Отпустили меня с работы в отпуск до конца лета, работаю с мальчиком инвалидом и они всей семьей переехали на три месяца за город. Совсем без работы как то скучно да и деньги лишними не будут.
Знакомая позвала к ним поработать, на лето в отпуска уходят, временно можно устроиться, интернет-заказы собирать. График три дня работаешь по 12 часов, четыре отдыхаешь. Зарплата конечно меньше чем у меня была раньше. Ну да ладно, попробую, уйти всегда могу.
Вот, вечером после работы, уже в начале одиннадцатого, стою на остановке, жду автобус. Недалеко от меня громко разговаривают два хорошо подвыпивших мужичка. Я отошла от них подальше, под крышу остановки. Вижу сидит на лавочке пожилая женщина, можно сказать бабулечка, смотрит в одну точку.
Одета в трикотажный халатик и домашние тапочки. И ни сумочки, ни пакетика у нее с собой нет. Мне это показалось странным. Обращаюсь к ней:
— Вы хорошо себя чувствуете?
Не реагирует на вопрос. Я тронула ее за плечо:
— У вас все хорошо?
Старушка вздрогнула, перевела на меня свой взгляд, полный растерянности и отчаянья.
— У вас что то случилось?
Женщина смотрела на меня отсутствующим взглядом и не могла понять моих вопросов. Подошел мой автобус, а я так и осталась стоять на остановке. Еще через несколько минут женщина как будто очнулась и стала говорить. Рассказала, звать ее Зинаида Петровна, что живет с сыном, невесткой и внучкой в двухкомнатной квартире. Сын уехал в командировку, а невестка напилась и выгнала свекровь из дому, прям в чем была, еще и бежала за ней, хотела ударить.
И Зинаида Петровна спасаясь, запрыгнула в какой-то автобус, а потом обнаружилось, что денег-то у нее нет, ее высадили через пару остановок. И куда ей теперь идти она не знает. И телефон не взяла, а номер сына на память не помнит. Ну что делать.
Решила позвонить в скорую помощь. Обьясняю им ситуацию, что вот бабушку выгнали из дома, может ее в больницу, у нее явно шок. Спрашивают: что у нее болит? ей плохо? если нет — то звоните в полицию, это их дело. Звоню в полицию, опять обьясняю ситуацию. Ее, говорят, избили? Нет, говорю, не успели.
Они — ну вот когда случиться, тогда и звоните. Я уже прям разозлилась: а кому нужно звонить в такой ситуации? Старый человек сидит на остановке, домой идти не может. Звоните участковому, в скорую. Дали мне номер телефона участкового. И прибавляют: у него часы приема среда и пятница. А сегодня понедельник. И тут смотрю едет мой автобус, время уже одиннадцать, это последний, ну что делать?
— Поедемте ко мне, переночуете, а утром решим что делать, вы уже замерзли.
Женщина с радостью согласилась.
Дома у меня две дочери и моя мама, муж уже живет даче. У мамы (82 года) деменция на начальной стадии, бывает все нормально, но иногда все забывает и живет в каком-то своем мире.
Привела эту старушку к себе в дом, все вышли на нее посмотреть.
— Это Зинаида Петровна, она сегодня у нас переночует.
Мама смотрела, смотрела и выдает:
— Зина, Зина, эта же моя сестра двоюродная, из Харькова приехала. Зина, ты что меня не помнишь что ли? Это ты меня наверно со стрижкой не узнала. У меня ж коса раньше была длинная. Я же Вера, дочка Маши.
Зина смотрит растерянно и как будто что-то вспомнив включается в беседу:
— Вера, здравствуй, как я рада тебя видеть, а я твой адрес и не знала, а вот меня эта добрая женщина привела к вам.
— Так это ж Ирка, дочка моя, не помнишь ее? Мы ж к вам с Петром приезжали в 82-м, не помнишь?
