Когда Пётр познакомился с Ларисой, никакой искры между ними не пролетело, не вспыхнули оба взаимными чувствами и позже завидев друг друга, не ощущали душевного трепета. Просто однажды так сложилось, что проводил её Пётр с танцев, не проводить было неудобно, разбились все по парам и так получилось, что остался он с Лариской. Потом забегал к ней пару раз, просто поболтать. Девушка она была внешне приятная и самое главное душевная и спокойная. А потом друзья и близкие стали в шутку спрашивать: «Когда свадьба?» А родители всерьёз советовали Петру свататься.
Так они и поженились. Жили как все в деревнях, много работали, о чувствах друг к другу размышлять не было времени. Их единственный сынок Серёжа только радовал, сначала учёбой в школе, потом в институте, позже повстречал хорошую девушку и начались предсвадебные хлопоты. Лариса выбор сына одобрила, Настя ей очень понравилась. Как и любую мать, её волновал этот вопрос и теперь она могла наконец с облегчением выдохнуть. Но беда нагрянула откуда не ждали.
Свадьба шла полным ходом, зал ресторана был полон гостей, музыка рвалась из колонок, стол ломился от еды. Лариса сидела абсолютно счастливая, разомлевшая и слегка уставшая. Она смотрела на нарядную толпу, на детей бегающих за воздушными шарами, на весело отплясывавшую молодёжь и была счастлива. Среди танцующих она увидела своего мужа, тот энергично выплясывал перед какой — то крашенной блондинкой, а та выпятив грудь, всё норовила задеть его при этом задорно улыбаясь. «Вот ведь распрыгался старый...» — подумала она.
Тут приглушили свет и заиграла медленная композиция. Молодые закружились в центре зала и Лариса забыла обо всём, промокая глаза салфеткой. Какие же они красивые! Настя нежная и хрупкая, вся в белых кружевах, тоненькими ручками затянутыми в перчатки обвивает шею Серёжи. Тот почти на голову выше невесты, возвышается над ней словно скала, заботливо обнимая...
В этот момент, взгляд её поймал среди танцующих Петра. Блондинка буквально повисла на нём, они медленно топтались на месте и она что — то оживлённо говорила ему на ухо, временами прыская от смеха и картинно запрокидывая голову, не забывая томно стрелять глазками. Рядом с Ларисой сидела её родственница, она ловко запихивая в рот салат, одновременно выдала известную информацию: «Это Настина коллега с работы, Марина зовут, незамужняя, помладше тебя чуток. Иди настучи им по башке, что смотреть — то. Я поддержу, если что!»
«Будет тебе, — отозвалась Лариса, — не портить же свадьбу Серёжи этими дрязгами! А с Петькой я дома потолкую.» Настроение было испорченно, весь оставшийся вечер, муж не отходил от Марины. А та явно была не против, раскрасневшиеся и хмельная, она танцевала как заведённая, скинув туфли и поминутна вытирая пот со лба. Лариса даже позавидовала такой неуёмной энергии.
Дома разговор был коротким. «Ну, выпил лишнего, подумаешь, — сказал Пётр, — потанцевал с бабёнкой, что такого? Праздник же!» Но произошедшее оставило тяжёлый осадок в душе у Ларисы, муж ей открылся с какой — то неизвестной и неприятной стороны. Образ блондинки с прилипшими к влажному лбу волосами и кокетливой ухмылкой всё стоял перед глазами.
Пётр заделался заботливым отцом: «Собери гостинцы, отвезу детям в город.» — частенько говорил он. «Ты им надоел уже! Дай им вдвоём побыть, наше дело теперь сторона!» — отвечала Лариса. Но тот собирал варенья и соленья и вёз их в город, благо ехать было недалеко.
Когда Настя и Сергей были у них в гостях, Лариса невзначай спросила, не надоел ли им отец своими визитами. «А чему надоедать, — ответил Сергей, — он гостинцы завозит и даже в дом не заходит, едет дальше по своим делам!»
