В небольшой комнате было сумрачно: но утренние лучи восходящего солнца настойчиво пробивались сквозь плотно зашторенные занавески, с желанием поменять тусклую палитру красок на более веселые.
Часы невидимо отстукивали свое время, на стоящем у кровати старом комоде. Домотканые дорожки на полу, прочерчивали пути по комнате, как на карте реки.
Главная вела от входной двери прямо в угол, в котором висела одна единственная маленькая иконка.
Пересекающие ее, вели к небольшим окнам с цветами на подоконниках, к старому витиеватому комоду, застеленным большой ажурной скатертью, а самая маленькая дорожка вела к кровати.
Одеяло на ней шевельнулось и из-под него показалась голова женщины, повязанная белым платочком.
— Отче наш, иже еси на небесах, благодарю, что дал проснуться, что подарил еще один день жизни. Да и нет у меня на тебя обиды. За все благодарю. Внучка вот приехала, радость то какая... — легкий скрип двери, прервавший тихий шепот женщины , не дал довести до конца ежеутрешнею беседу с Богом и она наскоро перекрестившись, приподняла голову.
Легкие шлепки босых ног остановились возле кровати и голос внучки вывел ее из привычной для нее тишины.
— Бабуль, я с тобой полежу, можно? Я так соскучилась по тебе и ты так хорошо пахнешь...
— Интересно...чем же это я тебе пахну... — , улыбаясь Мария откинула одеяло, пропуская под него внучку.
— Бабушкой моей пахнешь, родненькой такой... — прижимаясь к ней, тараторила внучка.
— Ой подлиза какая, ой подлиза...говори уже, что на уме. — спросила она подтыкая, для тепла, под нее одеяло .
— Бабуль, ты любила когда-нибудь, сильно-сильно...ну так, что мочи нет? — Мария почувствовав взволнованность Лизы, не спешила с ответом.
Вот оно что.
Она ожидала этого вопроса от внучки, и немного боялась своего ответа на него. Вернее не ответа, а памяти своей.
Найти, что сказать, она бы нашла, но память теперь будет нещадно шевелить, не потухшие все никак, огоньки в ее душе.
— И кто же это умник такой, разбредивший твое сердечко?- Мария провела рукой по ее волосам, убирая прядь с лица.
— Давай рассказывай, как себе самой, не боись меня, не осмею.
Лиза не решаясь еще на откровенный разговор, лежала подыскивая нужные и правильные слова.
Она не торопила ее, понимала, что не всеми словами можно высказать то, что накопилось в душе и взбунтовавшись, просится наружу.
— Это у тебя первый раз такое, или уже случалось. — задала она наводящий вопрос.
— Можно сказать, что в первый. В четвертом же классе не в счет? — при всей серьезности спросила внучка.
— Да всякое может быть. У тебя значит не в счет. Не томи, говори, раз начала.
— Бабуль, он старше меня, на восемь лет старше и был женат. Но сейчас то нет, в семью я бы запретила себе лезть. — Лиза открыто посмотрела ей в глаза и ждала ее реакции.
Сильно проняло девку, да и в двадцать уже этим не шутят.
Девчонка смышленая, не распущенная, и от меня не скрылось бы, если бы что.
-Да не волнуйся ты так, Лизонька. У всех такое бывает: главное понять, где брех собачий, а где чувства сокрыты. Мать то в курсе?- спросила не удержавшись этого вопроса.
— Нет. Я решила сначала с тобой поговорить, потом с мамой.
— Льстит это мне, но только мама должна все первой узнавать... Ну со мной, так со мной. — поправилась, заметив легкое замешательство в глазах внучки.
— Давай так решим, ты еще маленько поспишь, а я встану, оладушек настряпаю, вот за чайком и поговорим. Ладненько или как? — и шутя потрепала ее за нос.
— Хорошо бабуль, а то я и вправду сон не досмотрела. Спасибо тебе. — и притихла, свернувшись калачиком.
