– Ну что, Кнопка, пойдём? Пора нам с тобой.
Маленькая юркая собачка замерла, чутко прислушиваясь к словам хозяина, а потом засеменила впереди, смешно перебирая тонкими лапками.
Пару месяцев назад беспризорная Кнопка совсем было собралась умирать от голода и одиночества и еле-еле тянулась ото дня ко дню, как вдруг в одно промозглое утро случайный прохожий протянул ей, сразу съёжившейся в ожидании пинка, кусочек колбасы.
Уже привыкшая к побоям несчастная Кнопка поникла и даже зажмурилась, приготовясь терпеть боль, но присевший на корточки незнакомец держал прямо перед Кнопкиным носом ароматный кусочек и вовсе не собирался пинать собачьи бока и живот, ещё не зажившие от недавней встречи Кнопки с мальчишками, которым она чем-то помешала, хотя бежала себе потихоньку стороной и не путалась ни у кого под ногами.
Кнопка подняла голову и робко посмотрела на странного по её понятиям человека.
– Ну, чего смотришь? Бери! Вижу ведь – голодная. Вон, бока совсем впали.
Она тихонько потянулась за лакомством, но взяв, не стала есть, а положила на землю.
Человек, не пожалевший для Кнопки колбасы, не спешил уходить. Продолжая сидеть перед Кнопкой, он в раздумье разглядывал тощую изголодавшуюся собачонку, которая почему-то не торопилась съесть предложенное угощение.
– Не хочешь? Врё-ёшь. Хочешь! Чего же не ешь? Не пойму я тебя. Может, боишься меня? Это ты зря. Неужели обижу голодную да бездомную? Не человек я что ли?
Незнакомец погладил Кнопку по дрожащей спине.
– Да ты и вправду боишься. Ишь, поджалась вся, горемычная. А маленькая-то ты какая! Чисто – кнопка. Кнопка и есть!
У Кнопки перехватило дух. Давно, очень давно никто не называл бродяжку Кнопкой. На всём белом свете только один человек мог так её назвать, но он куда-то уехал из их дома – Кнопка ведь раньше не беспризорничала, жила не на улице, а в доме. Дом, конечно, никуда не делся и она много раз туда прибегала, но там поселились чужие люди, сразу невзлюбившие несуразную, некрасивую беспородную Кнопку:
– Чего опять притащилась? Нет здесь твоего хозяина. Умер он. И ты скоро сдохнешь! Пошла вон отсюда!
Кнопка не понимала ни слова из того, что ей говорили, только очень внимательно смотрела на неизвестно откуда взявшихся в их с хозяином доме сердитых людей. Она никак не могла взять в толк – почему хозяин оставил её одну? Кнопка видела, как он уезжал – не потрепал, не позвал ласково с собой. А запрыгнуть за ним следом в большую, высокую, очень страшную машину у махонькой Кнопки не получилось, да и отогнали неказистую неловкую собачонку от этой машины. Только Кнопка всё равно бежала и бежала, бежала и бежала, пока оставались силы.
И вдруг какой-то чужой человек – совсем не хозяин – назвал уже отвыкшую от доброго обращения Кнопку по имени! Как он мог узнать?! Кнопка, не отрываясь, смотрела на незнакомца.
– Глаза-то у тебя… – странный человек вздохнул, – человечьи прямо. Что ж ты мне сказать хочешь, а? Чувствую, не просто так на меня смотришь. Эх, кнопка-кнопка…
И тут Кнопка забыла и про голод, и про лакомый кусочек, и про то, что она почти уже умерла. Бросившись к незнакомцу, она прижалась к его ноге и тихонько заскулила. Кнопка вдруг всё поняла – её добрый хозяин там, куда уехал, вспомнил о своей Кнопке, но не смог приехать сам, а прислал к ней этого человека, и вовсе он никакой не странный, он – новый Кнопкин хозяин!
– Да ты никак и правда – Кнопка?! Ну и дела! А где ж хозяин твой? Или хозяйка? Ты потерялась что ли? Нет, вряд ли... Городишко наш не так велик, нашлась бы. Значит, случилось что-то с твоими хозяевами. Может, просто уехали, не до тебя им стало – время теперь лихое. А может, беда какая стряслась, и осталась ты без хозяев и без угла.
Новый хозяин, которого Кнопка уже успела полюбить всем своим собачьим сердцем, снова погладил маленькую собачку и решительно сказал:
– Ну вот что, давай-ка мы с тобой так поступим: ты сейчас колбаску съешь – голод не тётка, зачем терпеть? А потом со мной пойдёшь. Хоромы я не обещаю, но кое-какое место тебе найдётся. Хватит скитаться, Кнопка, всякой живой душе свой угол нужен.
Так появился у Кнопки новый дом. Конечно, он оказался совсем не похожим на тот, в котором когда-то жила Кнопка, но разве главное – в доме? Главное – в том, что новый хозяин всегда рядом, и Кнопка, наконец, смогла успокоиться и больше не вспоминать о страшной, увозившей прежнего хозяина машине, которую она не смогла догнать.
Кнопка теперь точно знала – если не отставать от хозяина ни на шаг, он никуда без неё не уедет.
И она не отставала. Даже наоборот, всегда бежала чуть впереди, поминутно оглядываясь. Вот и сегодня – тоже.
Новый Кнопкин хозяин, отчаявшийся что-то изменить в своей жизни к лучшему и перебивающийся случайными заработками, смотрел на Кнопку, вспоминая первую встречу с нечаянным найдёнышем. Он до сих пор удивлялся ненароком угаданному им собачьему имени и тому, какой ласковой и преданной оказалась невзрачная на вид, щупленькая Кнопка. Сегодня она почему-то не захотела выходить из дома, хотя не имела привычки капризничать. Да она и не капризничала, а просто, не сходя со своего места в их комнатёнке, смотрела жалобно, словно просила остаться.
