Продолжение. Начало — на этой странице.
К половине девятого Танька и Серега уже выезжали к своей новой цели.
— Ты точно ничего не забыл? — уже четвертый раз спрашивала Таня.
— Да сколько можно! — конечно я все взял!
— Просто я не хочу повторения прошлого раза, когда у нас оказались разряженными даже дурацкие фонарики. — напомнила девушка.
— И ты хочешь сказать, что это я забыл их зардить? Я же тебе обьяснял, в том доме было слишком, даже крайне влажно, отчего, скорее всего аппаратура и не работала!
— Ну-ну. — только и сказала Танька, и укутавшись в воротник куртки, решила вздремнуть.
— Разбуди, когда подьедем. Я всю ночь рыла информацию и не спала вообще.
— Ладно.
Еще какое-то время девушка смотрела на дорогу, где изредка мелькали в темноте придорожные палатки и заправки, после чего глаза ее стали слипаться, мозг погрузился в сон. Время от времени она просыпалась, когда машину слегка подбрасывало на кочках, но со временем сон погрузил Таньку в себя полностью. Сначала ей снился вчерашний дом, в котором она бродила в поисках ценных вещей, после чего забрела в совершенно незнакомое ей место. Там было холодно, как внутри айсберга. Таня ощущала этот дикий холод даже во сне, чувствуя, как коченеют ее конечности. Но она не могла найти выход из этого места, похожего на дом, который, в свою очередь был чем-то, вроде лабиринта. Тёмный и покинутый.
Девушка пыталась выйти отсюда, пока холод не уничтожил ее, но в момент, когда, кажется, откуда-то издалека полился слабый свет, говорящий о том, что где-то рядом есть выход, из недр жуткого строения раздался тихий плач. Детский. Сердце сжало с такой силой, что Танька позабыла и про холод, и про желание выбраться. Она не могла уйти, оставив того, кто плакал и просил о помощи. И пошла на плач. Сначала он были тихий, и едва слышимый, но по мере передвижения, все усиливался. Порой, когда Таня заходила не в ту сторону, он утихал.
— Где ты, малыш? — закричала она, ускорив шаг.
Стоило ей подать голос, как ребенок заплакал еще громче, заливаясь все сильнее. Этот плач был до боли знаком ей. Никогда в жизни не хотела бы она еще раз пережить ту боль, но сон снова погрузил ее в тот кошмар.
— Я иду, маленький! — крикнула снова Танька, замечая, как и сама начинает плакать.
Голос малыша был совсем рядом, а эти чертовы коридоры все не заканчивались. Девушка бегала по ним, не теряя надежды на то, что найдет его, но голос уже начинал пропадать.
— Где ты? Отзовись! Мама здесь! Я пришла за тобой! — прокричала Таня, вытирая ладонью слезы. С разбега она рванула через очередной коридор и вдруг заметила проем, в котором мелькнула чья-то фигура и блики от огня. Танька резко развернулась и дернулась туда, через секунду встав, как окаменелая. В углу комнаты стояла ветхая, покрытая слоями паутины, подобно балдахину, колыбель, в которой едва заметно вертелся укутанный в старое тряпье младенец. Танька неуверенно шагнула к нему, но из темноты послышалось предупредительное шипение, и на тусклый свет огня от печи, что стояла в другом углу, вышла та самая бабка, в чей дом Танька с Серегой наведывались вчера. Она узнала ее, поскольку видела ее старое фото на стене.
Старуха смотрела на девушку в упор, буравя ее еле различимыми глазами. Ее перекошенное от ярости лицо с трудом можно было рассмотреть из под взлохмаченных волос, торчавших из под старого платка.
— Не тронь... — прошептала Танька, медленно приближаясь к притихшему малышу, но та снова зашипела, вытягивая вперед костлявые руки с кривыми пальцами.
— Не тронь!!! — рявкнула Танька, и схватив из колыбели малыша, сквозь всю ту густую паутину, рванула прочь.