Мария немного постояла у кровати, любуясь на красавицу внучку и перекрестившись еще раз, теперь уже на иконку, пошла на кухню.
Была она тогда помоложе, чем сейчас Лизонька, ну да: восемнадцати еще не было.
И был у нее местный воздыхатель, прохода прям не давал.
Его жена попавшись на измене уехала к родителям, а этот начал куролесить по девкам и замужними, и не замужними, без разбора.
Не один раз его глаза светились фингалами, поставленными ревнивыми мужьями, да парнями, пока она не попалась ему на глаза.
В тот вечер ей не хотелось идти в клуб, да и фильм привезли старый, но подружки уговорили пойти за компанию.
Он стоял на входе в кинозал, и под хохот своих выпивших дружков, не пропускал почти ни одной юбки.
Кто-то из девчат взвизгивая, старался на дольше задержаться в его руках, у кого-то на глазах выступали слезы обиды и стыда: тех он, не заостряя своего внимания, быстро отпускал.
Под очередной пьяный хохот он грубо схватил ее за плечи, нарочно цепляя пальцами груди. Она до сих пор не знает, какая сила тогда ею двигала.
Сорвав со стенда рамку с портретом передовика, она с силой, разбивая о него стекло, одела ему на голову.
Увидев его ошеломленное ,заливающееся кровью лицо, прошептала злобно, что пусть попробует только еще раз тронуть и выскочила из клуба.
Несколько дней они не встречались, чему она была даже рада.
Подруги рассказывали, что на одной щеке порез был глубоким и Андрей обращался в медпункт.
Поэтому она побаивалась этих встреч, кто знает, что у того на уме.
Но каково же было удивление, когда зайдя во двор своего дома, она увидела его мирно беседующего с отцом.
Какое-то нехорошее предчувствие закралось ей тогда в душу и повеяло там холодом.
Кивнув головой в знак приветствия, Мария хотела побыстрее пройди в дом, укрыться от них, как от надвигающейся грозы.
— Мария, а ну подь сюда. — раздался за спиной оклик отца, не предвещающей ничего хорошего, уж она то его знала.
Подойдя, Мария, невольно обратила внимание на широкий пластырь, закрывающий чуть ли не всю щеку, у Андрея. Ее испугал его взгляд, какой-то по мужски ненасытный, припирающий к стене.
— Отец, ты много не шуми на нее. Правильно она мне врезала. И от нашего разговора не уходи. Я не отступлюсь и вечерком еще нагряну. — и подойдя к ней, взяв за плечи отстранил немного в сторону, будто она мешала пройти, а другой дороги не было.
— Ты вот что, это...готовься замуж — не стараясь подыскивать другие слова, отец одним махом дал понять, что возражения не принимаются.
— Выросла вон уже, сиди у мужа на шее, не у меня — и резко встав, зацепил ногой пустую чекушку под лавкой.
— Отец, да я его не знаю...и боюсь его, как ладана. — притворно всхлипнув она хотела этим разжалобить отца.
— Цыц...сегодня одному морду раскроила, завтра от другого в подоле принесешь...цыц...и пошла в хату.
Перевернув на сковородке подрумянившиеся оладьи, она краешком фартука промокнула повлажневшие глаза.
Сколько времени прошло, а ты глянь же: любое воспоминание не проходит бесследно, не оставляя в душе новые трещинки.
Что она дочери и внучке скажет: как выложит ту правду, что так терзает ее душу.
А ведь они должны ее знать, должны.
Охо-хо...Господи, дай мне силы правду из темноты извлечь, измаялась я уже, просто сил нет. Выудила внучка все тайны со дна и никуда теперь ей не деться.
— Бабуль, как же я выспалась на твоей перинке, ты даже не представляешь. Прямь целый год теперь можно не спать. — Лиза, еще пахнущая постелью и сном, скрутила рулетиком оладью и обмакнув в сметану, отправила в рот.
— Ну ты и скажешь такое. И марш в ванную сначала, а уж потом за стол. — Мария шутя сделав грозное лицо, посмотрела на внучку.
