Они всегда держались за руки. А бывало, она брала его двумя руками под левый локоть, и они вместе шли куда-то. А по одиночке я их и не видела.
Оба средних лет, поджарые и сухие.
Он – военный в отставке, она – бывшая гимнастка.
Он — высокий, прямой, с такой безупречной осанкой, будто вместо позвоночника там был металлический шест, всегда поднимал подбородок высоко, так, что на шее виднелись две параллельные жилы, и смотрел вдаль, как капитан, который выглядывает айсберги и мели.
Она же – маленькая, тонкая, с блеклыми кучеряшками и очками в толстой роговой оправе – приходилась ему едва выше локтя и смотрела всегда перед собой или под ноги, словно выполняла роль штурмана.
Он всегда что-то оживленно рассказывал, а она слушала, слегка наклоняясь вправо, к нему, боясь пропустить хотя бы слово.
Ходили они не спеша, будто у них никогда не было срочных дел.
В руках ни пакета, ни авоськи. Иногда только газетка, свернутая в трубочку.
Они жили в соседнем доме и гуляя во дворе мы с друзьями всегда на секунду замирали, когда видели эту странную пару.
Наши родители были другими. Они поодиночке возвращались с работы, сами ходили за хлебом и по делам. Все время в делах и хлопотах. Общаясь, они в лучшем случае обсуждали нашу успеваемость, в худшем – предъявляли претензии друг другу. В мирное время раз в пятилетку выбирались вместе в кино или в театр. Но, чтобы вот так, каждый день гулять и вести задушевные беседы, тесно прижимаясь друг ко другу…
— Как попугаи-неразлучники, — судачили бабульки на лавке.
— Что ей, нечего делать? Таскается за ним все время. Дома, небось, все мхом заросло и паутиной.
— Ага, и все слушает его, слушает. А он вроде великий. Вещает… — все покатывались со смеху.
Но этим двум было все равно. Они существовали в другом, параллельном мире, в котором от нашего, была только сила притяжения.
За десять лет мы так привыкли к ним, что считали уже частью окружающей среды.
Чем-то незыблемым, как солнце над головой и земля под ногами.
Казалось над этими двумя не властно время. Шли годы, но все такой же безупречной была выправка у бывшего военного, такой же изящной фигура у гимнастки, все такими же размеренными их шаги.
Лишь в волосах появлялось все больше седины…
Потом я выросла и переехала. Много лет я не видела эту пару.
А однажды пришла в свой старый двор и столкнулась с… ним. Одним.
От неожиданности я замерла на месте.
Сгорбленный, совершенно седой, с палочкой, на которую он опирался дрожащей рукой. Он был совсем не похож на того бравого офицера из моей памяти. Куда делась выправка, стать, высокий подбородок? А главное, где его жена?
— Тем летом ушла. – пояснила мне мама. – Говорят, долго болела.
Я долго думала о нем после. Старом, больном человеке. Каково это потерять того, с кем был «неразлучником», и всю жизнь прошагал «за ручку». Как это, когда некому больше рассказать то, что тебе интересно? Когда больше некому прижаться к тебе, чтобы послушать и взять под левый локоть? Наверное, это ужасно грустно самому ходить по тем же дорожкам, по которым вы столько лет бродили вместе…
А еще через время мама сказала, что и его не стало.
Я подумала, что это вполне логично.
Он понял, что здесь ему больше нечего делать и отправился туда, где она заждалась его.
Чтобы снова бродить вместе с ней под ручку и обсуждать все самое интересное, для чего у них теперь в распоряжении целая вечность...
Автор: Дарья Исаченко