— Как не помнить, конечно помню, в том году яблок было много, очень много. Хороший был год. А помнишь Тоньку? Ну хромую Тоньку, которая с дерева упала и на подоле повисла, платье разодрала и с голой ж@пой домой убежала ...
Обе старушки очень оживились, стали весело разговаривать и вспоминать то чего и не было. Стало понятно, что Зине явно нужен психиатр.
Стали пить чай и Зинаида Петровна все рассказывала какой у нее хороший сын Лёнчик и какая паршивая невестка Танька.
Я говорю: давайте я вас сфотографирую на память.
«А, что меня одну, давай вон с сестренкой вместе, с Верунчиком.» Сфотала их вместе. Со стороны посмотреть, так можно подумать, что эти две старушки и правда близкие родственницы, так рады друг другу. Записала адрес. Еще долго не могли угомониться новые «родственницы».
Утром, часов в пять, меня разбудил непонятный запах, иду на кухню. А там две старушки замесили тесто в эмалированном ведре и уже пекут первую партию пирогов в духовке.
— Вы где, говорю, такое ведро взяли, у нас такого вроде не было.
— А мы у Вали с третьего этажа попросили и ее тоже к нам на пироги позвали.
— Что значит тоже? Еще кого-то позвали? И когда, ночью?
Смеются, переглядываются друг на друга.
— Ты что, ведь ночью все спят, мы утречком сходили. Такой большой дом, а ни у кого большой кастрюли или ведра не оказалось. Как вот они живут без пирогов-то? Мы всех к нам позвали. Вот завели тесто на 10 яиц и 4 кг муки. Не переживай всем хватит.
И вот как раз после этих слов беспокойство и закралась мне в душу.
Наказала дочкам внимательно смотреть за бабками, чтоб дом не спалили.
До работы заехала по адресу Зинаиды Петровны. Дверь никто не открыл. Позвонила всем соседям на площадке. Никого нет.
Спустилась ниже, дверь открыл заспанного вида молодой человек, извинилась показала фото, не знает ли он эту бабушку. Ага, говорит эта живет на 3м этаже, а во эта, указывает на мою маму, на 5м.
Все с ним понятно. Для молодых все бабки на одно лицо.
Спускаюсь еще ниже, открыла дверь женщина средних лет. Она признала Зинаиду Петровну.
— Мы эту квартиру снимаем, поэтому я мало кого знаю тут. Эту женщину видела, да живет на 4м этаже, больше ничего не знаю. Сейчас практически все старики сьехали на дачи на все лето.
Ну ладно и то хорошо, хоть адрес верный.
Больше ничего узнать не смогла, на работу опаздывала.
В смене со мной еще четыре женщины, помоложе меня, лет 40 -45. В один голос говорят
— Ты что д@ра что ли, зачем ее к себе привела, она или больная или мошенница. У тебя своих проблем мало? А еще может быть — она в себя придет и скажет, что ты ее украла и удерживаешь. У нее ведь явно с головой не лады.
Ну что с ней делать то? не могу же я ее просто из дома выгнать.
К обеду родилось хоть какое то решение. Позвонили в социальную службу помощи людям попавшим в трудную жизненную ситуацию. И оказывается, они помогают бывшим заключенным, наркоманам, мамочкам с детьми пострадавшим от насилия, бездомным, а тут, у женщины есть дом, прописка, вызывайте скорую или полицию. Замкнутый круг какой-то.
Попросили нашего менеджера набрать и распечатать обьявление.
«Уважаемые неравнодушные люди !!!
В вашем подъезде в кв. 34 проживает Зинаида Петровна, пожилой, не совсем здоровый человек. Она ушла из дома и теперь не может попасть обратно.
Может кто-то знает ее сына, Леонида, может передать ему информацию о его матери. Пожалуйста передайте ему этот номер.»
Далее был мой номер телефона. И таких листовок напечатал 40 шт.
