меня, словно и не бегал под дождем еще пару часов назад. Я немного помучился с ошейником, никак не получалось его застегнуть и, не веря своему счастью, гордый и довольный, пошел гулять со своей собакой. Так началась наша недолгая жизнь вместе.
Счастье было близко — вот оно — сопит во сне, сучит лапами, смотрит сны и чутко слушает мир. Чуть где незнакомый звук, он уже настороже, готов ко всему. А утром... Какое блаженство выходить в пять утра во двор не потому, что ты старый пенек и у тебя бессонница, а потому, что надо выгулять собаку. Мы бродили по сонному району и Джек был таким послушным, не дергал поводок и не пытался гоняться за птицами и кошками, что я подумал: за всю мою бессобачную жизнь мне достался идеальный пес, как награда за те годы.
Потом мы шли домой и завтракали. Я прочитал, собаку надо кормить максимум два раза в день, но Джек с этим был не согласен и радостно, предвкушая хоть кусочек сыра, бежал на кухню всякий раз, когда я просто пил воду. Это были самые счастливые мои дни за много лет, с тех пор, как умерла моя Люся и я остался один.
Все закончилось в пятницу. Еще с утра мне было нехорошо, я неохотно, с трудом вывел Джека, а потом лежал весь день на диване, не в силах встать и сделать хоть что-нибудь.
Вечером я еле-еле дошел до кровати и попытался уснуть. Грудь давило, острая боль под лопаткой не давала дышать, но я терпел. Я всегда умел терпеть. Часов в десять, Джек как взбесился. Лаял, хватал меня за пижаму и тянул к двери. Я вспомнил, я же забыл его выгулять!
— Джек, погуляй сам, я не могу, — я говорил с собакой, как с человеком, с трудом дошел до двери, открыл ее, а закрыть уже не смог, упал. Джек бесновался на лестничной площадке и последнее, что я увидел было недовольное лицо соседа Павла Степаныча, который выглянул, чтобы узнать, какой дурак тут лает посреди ночи.
Очнулся я в больнице. Голова была на удивление ясной и я удивился, что не помню, как я здесь оказался. Слабость была страшенная, я с трудом повернул голову и увидел мою Ксюшеньку. Она спала на соседней кровати. Сколько же я тут пробыл, раз внучка даже успела устать? И что со мной произошло? Последнее, что я помню — я пошел открыть дверь Джеку... Джек! Моя собака! Что с ним? Сердце застучало, стало тяжело дышать и почти сразу же в палату забежала то ли врач, то ли медсестра, быстро сделала мне укол, я успел удивиться, как она ловко вогнала иглу в мое тощее бедро и снова заснул.
— Деда! Дед! Ты слышишь меня?
Ксюша гладила меня по щеке, а мне на мгновение показалось, это моя Люся вернулась.
— Слышу, милая.
— Напугал ты нас!
— Что со мной?
— Инфаркт. Что же ты терпел, дед? Почему мне сразу не позвонил.
Я открыл глаза, оказывается они были закрыты, но я все равно так ясно представлял мою любимую внучку, что открыты они были или закрыты особого значения не имело.
— Если бы не Павел Степанович..., — начала Ксюша, а я сразу вспомнил про Джека.
— С Джеком все в порядке? Ты его кормишь?
— С кем?
— С моей собакой, с Джеком!
Ксюша испуганно посмотрела на меня.
— Дед, у тебя нет собаки, ты что такое говоришь?
— Есть, Ксюшенька, есть, Джеком назвал, он в понедельник ко мне приблудился. Что с ним?
— Дед, нет у тебя никакой собаки, — повторила Ксюша и быстро вышла из моей палаты. Снова прибежала врач и снова меня кололи, а бледная Ксюша о чем-то с ней шепталась.
— Ксюша, внучка, съезди в мою квартиру, там и поводок есть и ошейник и покрывало все в лапах, был Джек, был! — я заволновался и попытался сесть на кровати.
— Дед, тебе нельзя двигаться, не нервничай, съезжу и посмотрю, — Ксюша говорила со мной, как с ребенком, а я испугался. Неужели я спятил и Джек действительно мне привиделся?
Я переволновался и уснул, а на следующий день пришла Ксюша, сказала, что Джека видел Павел Степаныч. Собака выскочила из подъезда и лаяла на машину скорой помощи, а потом исчезла. Так я потерял своего Джека.
Медленно я поправлялся, тяжело. Жить особо не хотелось, да и зачем? Дочка, внучка устроены, правнуков еще ждать и ждать, Ксюша сказала, она сначала карьеру сделать хочет. Она умная девочка, может быть и права, не мне судить. Ждал бы меня дома Джек, я бы прямо в пижаме, с иголкой в вене домой бы побежал, но там было пусто. Ксюша, умница моя, искала Джека. Но у меня даже его фотографии не было, как найдешь? Она приходила ко мне и показывала фотографии найденных собак, но Джека среди них не было.
Он появился из ниоткуда и исчез в никуда. Ксюша предлагала подарить мне щенка любой породы, хоть ирландского волкодава, чтобы я ездил на нем, как на ослике. Шутила, конечно, старалась, чтобы я приободрился и оживился. но мне никого не хотелось. К Джеку я успел привязаться, почему-то он стал мне так близок, что не передашь никакими словами. Я думал, моя недавняя жизнь внезапно обрела смысл в собаке и понимал, что сейчас он исчез и, возможно, в этом всем есть какой-то смысл и знак. И он действительно был, потому что когда Ксюша уже плакала надо мной не скрываясь, когда врачи пожимали плечами и тяжело вздыхали, произошло вот что.
