Праздничное утро в нашей семье началось с причитаний матери именинника. «Кровинушка моя, сыночек родненький, на кого ты меня покидаешь?» – сидя на кровати в пижаме и обнимая подушку, завывала я. «Никто никого не покидает, – нахмурился муж, – в ванную он отошёл, красоту наведёт и вернётся».
– Тебе не понять. Мать грустит по тем славным временам, когда наш мальчик был маленьким, нежным ангелочком, – всхлипнула я.
– Зато я понимаю радость отца по поводу того, что сын вырос, – парировал муж.
Да, супругу было явно далеко до моих душевных терзаний.
Как объяснить всем и прежде всего самой себе, что мой малыш, мой сладкий пирожочек с пухлой попкой, которого я выносила и родила в муках только вчера, внезапно стал выше меня на три головы, говорит басом, гуляет до ночи неизвестно с кем и сегодня празднует совершеннолетие?
Как это случилось? Когда? Ведь я прекрасно помню, на что у тебя аллергия. На всё, кроме воды и зелёных яблок. Что значит прошло пятнадцать лет и можно уже всё есть? А эти вечные ангины и бронхиты тоже канули в прошлое? Хоть одна хорошая новость. И когда ты, сын, успел отгулять выпускной в детском саду?
В смысле, учишься в институте? Подожди, давай не так быстро.
Вот, смотри, фотография, на ней тебе пять и папа учит тебя кататься на двухколёсном велосипеде. А, завтра уже экзамен на права сдаёшь? Погоди, я не успеваю.
Как так получилось, что ещё совсем недавно я целовала эти розовые пяточки, а сегодня от них после утренней пробежки несёт таким брутальным амбре, что кот падает замертво, не успев дойти до миски?
И что находят в этом голубоглазом блондине метр семьдесят пять ростом вульгарно раскрашенные фифы, с завидной регулярностью посещающие наш дом?
Вот, например, Ира. В последние три месяца от сына я слышу только это имя. Высокая, статная, глаза нараспашку, шикарные волосы до пояса, крепкая как орех задница, а грудь – вообще предмет моей чёрной зависти. Я себе такую за всю жизнь не смогла отрастить. Учится в медицинском, умеет поддержать беседу, всегда приветлива и смотрит на сына с немым обожанием. Что он в ней нашёл, спрашивается? Это для неё, получается, я «ягодку свою» взращивала, витаминами пичкала и аллергию с соплями лечила?
Когда сын привёл её домой впервые, уже тогда меня посетили смутные сомнения. Мой ребенок нёс околесицу, непомерно суетился и всячески угождал своей избраннице. А этот блуждающий, обалдевший от счастья взгляд и дурная улыбка от уха до уха! Точь-в-точь как у отца в его восемнадцать! А я-то уж знаю, чем это всё заканчивается… Стандартный набор: свадьба, мы будем жить отдельно, двое детей и один наглый кот, как минимум. И я не готова к такому повороту событий пока, хоть режь.
– Зай, ты закончила посыпать голову пеплом? – голос мужа, раздавшийся над самым моим ухом, прервал поток сумбурных мыслей.
– Ась?
– Заканчивай, говорю, свой плач Ярославны. Там сын уходить собирается.
– В смысле уходить? Куда? Насовсем? – в панике заорала я, ещё не до конца вернувшись в реальность.
– Мам, я в институт, – чисто выбритое лицо отрока внезапно нарисовалось в дверном проёме. – У меня сегодня десять пар, так что буду утром. Празднуйте без меня.
– Обложку на свой учебник не забудь купить, а то мать волнуется, – сурово сказал муж.
От ребёнка подозрительно вызывающе несло отцовским Trussardi.
– Кстати, ма, па, спасибо вам за подарок, – уже в дверях обернулся сын, – давно хотел татуировку. Я записался на сеанс, завтра иду, – и исчез из виду.
Отец еле успел подхватить стремительно поседевшую и теряющую сознание мать.
– Как ты думаешь, что он набьёт? – слабым голосом спросила я мужа.
– Надеюсь, что не купола, – невнятно пошутил он. – Да не переживай ты так, милая! Я схожу с ним, всё равно планировал второй рукав делать!
На этом моменте ретроградный Меркурий резко свернул с намеченной орбиты и эпично рухнул мне на голову. Дальше ничего не помню.
Очнулась я только вечером в ресторане, после третьей рюмки коньяка.
– Ну что ж, дорогая, – муж сидел напротив и лучезарно улыбался, – давай выпьем за родителей нашего взрослого сына. Что ни говори, но мальчик у нас удался. Твоё здоровье, родная, и – с праздником!
***
Спустя три дня я сидела на кухне, никого не трогала и пила на ночь свой неизменный кофе с заныканной от родных шоколадкой. Вечер был тих и светел, Жуть лениво чавкал индейкой, а в голове потихоньку выстраивался очередной сюжет для будущего произведения.
– Мама, помнишь, ты мне говорила в детстве, что на красный идти нельзя? – непонятно откуда взявшийся сын уже отломал добрую половину шоколадной плитки и уверенным движением отправил её себе в рот.
– Помню, и что? – ревниво прикрывая впалой грудью оставшееся лакомство, спросила я.
– Так вот, я на красный диплом идти не буду, потому что на красный идти нельзя. Скажешь папе, а то я боюсь?
Зря я всё-таки истерила тогда, мой сладкий пирожочек. По крайней мере, организация свадебного торжества в ближайшие годы мне не грозит.
Автор: Юлия Чаглуш