— Ой. ой...бегу, бабуль , бегу. — послышалось ей уже от дверей ванной комнаты.
А тем вечером, вопреки ее вмешательству, решалась вся ее судьба.
Да особо ее мнения никто и не спрашивал, все обсуждалось, как давно решенное.
— Мария, выдь проводи своего будущего мужа — приказал отец, пьяненько захихикав.
— Да не напортачь там раньше времени. Узнаю, голову снесу, не задумаясь снесу. — это уже было грозное предупреждение будущему мужу.
Мария накинув кофту на плечи, вышла следом за Андреем на крыльцо.
Тот остановившись прикурил, и прищурив глаза в упор смотрел на нее.
— Вижу я, что тебе рылом не вышел, не такого ждала. На противность пойдешь, опозорю, так и знай. — и выплюнув окурок, добавил,
— Месяца на два уеду, деньжат на свадьбу подзаработать надо. Сам хочу отыграть, сам .А ты мне гляди тут, пришибу если, что узнаю.
— А сейчас иди ко мне — обхватив рукой за плечи он прижал ее к стене сарая, другой рукой нащупывая щеколду дверей. От него резко пахло водкой с табаком, его сопение и мокрые губы, шарившие по ее лицу, вызывали брезгливость.
— Не надо, пожалуйста, не надо, только не сейчас — упираясь в порожек ногами, повторяла она.
— Что, никого еще не было, затрепетала прям вся. — он отклонился от нее, всматриваясь вопрошающе.
— Никого не было — эхом повторила она за ним. Андрей выпустив ее, нашарил в кармане сигареты, снова закурил, прислонившись спиной к стене сарая.
— Это даже к лучшему. Да успокойся ты, не трону сейчас. Потерплю, чтобы упреков позже не было.
— А теперь иди в дом, жди меня. — как-то резко добавил он и ногой открыв калитку, вышел со двора.
Силы покинули тогда ее, и чтобы не пугать своим видом родителей, она присела на крылечко дома.
Небо было темным и пугающим, а маленькие, далекие звездочки равнодушными глазами смотрели на нее.
Мария решила, что никогда не будет с ним, лучше уедет тайком из дома, найдет работу и не пропадет. Два месяца есть у нее и она что-нибудь придумает. Обязательно придумает.
— Умылась , бабуль, давай теперь позавтракаем — Лиза вышла из ванной комнаты притихшей и пряча он нее заплаканные глаза.
— Давай детонька, давай. Ишь, как тебя проняло, но это хорошо. От любви все это, плохо когда нет ее, а заставляют.
— Мария сняла полотенце с тарелки с оладьями и подвигая поближе к внучке, проговорила,
— Вот ешь давай, пока горяченькие, ешь. — и села напротив, чтобы видеть ее глаза, ее реакцию на разговор.
— А что же он, серьезно ли все у вас, обоюдно ли? — ненастойчиво она выводила Лизу на откровенность.
— Серьезно, бабуль, серьезно. Да ты знаешь, мы вместе к тебе приехали, только я тут, а он в гостинице остановился.
— Да пошто так поступила, не доверяешь мне что ли. В гостинице он, давай ешь и за ним, как раз к борщу зеленому и поспеете.
Проводив внучку за калитку Мария не пошла в дом, а присела на крылечко, как тогда в том далеком времени.
Все последующие дни она была занята мыслями и скрытным сбором к побегу из дома.
— Что это ты не носишь новые платья, все старые, да старые. Никак бережешь для мужа. — голос матери прозвучал, как удар хлыста по голой спине.
— Может и берегу — резко ответила она, но спохватившись поправилась,
— Да и эти еще ничего, доносить надо. — и заискивающе посмотрела на мать, как бы не догадалась о ее планах, платья ведь уже сложены, приготовлены к побегу.
— Да я ничего, просто спросила. Ты бы за грибами что ли сходила, один рот добавляется, чай надо не мало.