После работы я опять проехала до дома Зинаиды Петровны, хорошо в этот день была на машине. И опять никого нигде нет. Тогда я сбросила всем в почтовые ящики листки, один приклеила в лифте, а один на входную дверь.
Конечно все это выглядело глупо и наивно, но у меня было отчаянье, я не нашла другого решения.
Не успела я доехать до дома, мне позвонили. Женщина назвалась Катей, живет на 6 этаже, оказывается она приглядывает за Зинаидой Петровной, следит чтоб та пила все назначенные ей лекарства. А в тот вечер, все вроде бы было хорошо, как она говорит, помогла ей помыться, покормила и ушла. А бабушка взяла да и ушла, оставила дверь нараспашку. Скажите ваш адрес я сейчас за ней приеду.
Потом позвонил сын. Сухо спросил: «Что с матерью?» Я рассказала. Он выслушал не перебивая и больше ничего не спрашивая. В конце сказал «спасибо вам и извините за беспокойство».
Прихожу домой, а там ...
Сидят за столом три старушки веселушки. Валя с третьего этажа все таки пришла на пироги, да не одна пришла, а с бутылочкой. А потом оказывается, эти три подвыпившие полу умные старушки ходили по всему подъезду и угощали всех пирогами. Но почему-то все отказывались и теперь гора этих пирогов возвышается у нас на столе.
В голове промелькнула мысль, хорошо бы целый месяц не встречать никого из подъезда, пока все забудется, чтобы не отвечать на д@рацкие вопросы, сгорая со стыда.
Спровадила Валю домой и тут приехала Катя за Зинаидой Петровной. И та как то притихла сразу, как будто вспомнила свою настоящую жизнь.
И рассказала мне Катя настоящую историю этой бабушки, от которой у меня аж мороз по коже прошел.
Они действительно жили большой семьей. Зинаида Петровна, ее сын Лёнчик с женой Татьяной.
И вот не взлюбила свекровь невестку люто. Лёнчик по командировкам мотался, а мать его тут над невесткой строжилась. Уже и внучка родилась, а все невестка плохая. Сыну все высказывала, какая поганая у него жена. А Лёнчик как выпьет, так начинает жене припоминать какая она плохая и мать его не уважает. От таких нравоучений потом долго синяки заживали.
И вот однажды не выдержала Танька, схватила дочку маленькую и выбежала из дома. Лёнчик за ней. Танька через дорогу, но не успела, попала под колеса грузовика. Так Лёнчик в один миг потерял и жену и дочь.
Пережили это горе тяжело. Леонид не смог больше жить с матерью. Уехал в другой город. И сейчас там живет, семьи у него больше не было, один живет, ему уже 55 лет. А Зинаида Петровна наблюдается последние 15 лет у психиатра. Леонид оплачивает услуги Кати. Так и живут.
Старушки так слезно прощались, пообещали друг другу не теряться больше, сестры ведь. Катя дала моей маме номер телефона Зины.
На следующий день мама позвонила Зине и они очень долго беседовали и про погоду и про яблоки 82го года и про Тоньку с голой ж@пой и какая хорошая дочка Ирка у одной, а у другой сын Лёнчик и про поганую невестку Таньку.
Еще через день моя мама с удивлением рассматривала в телефоне запись «Зина», спрашивала меня давно ли она ей звонила и что надо позвонить. Зина ответила, но никак не могла вспомнить сестру Веру. И в конце разговора сказала -"Милая, вы наверно ошиблись номером, у меня нет никакой сестры Веры." — и положила трубку.
Видимо у Зинаиды Петровны таблетки начали действовать. А моя мама посмотрела с удивлением в телефон, выдала мне — « Зинка подлю@а опять в Харьков уехала. Нет ее. Надо было ей сказать, чтоб яблок прислала, говорила что у них много уродилось.»
А вот в этом случае таблетки уже не помогут.
И осталась у меня гора пирогов и грустная история в душе.