— Ииииииииииии... — завизжала вслед диким голосом старуха, но Таня неслась, боясь оборачиваться. Малыш возился и хныкал в ее руках, а она все успокаивала его и крепче прижимала к себе.
— Не бойся, маленький, я тебя никому не отдам.
Все, чего хотела девушка, так это того, чтобы эти лабиринты скорее закончились и там, откуда исходил свет — и правда был выход. Она бежала не чувствуя ног в ту сторону, и, о чудо! Показалась улица, и Таня наконец-то покинула это проклятое место. Переводя дыхание она свалилась на колени и приняалсь распутывать лохмотья, чтобы увидеть малыша и убедиться, что с ним все хорошо, но тот подозрительно притих.
— Ничего... сейчас мама тебя покормит... — шептала обрывистым от бега голосом Таня, бережно доставая ребенка. Однако тряпки все не заканчивались. Девушка нервно сдергивала их, а ребенок все не показывался.
— Ну где же? Где же ты? — взвыла она, продолжая срывать тряпки, но под конец, из последнего куска некогда бывшей пеленки ей на колени высыпались маленькие косточки и крошечная головка, чьи пустые глазницы безжизненно смотрели на нее.
— Нет... опять... я не могу так больше!!! — взвыла Танька, прижимая к себе останки младенца. — Мишенька!!!
— Эй, Тань. Тань, мы кажется приехали. — послышался голос Сереги, и девушка открыла глаза.
— Да? Уже? — массируя веки спросила она, пытаясь забыть то, что ей снилось.
— Опять, да? — сухо спросил молодой человек, подъезжая к обочине, откуда виднелись очертания крыши.
— Ничего. Просто кошмар. — почти шёпотом ответила Таня и вышла из машины.
Резкий запах сухой, прелой травы ударил в нос. Ветер трепал уже безжизненные ветви деревьев, чья листва с приходом октября уже почти сошла.
— Мда, жутковатенько здесь. И прохладно. — прокомментировал Серый, кутаясь в свою куртку.
Танька с минуту молчала, пытаясь уничтожить в памяти остатки жуткого кошмара, после чего переключилась на реальность и ответила:
— Ничего. Сейчас зайдем внутрь, а там адреналин не даст нам замерзнуть. Пошли.
Танька первая пошла в сторону ориентировочно той деревни, о которой говорила. Да, действительно, в траве различалась старая, заросшая дорога. Но даже в свете фонарей ее можно было заметить.
— Ты травмат взял с собой, на случай, если какой-нибудь звереныш решит нами полакомиться? — спросила девушка у идущего рядом Сереги.
— Да, он же всегда со мной.
— Ну и чудно. А то, кажется, в этой забытой богом деревне можно и с медведем поздороваться.
— Не нагнетай. Уж лучше призраки.
— Да. — сухо согласилась Танька, вспоминая, сколько раз им приходилось сталкиваться с непонятными вещами.
По дороге они шли достаточно долго. Около получаса. До тех самых пор, пока редкие, давным-давно заброшенные дома не начали появляться все чаще.
— Жаль, что на машине сюда не подъехать. — вздохнул Серега. — Если что-то нароем, снова придется все тащить на себе.
— А кто говорил «своя ноша не тянет», а? — поддела Танька, уверенно шагая вперед.
Серега не ответил, разглядывая в ночной тьме очертания безмолвных, навечно заснувших домов. Его не покидало чувство, что эти дома следят за чужаками, что им тут не рады. Будто эти груды из сгнивших бревен и кирпичей знали, зачем они здесь. Но молчали.
— А тут реально жутко. Мурашки по коже.
— Мурашки у тебя от холода. — успокоила его девушка и хохотнула. — Днем здесь куда уютнее.
— Ты сама-то в это веришь?
— Как знать. — девушка пожала плечами и продолжила идти.
Дорога уводила направо. Туда, где лес уже почти полностью поглотил остатки того, что некогда было деревней.