Ксюша вывезла меня в больничный двор. Ходить я не мог и не хотел, но она помнила, как я любил гулять и подумала, вдруг пение птиц меня развеселит немного. Двор был чудесный, большой, с высокими деревьями, там даже белки водились и выздоравливающие больные любили кормить их орехами. Ксюша медленно катила мое кресло, а я даже вокруг не смотрел, мной овладела апатия и усталость. Думал я тогда, скорее бы уже к Люсе. Надоело умирать, скучно это и утомительно. И вдруг я услышал лай, знакомый какой-то.
Не то, чтобы я взбодрился, но заинтересовался немного.
— Гардиан, ко мне, — закричала какая-то женщина и я понял, так зовут неведомую и непослушную собаку. Странное имя, необычное — Guardian — Страж. Что же там за собака такая? Я успел подумать, наверное это очень большая овчарка, а потом я увидел своего Джека. Он несся ко мне, радостный, счастливый, веселый и, не сбавляя хода, запрыгнул мне на колени и начал вылизывать мне лицо.
— Фу, кыш, — Ксюша попыталась схватить его за ошейник, но он зарычал, а я обнял своего Джека и все-таки разревелся.
— Это он, Джек!
— Гардиан, вот ты где! Слезай немедленно!
К нас подбежала запыхавшаяся дама с поводком в руке. Она остановилась и попыталась отдышаться.
— Извините. Он не кусается. Гардиан, слазь!
— Это мой Джек, — сказал я даме.
— Нет, это мой Гардиан, но ваш, как я понимаю, спаситель, — ответила дама, вытирая пот со лба.
Мой Джек сидел у меня на коленях и шумно обнюхивал мою пижаму. Тем утром я уронил на нее кусочек омлета.
— Позвольте, я нашел его в парке, он был голоден и сам пошел со мной, — я крепко обнял собаку и подумал, у меня его отнимут разве что силой.
— А через несколько дней попали в больницу, так? — дама наконец-то от задышала нормально и промокнула пот на лбу бумажной салфеткой, — я так и поняла, когда он сначала пропал, а сегодня потащил меня сюда. Он всегда навещает своих ..., как бы вас назвать? Крестников? Должников? Нет, должников ужасное слово... Тех, кому он спас жизнь.
— Тех? — я так удивился, что ослабил хватку и Джек спрыгнул с моих коленей на землю.
— Вы — пятый, — непонятно объяснила дама и представилась, — Ольга Петровна, а это — Гардиан — Страж. Как вы лодку назовете... Вот, назвали, на свою беду. Впрочем, какая же это беда, если он жизни спасает.
Она тарахтела, как швейная машинка и у меня снова стукнуло сердце.
— Погодите, Ольга Петровна, вы можете нормально объяснить, — Ксюша наконец-то поняла, что происходит и также как и я была полна решимости биться за собаку.
— А что тут объяснять. Гардиану два года, вот год назад это и началось. Пропал на неделю, вернулся, сытый, здоровый, потом на прогулке вывернулся из ошейника, побежал. Но не быстро, так, чтобы я успела, догнала его, а он с теткой какой-то обнимается. Тетка плачет, совсем как вы, он ее, как выяснилось, от смерти спас. Она в диабетическую кому, он к соседям, они в скорую звонить.
Речь Ольги Петровны была отрывистой и краткостью смело соперничала с телеграфным стилем, было видно, как ей надоело рассказывать одно и тоже.
— Второй, третий, четвертый, вы — пятый, все как под копирку. Стало плохо, дома один, Гардиан помог. Так?
— Так, — у меня на душе стало черным-черно, понял, что Джек, то есть Гардиан действительно не моя собака. Почему-то почувствовал я себя брошенным и преданным.
— Щеночка брать будете? — Ольга Петровна спросила меня так, словно салфетку предложила, — вам отдам со скидкой, как подопечному Гардиана. Вообще-то они дорогие, но я когда с той, первой полную стоимость взяла, потом ногу сломала и поняла, вам всем надо с большой скидкой продавать.
— Какого щеночка?
— Как какого? Сына Гардиана, конечно, — тоже удивилась Ольга Петровна, — они счастье приносят.
— Погодите, милая девушка (Ольга Петровна зарделась и кокетливо надула губы), разве вас не удивляет и не интересует, как и почему Гардиан спасает людей? Как он их находит?
— Нет, а разве это непонятно? — снова удивилась дама, — он просто ангел в теле собаки. Иногда Всевышнему нужны здесь помощники, вот он и выбрал Гардиана. Щенка вам резервировать? Решайтесь скорее, мне сегодня еще платье дошивать. Я — портниха, кстати, если что, обращайтесь, — Ольга Петровна наконец замолкла и выжидающе посмотрела на нас с Ксюшей.
Мы переглянулись и мое подлеченное сердце заколотилось, как молодое, сильное, ждущее от жизни только хорошего.
— Конечно резервировать, — ответили мы с внучкой, а Джек — отец моего Джека одобрительно гавкнул.
Автор: Оксана Нарейко
