Откусив и пожевав, старик побледнел. Все краски разом ушли с его лица. Хозяева испуганно переглянулись: плохо, что ли человеку? Муж бросился к аптечке, жена принялась обмахивать его полотенцем. «Где... Кто... Где вы это взяли?», — он неожиданно крепко схватил женщину рукой. «Не понравилось? Плохо стало. Прости. Это не наше. Мы думали, нам сказали, что ты любишь домашнюю пищу», — принялась оправдываться женщина.
Она с тоской смотрела на тарелку, где горкой лежали пышные каравайцы. Так назывались пирожки. Очень вкусные, сочные. Надеялись угодить гостю, а оно во как вышло.
Элла готовить терпеть не могла. Понадеялась на других. И вот он, результат. Она с тревогой оглянулась, но старик вдруг встал на ноги. Взял еще один караваец. И начал жевать.
Хозяева снова недоуменно переглянулись. А он ел и плакал. Слезы просто градом катились по щекам.
Элла замерла. Железный старик. Так звали его все за спиной. Ни слезинки. Всегда прямая спина, стальной характер, несгибаемый. Такого ничем не проймешь. И вдруг... такое?
— Может, врача? — прошептала Элла.
Тот отрицательно покачал головой. Подошел, залпом выпил воды. Повернулся к ним.
— Сейчас вы отведете меня туда, где брали эти пирожки. Мне нужен создатель. Тот, кто их приготовил.
— А в чем, собственно, дело? Дядя Саша, ты не переживай, мы сами разберемся. Если что не так, накажем. Вдруг начинки переложили там, еще что-то. Мы сами раз... — начал было двоюродный племянник старика, Дмитрий, но тот жестом показал ему замолчать.
— Ты не слышишь меня? Или соображать перестал, перегревшись на солнце? Господи, до чего порой порывисты люди. Да что там, я таким был. Когда не разобравшись, принял самое глупое решение в своей жизни. Вот ты, Дима, начинаешь верещать о том, что что-то не так с этими пирожками. Ты не прав. С ними все так! Но дело в том, что приготовить их подобным образом мог только один человек. Я узнаю этот вкус из миллиона. 60 лет назад ел в последний раз. И это те самые! Тесто с картошкой, овсянка томится в горячей воде, жареная свинина и лук, строгие пропорции соли. Начинка. Каравайцы эти, Дима, могла испечь только она, — снова заплакав, проговорил старик.
— Я что-то не понимаю, дядя Саша. Кто она? — выпалив это, двоюродный племянник опасливо взглянул на дядю.
Их благополучие целиком и полностью зависело от него. Обладатель приличного состояния, неженатый и бездетный старик крайне редко навещал их семью. Но помогал финансово, не забывал. Без него они никто. Сам жил отшельником, предпочитая играть с соседом в шахматы, читать, гулять с любимой борзой Мартой.
И часто часами глядел на фото. Чье оно, Дмитрий не знал и вблизи ни разу не видел. Дядя не показывал. А расспрашивать он боялся. Не говорит, и ладно.
Старик повернулся. И просто ответил:
— Это должна быть та женщина, которую я любил все эти годы. Которую искал и ждал.
— Но... Так не бывает же. Чтобы вот по пирожку, показалось, может, — не удержалась Элла и тут же прикусила язык, поругав себя за несдержанность.
— Еще не так бывает. Жизнь меня так покидала, столько всего насмотрелся, вам и не снилось. Веди давай! — и старик властно обернулся к Элле.
Та стала быстро одеваться. Им казалось, что стали участниками какой-то непонятной драмы.
— Я их купила у одной женщины. А та — не знаю у кого. Она всегда там берет. Сейчас мы к ней заедем и даст адрес! — суетилась Элла.
В этот город они переехали, дядя им тут дом купил. Климат замечательный.
А вот сам старик удосужился их навестить только через 2 года. Зная, как он обожает выпечку, Элла всю голову сломала, как угодить. Сладкое не ест. Это не хочет, то не уважает. Все не то.