— И что, предлагаешь нам еще и в лес переться? — возмутился Серега. — К такому ты меня не готовила!
— Ты что, боишься? В жуткие дома лезть не боишься, а в какой-то лес — испугался?
— Да не-е, просто, как бы тут не заблудиться. Вряд ли здесь работает навигация.
— Не дрейфь, выберемся. Не такие эти дебри и густые. Три осинки. — убедила Танька.
— Хах, ну да, как же. — фыркнул Серега и вздохнув пошагал вперед.
Ребята включили запасные фонари, которые закрепили на кепках, чтобы в случае столкновения с опасными животными и потере ручного фонаря, не бежать в полной темноте.
— Как тут тихо. — сказала Танька, вслушиваясь в тишину.
— Еще бы. Даже живность умнее нас, что не прется в такую тьму неизвестно куда.
— Ой, не бубни. — отмахнулась девушка и продолжила идти, ломая ветки под ногами.
Показалась первая крыша.
— Это не оно? — спросил Серый, светя фонарем на слившуюся с деревьями крышу того, что когда-то было домом.
— Нет, не должно. Помнится, карта показывала, что как только начнется лес, будут идти четыре дома — три с левой стороны, и один справа. Где-то через триста метров от них и будет наш заветный домик купчихи.
— Мда, далековато забралась.
— Это тебе сейчас так кажется. Раньше здесь небось сад был. Прошло-то уже лет сто, даже больше.
— Теперь я соглашусь с тем, что вряд ли туда сунется человек в здравом уме. Каким бы азартным мародером он ни был. В такие дикие места ни один нормальный человек не попрется. — продолжал комментировать Серега. Но Танька-то знала, что он просто пытается справиться с подавляющим чувством страха.
— Ну, а кто сказал, что мы с тобой нормальные?
Девушка и сама ощущала сильную неприязнь к этому месту, но за годы практики, она уже приняла за правило, что легким трудом хороший куш сорвать невозможно. Чем сложнее и проблематичнее цель, тем ценнее вознаграждение, тем меньше конкурентов. И, по факту, это практически всегда срабатывало. Так и сейчас.
По сути, ребята могли бы и в дневное время придти сюда, как и в большинстве предыдущих походов. Но в этом деле Таня ценила гарантию, что никто не побеспокоит их. А в ночное время риск повстречать кого-то из местных «ютуберов», или просто подростков-хулиганов — крайне мал. Лишь пару раз они с Серегой наткнулись на группу сатанистов, но все обходилось без проблем. На такой случай у Таньки есть давно вызубренная фраза: «Всем стоять! Работает полиция! Руки за спину, голову к земле!». И все делали ноги в течение нескольких секунд. Сатанисты там, или нет. Все на заветную фразу реагировали одинаково, проявляя неплохие способности в беге. Поэтому команда не боялась встречи с любыми слоями общества, которых только возможно встретить на заброшенных объектах. Разве, что за исключением самой полиции. Но той уж точно в таких местах делать нечего.
— А вот и наша пропажа. — прокомментировала Танька, когда четвертый дом был давно позади.
— Ничего себе... — выдохнул Серый, у которого даже рюкзак свалился с плеч, когда он увидел крупных размеров дом, который держался лишь за счет удерживавших его скрюченных стволов и ветвей деревьев, ставших ему опорами. На втором этаже, прямо из дома росла огромная березовая ветвь.
— Ну что, ты еще думаешь, что тут мародерили? Да этот домик еще поискать... — заявила Танька и пошагала вперед, светя фонарем прямо в покореженные ветвями оконные проемы, которые, казалось, гримасничали перед незванными гостями. Лишь в некоторых местах болтались доски, которыми, судя по всему, были заколочены эти окна. Но время заставило гвозди заржаветь, а сами доски сгнить.