Странное Кнопкино поведение задерживало его, а опаздывать не хотелось – вчера пообещали работу – и он, недолго подумав, решил – Кнопка просто устала.
Собаки ведь тоже могут уставать! Пусть остаётся дома, а он пойдёт. Однако Кнопка сорвалась вслед, как только он начал подниматься по подвальным ступеням.
Терпеливая, отзывчивая собачка была рядом везде – на грязном рынке, где он разгружал машины, на большой стройке, где ему иногда платили за разное подай-принеси, в совсем не маленьком складском дворе, где он выметал каждый закоулок.
Порой ему казалось, Кнопка сама готова разгружать, приносить, выметать – так она жалела хозяина!
А поздним вечером в их крошечной, холодной комнатёнке преданная Кнопка ложилась у его ног и грела, грела, грела их своим маленьким тельцем.
Хозяин думал о своей питомице, а она вдруг остановилась и, обернувшись, грустно посмотрела на него.
– Да что случилось-то, Кнопка? Так смотришь – только что не плачешь. Слушай, а ты часом не заболела? Да вроде непохоже... Может всё-таки дома до вечера останешься? Пойдём, я отведу тебя. Понимаешь, мне с тобой сидеть никак нельзя – сегодня хорошо заплатить обещали. А ты жди меня. Принесу твою любимую колбаску. Будет тебе радость.
Остаться дома? Без хозяина?! Даже если бы Кнопка умирала, она ни за что не бросила бы его на целый день одного, ползла бы за ним. А Кнопка совсем не умирала! Просто она почувствовала – нет, она точно знала – любимому хозяину грозит опасность, и лучше бы им посидеть дома, но хозяин оставаться не собирался, и Кнопка, тяжело вздохнув, засеменила дальше.
День подходил к концу.
– Ну вот, Кнопка. Хорошо мы с тобой сегодня поработали, хоть и упиралась ты утром, не хотела идти. Сейчас заберём наши денежки и закатим пир! А, Кнопка?
Кнопка слушала, и сердце уже не просто билось – рвалось из груди, крича ей о том, чтобы она никуда не отпускала хозяина!
— Кнопка! Да что с тобой?! Я ведь только деньги заберу! Это быстро. Подожди меня здесь.
Хозяин почти побежал к рыночной палатке, а Кнопка, ненадолго задержавшись, догнала его и заскулила, когда к хозяину подошёл незнакомый Кнопке человек с пакетом в руках. Она, не отрываясь, смотрела на пакет. Ей очень хотелось изгрызть его и всё, лежащее в нём, но любимый хозяин спокойно держал пакет за ручки и разговаривал с незнакомцем.
Через несколько минут Кнопка снова бежала впереди своего хозяина, только теперь она всё время оглядывалась на пакет.
Дома хозяин достал из пакета еду и бутылку:
– Во! Смотри, Кнопка! Денег нам хоть и не дали, зато на другое расщедрились – и выпить, и закусить не пожалели. Живём мы с тобой!
Он налил из бутылки в стакан. Кнопка заскулила.
– Твоё здоровье, Кнопка!
Кнопка смотрела на хозяина и уже не скулила – рычала. А он, не понимая Кнопкиного рычания, погладил её и выпил из стакана.
– Хорошо-о-о… Тепло... Эх, Кнопка, и чего ты скулишь? Не нравится, что я выпиваю? Так я – не каждый же день! Ну, случается иногда... Вот была б ты мужиком, поняла бы меня!
Но Кнопка была собакой и точно знала: хозяин выпил очень плохую воду, и теперь она, Кнопка, может только оставаться с ним рядом – ей самой ни за что не выбраться из закрытого подвала, чтобы кого-нибудь привести на помощь.
– Что-то плохо мне, Кнопка… Неужели старый скряга палёную водку подсунул? Клялся ведь, что не палёная… Люди же мы…
Хозяин уже не сидел – лежал. Кнопка металась рядом, но ничего не могла поделать.
Несчастная Кнопка понимала – они с хозяином никогда больше не пойдут по своему маршруту, потому что они вообще больше никуда не пойдут. А ещё Кнопка знала – другого хозяина у неё никогда не будет. Маленького, рвущегося на части собачьего сердца не хватит на то, чтобы снова ждать, не сможет оно.
Кнопка вспомнила высокую машину, от которой её отогнали. Ткнувшись в хозяина, подошла к бутылке, упавшей со стола – если бы хозяин послушал Кнопку!
А потом, как всегда, Кнопка улеглась у хозяина в ногах. Кнопкино сердце очень, очень болело, но она даже не скулила, потому что боль – это не самое страшное. Самое страшное – большая машина, на которой повезут хозяина и которую Кнопке ни за что не догнать.
Отчаянно терпевшая боль, бедная Кнопка готова была терпеть её хоть сколько, только бы всегда оставаться рядом с хозяином и никогда больше не бежать за высокой машиной. Слабеющая, она из последних сил отогревала и жалела любимого хозяина, который лежал с закрытыми глазами и ничего ей не говорил.
Дрожащая от свалившегося на неё горя, верная Кнопка всё жалась и жалась к его ногам, а собачье сердце болело, оплакивая дорогого Кнопке человека, не пнувшего её однажды промозглым утром, а накормившего и назвавшего несчастную бродяжку по имени...
Автор: Ольга Суздальская