Выход совершенно случайно подсказала знакомая. Сказав, что знает человека, который так стряпает — слюнки бегут сразу! Но уже не очень себя чувствует, поэтому заказов мало. Она берет иногда. И ей передала. Элла попробовала. Вкус и правда особенный, неповторимый. Она хоть и ограничивала себя в мучном, навернула три этих самых каравайца. И решила, что старику они точно угодят. Поэтому его поведение и обескуражило.
Знакомая адрес того, кто испек, дала, разводя руками и спрашивая, что не так. Помчались туда.
Дмитрий с Эллой косились всю дорогу. И вдруг увидели, что от обычной мрачности и жесткости следов не осталось. Старик сидел счастливый, улыбаясь, словно юный влюбленный в нетерпении глядя в окно.
Указанный дом. Маленький. Во дворе очень чисто. Пока Дмитрий и Элла мялись, думая, что им делать, дядя Саша уже подбежал к двери. Толкнул. Не заперто.
— Да пошли ты! Мало ли там что! Нельзя его одного оставлять, — прошипел Дмитрий жене.
Они вбежали следом. Внутри было бедно, но очень чисто. Вязаная белоснежная скатерть. На ней на подносе пирожки. Пахнет тестом и домом.
А возле окна была старушка. В белом платье. И ее седые волосы, пушистые, казались серебристо-пепельными. Обернулась на звук. Несколько минут старики смотрели друг на друга. И второй раз в жизни Дмитрий видел, как плачет его дядя. А бабушка та только прижала руку к губам и мотала головой, повторяя:
— Не может быть... Саша... Сашенька.
С криком:
— Марта! Любимая! — метнулся к ней старик.
Они порывисто обняли друг друга и разом заговорили.
— Пошли. Надо им одним побыть. В машине подождем! — потянула мужа Элла.
— Интересно, дядя расскажет, что это за история? Никогда не видел его таким. Думал, сердце у него и нервы из железа. А оно вон как обернулось! — Дмитрий с любопытством глянул на супругу.
Просто много лет назад встретились они — Саша и Марта. Девушка была чудо как хороша. Но ее сразу не взлюбили родители Александра. Сиротка, не ровня.
— С лица воду не пить! Нам такая не нужная! А он ее махом забудет! — решили они.
Был разработан хитроумный план двух взрослых людей. Не суть, какой. И не было, конечно, никакого плохого поведения невесты. Но Саша, взрывной, эмоциональный, собственник, поверил. Наверное, слишком сильно любил? Вот и наломал дров с горяча. Опомнился, да поздно. А Марта взяла и уехала, тоже в порыве. Гордая очень была.
И снимок на память остался только тот, последний, когда они все вместе фотографировались с друзьями.
Родители раскаялись, конечно. Потому что есть такая категория людей — однолюбы. Их мало, но они существуют. И буду ждать и любить своего человека, даже если 100 лет пройдет. Не женился никогда Саша, как не умоляли его мать и отец. Не вышла замуж и Марта.
Вся жизнь их прошла в разных уголках большой страны. К тому же Марта фамилию поменяла — так ее тетка попросила, к которой она приехала. Мол, больно она у тебя неблагозвучная. Если б не это, может, и нашел бы ее жених.
— Поверив слухам, Саша 60 лет искал потом Марту. Найти помогли пирожки, те самые, с неповторимым вкусом. В 85 лет они поженились. Вот такой случай приключился с моим дядей. Не был бы свидетелем, не поверил. Надо же, пирожки. Вот дела, а? — рассказывал всем потом Дмитрий.
Свадьба действительно была. И белое пышное платье у невесты, и фата. И сияющий жених. Ни один человек не проронил фразы «Зачем бабуля в белое вырядилась? Можно же было просто расписаться!».
Потому что есть такая вечная любовь. И когда ты невольно с ней соприкасаешься, вдруг замираешь в восхищении. А порой несколько дней или лет счастья могут стоить всей жизни.
Как у этого самого Саши и его Марты...
Автор: Татьяна Пахоменко