Серега шел осторожно, внимательно глядя под ноги. Он вообще был осторожен во всем, ведь если придется бежать, он должен помнить, каким образом это легче всего будет сделать. В данном случае им просто предстоит бежать по прямой дороге, пусть и поросшей травой. Возле дома же, под ногами чувствовалась брусчатка. Это Серега определил даже с плотными, толстыми подошвами ботинок, которые не пропустят ни острого стекла, ни гвоздей.
— Раньше здесь было что-то, вроде аллеи. — предположила Таня, тоже изучая брусчатку, поросшую мхом и усыпанную сухими листьями. — А где-нибудь неподалеку конный двор, домики для прислуги, баня и тому подобное.
— Да, смотри. — Серый посветил в сторону. Повсюду чернели полусгнившие, сгорбившиеся, бесформенные постройки.
— Ну что, купеческая женушка, ставь самовар. — громко и шутливо объявила Танька, глядя в пустые окна, и пошагала вперед, мурлыча что-то себе под нос.
— Вот уж, у кого стальной зад. Вообще ничего не боится. — пробубнил Серега, и поспешил за девушкой.
У входной двери возвышалось крыльцо, козырек которого удерживали четыре каменные колонны. Вернее, некогда их было именно столько. Сейчас же осталось два. С половиной. Остальные полтора были разломаны стволами деревьев, подобно гигантским червям вылезавшим из стены.
Кладка из красного кирпича выглядела более, чем ненадежной, но Танька знала точно, что если деревья удерживают этот дом, то он точно не рухнет еще очень долго. Сама же дверь была деревянной. Кажется, дубовой. Но даже такое благородное дерево, как дуб, не осилило испытание временем и сгнило, а кованые петли давно уже превратились в ржавую труху.
— Ты готов? — Танька посмотрела на компаньона.
— Ага. — отозвался тот кивнув.
— Ну тогда пошли.
Девушка решительно толкнула дверь ногой, отчего та глухо крякнула и просто отползла в неестественном положении, держась лишь на одной, не до конца еще сгнившей петле. Под ногами ребят валялись полусгнившие доски, которыми, видимо, была когда-то заколочена дверь.
— Осторожнее, в досках могут быть гвозди. — предупредила Таня, и перешагивая их, погрузилась в недры дома. Серега последовал за ней, не беспокоясь о гвоздях.
Гнилостный и влажный воздух перехватил дыхание.
— Фух, кха, кха. — откашливаясь выдавил Серега, спеша надеть маску на лицо.
— Да, это место настолько затхлое, что даже приятно. Давненько я не встречала таких заброшек. Тут и правда очень давно не ступала нога человека. И что-то мне подсказывает, что с тех самых времен.
— Хочешь сказать, что те байки — вовсе не байки? — откашлившись спросил Серега.
— Судить нам. — только и ответила Таня, освещая комнату. Это был холл. Слева и справа располагались двери, а вдалеке лестница уходила на второй этаж, но путь преграждало вездесущее дерево, а весь пол уже зарос травой.
— Мда. Можно грибы собирать. — снова остроумно пошутила Таня, направив свет на траву. — Ну, или скосить. Коровкам угощение. Милота.
Надо сказать, что в данной ситуации Серегу не то, что раздражали саркастические шутки компаньонки в адрес этого места, но еще и успокаивали и отвлекали от угнетающей, поистине угнетающей атмосферы. Ведь все указывало на то, что с того дня, как ту купчиху, если верить источникам, обрекли здесь на смерть, здесь не ступала еще нога человека.
— Аааай! — вскрикнула Танька, отчего кровь в жилах Сереги похолодела.
— Что случилось?
— Да не, ничего. Показалось, что тут змея. А это тень от шнурка от моей куртки. Пардон.
— Вот дура. — буркнул Серега и прошел в сторону двери. Та уже наполовину была обращена в труху. Одного толчка рукой было достаточно, чтобы остатки двери осыпались в гнилые щепки на пол. С минуту густая пыль не давала фонарю полноценно осветить эту комнату, а когда пыль осела, Серега шустро шагнул внутрь. Это оказалась кухня. Увиденное вызвало у парня мощный рвотный позыв, поскольку в некоторых чугунах и мисках он обнаружил дохлых крыс. Они вообще валялись тут повсюду, сформировав собой приличный склеп.