Когда Лариса спросила мужа, какие у него «дела» в городе, тот не стал скрывать. Да, у него с Мариной отношения. Почему так сложилось? Потому что она женщина — фейерверк, праздник, ураган! Между ними всё искрится, они могут поругаться и помириться несколько раз за вечер, такой накал страстей ему и не снился. Такую женщину он искал всю жизнь, между ними летают флюиды и посуда! Она — чистый огонь, а Лариса — стоячая вода!
Он ушёл от неё, уволился с леспромхоза, где проработал двадцать лет и уехал в город, к своей Марине. Будто камень положили на грудь Ларисе, так давила на неё обида. Сколько слёз было выплакано, сколько дум передумано. Благо Сергей и Настя постоянно приезжали поддержать её и помочь по хозяйству. Они были единственной отрадой.
Ночами она долго не могла уснуть, глядя в темноту, задавала себе бесконечные вопросы. Что она сделала не так? Почему вдруг стала ненужной? Чем лучше эта женщина? Оказывается, нужно было вести себя иначе, быть темпераментной и эмоциональной. Метать в мужа посуду, а потом горячо мириться. А она- стоячая вода, спокойная, покладистая и рассудительная. Другой она быть не может, вернее может, но это будет притворство. А бесконечно притворяться нельзя, значит не стоило вообще связывать свою жизнь с Петром. Но кто знал, что они не подходят друг другу? И не было бы этого брака, не было бы и Серёжи... Вопросы роились в её мозгу и в конце концов она проваливалась в спасительный сон.
Она открыла глаза когда было ещё темно, на улице лил дождь вперемешку со снегом, было слышно как капли бьются о железную крышу. Сосед заводил свою старенькую машину, она кряхтя и чихая ни в какую не хотела ехать. Этот звук долгое время означал для неё начало нового дня, она вставала и грела завтрак, будила мужа. Вот и сейчас она выбралась из уютного кокона одеяла и внезапно замерла. Ей не нужно вставать, мужа нет, а она в отпуске. С наслаждением забравшись обратно под тёплое одеяло, она впервые подумала: «Как хорошо, что его нет...» И мгновенно уснула.
Пётр всегда боялся сквозняков, ему постоянно казалось, что из — под двери дует, а от окна веет холодом. Поэтому обеденный стол стоял в самом безопасном и тёмном углу, где ни один сквозняк не мог добраться до него. Лариса ухватила край столешницы и потянула, стол с грохотом пополз в сторону окна, лишь чашки испуганно позвякивали, а ножки протестующе скрипели. Она установила стол у самого окошка и теперь за обедом наслаждалась видом на сад. Правда сад давно скинул свою листву и был сер и неприветлив, только ветер трепал несколько гроздьев рябины, ярким пятном разбавляющих унылый пейзаж. Но Ларисе всё нравилось. «Как хорошо!» — думала она, глядя как снежинки робко ложатся на ветки словно украшая их тонким кружевом.
Когда снег покрыл всю землю ровным и плотным слоем, Лариса достала с чердака пыльные лыжи. Уже много лет у неё не хватало времени на это маленькое удовольствие. Как приятно скользить по белому полотну, давно позабытое ощущение. Она и забыла с каким звуком палки впиваются в лёд и как снежная пыль сверкая, осыпается с еловых лап. Уставшая и довольная она вернулась с прогулки.
Лариса щедро плеснула масла в сковородку, оно растеклось шипя и потрескивая, Пётр ненавидел подсолнечное масло, его мутило от одного вида. Она улыбнулась, насыпая в сковороду картофельные дольки. Приехали Сергей и Настя, застав мать за поеданием картошки. «Отец собирался приехать...» — сказал Сергей. Он удивился прочитав в глазах матери испуг и недовольство. «За зимними вещами.» — договорил он. «Фух, напугал, — улыбнулась Лариса, — проходите, присоединяйтесь! Такая вкуснота!» Она отправила поджаренный картофельный ломтик себе в рот и сладко зажмурившись сказала: «Хорошо — то как!».
Автор: Анфиса Савина