— А это еще что? — Серега заглянул в старую, трухлявую кадушку, стоявшую под пологом из паутины. Она была пустой. Но внимательнось молодого человека зачастую оборачивалась против него же самого, ибо в этот раз он заметил глубокие царапины на досках этой кадушки. Царапины от когтей, будто кто-то выцарапывал содержимое с такой дикостью, что сдирал доски.
— Я надеюсь это не то, о чем я подумал. — прокомментировал вслух парень и поспешил поскорее покинуть эту жуткую комнату.
— Серый! Иди сюда! Скорее! — позвала из недр дома Танька. Это он сделал с радостью. Но, знать бы еще, в какой она стороне.
Девушка оказалась в соседней комнате, где дверь также обратилась в труху.
— Посмотри только. — Таня показала на старинную, резную кровать, на которой даже сохранилось постельное белье и подушка. — Судя по всему, это было личной комнатой купчихи. Здесь они с ее покойным муженьком засыпали и просыпались. Делились новостями и, возможно, ссорились. Мирились, надо заметить, тоже здесь. А когда хозяина не стало... ей пришлось привыкать спать в одиночестве. Да уж... не сладко ей пришлось. Я бы так не хотела... интересно, умирала она тоже зд...
— Тань, прекрати. — не выдержал Серега и покинул комнату. Ему стало действительно дурно. А Танька могла так же быстро разрядить обстановку, как и напрячь ее до пульса в висках.
— Пойдем наверх. — без интонации сказала она, выходя за ним следом и направляясь к лестнице.
Забраться наверх безопаснее было лишь по дереву, поскольку сама лестница доверия не внушала совершенно никакого. Каждая ее ступень проваливалась под ногами.
— Давай руку. — предложил Серега, первым вскарабкавшись наверх. Кряхтя, Таня протянула ему руку и подтянулась, оказавшись на полу второго этажа, который так же, как и все остальное в этом доме — не был надежным.
Через пару минут, команда уже осматривалась. На этом этаже был всего лишь просторный квадратный коридорчик и две комнаты, между которыми была маленькая лесенка на чердак.
— Да когда уже закончатся эти лестницы! — возмутилась Танька, светя в сторону чердака.
— Чем дальше в лес... — подметил Серега и направился к первой двери.
— Осторожно! — крикнула Танька, после чего раздалось резкое карканье и Серега замахал руками. Непонятно, откуда взявшаяся ворона бросилась прямо на него, но тот ловко треснул ей, отчего та сначала отлетела в сторону, а после, непрерывно каркая улетела по лестнице на первый этаж и, видимо, улетела через дверь на улицу.
— Фууух. — с облегчением выдохнул Серый и трясущимися от волнения руками толкнул дверь. Но та была плотно закрыта. Они с Танькой переглянулись.
— А? — впервые удивилась девушка, глядя то на парня, то на дверь. — А вот это уже интересно. Я думала, что тут не будет таких дверей, которые нельзя будет открыть с первой попытки.
— Ты заблуждалась. Признай это хотя бы раз.
— Это же поправимо. — ответила она и резко зарядила по двери ногой. Та громко затрещала и приоткрылась. В это же время с другой стороны что-то упало. Серега напрягся и отодвинул Таньку в сторону потому, что ему показалось, что внутри был чей-то силуэт, когда луч фонаря упал внутрь.
— Не глупи! — шикнула девушка, но тот прижал палец к губам, призывая к молчанию. Через секунду он ввалился в комнату, направляя свой травмат в ту сторону.
— Да ну, нафиг! Нет, нет! — взвыл он, пятясь назад.
Продолжение — на этой странице.
Автор: Анна Шахин