— Хорошо, завтра с утра и отправлюсь, выходной как раз. — Мария обрадовалась перемене разговора.
— Сама пойдешь или с Лидкой — продолжала мать.
— Сама пойду, больше наберу.
— Да и это правильно, нечего места всем показывать. — согласилась она с доводом дочери.
Мария была рада просьбе матери: она целый день будет одна со своими мыслями, не будет наталкиваться на пристальный взгляд отца, пробирающий до самых пяток и выводящий из равновесия.
Встав по раньше, приготовила себе перекусить немного, на целый же день собралась. Привязала к велосипеду две большие корзины и на всякий случай, прихватила добавочно два пластмассовых ведерка.
В лес поехала через свой огород, чтобы меньше кто видел и главное, не сглазил.
Лес она знала хорошо, еще с детства.
Грибы в семье служили, как для еды, так и для цели наживы, ведрами продавались горожанам.
Мария сразу напала на грибную дорожку , кокетливо пестрящую шляпками.
Прислонив велосипед к дереву и подвязав фартук для грибов, она занялась их сбором.
Незаметно углубившись в лес, дошла до Сырого яра пестрящего грибами.
Сюда мало кто захаживал, ходили слухи о разных страхах, будто кто-то, что-то здесь видел, а кто и что, уже забыли. Из его низины потянуло сыростью, запахло дождем.
Подняв голову вверх, Мария заметила сквозь крону деревьев темные барашки туч.
Ну вот еще, только дождя мне и не хватало, с грибами ведь быстро не пойдешь, успела она подумать и тут же почувствовала удары крупных капель по лицу.
Покрутив головой по сторонам, куда бы спрятаться, она вдруг вспомнила о маленьком домике, об отшельнике когда-то жившем в нем.
Давно это было, но про домик говорили, что еще цел и страх не страх, а от дождя надо было спрятаться.
Домик, если его можно было домом назвать, она нашла быстро.
Такое маленькое, приземистое от давности, обросшее мохом почти до крыши, строение.
С силой толкнув, колесом велосипеда, покосившуюся дверь, она боком прямо с ним, протиснулась во внутрь.
Прислонив его к стене, подняла подол платья и выкручивая его, уловила неясный шум в помещении.
— Ой, кто здесь... — сильно испугавшись, она завертела головой во все стороны, выискивая испугавшую ее причину.
— Ты здесь одна, или еще люди есть... — прозвучал встревоженный голос из кучи тряпья на кровати.
— Одна... — не сообразив соврать, быстро ответила она.
— Ты кто?.. — мокрое платье противно прилипало к телу, отчетливо вырисовывая его контуры.
Тряпье зашевелилось и в проеме, тусклого от грязи окна, показалась фигура мужчины. Зубы Марии от страха, парализовавшего ее движения, вовсю выбивали мелкую дробь.
— Поесть у тебя не найдется? Не помню когда ел последний раз по человечески. — удивительно, чем больше разговаривал мужчина, тем ей становилось не так страшно, как в начале.
Голос говорившего был тихим, надломленным каким-то, выдававшим человека измученного сложившимися обстоятельствами.
Это она учуяла сразу.
— Есть, есть...я брала с собой немного. Возьми вот, а я пойду...да, я пойду... — Мария схватила велосипед за руль и пыталась развернуть его в узком пространстве. Корзина прикрепленная на заднем сидении накренилась и грибы шлепками застучали по полу.
— Ну, что же ты, куда в такой дождь, переждать надо, еще заболеешь... — незнакомец говорил с теплотой и заботой в голосе, а его руки уже разворачивали котомку с едой.
— Мне тебя сам Бог послал, веришь...Без тебя пропал бы...ты меня не бойся, я не бандит какой...хотя, а кто же я тогда...сам запутался. — как-то зло усмехнулся он.
Мария наконец-то смогла рассмотреть мужчину: чуть постарше ее, красивое, но усталое лицо и внимательный, даже пытливый взгляд.
— Чего же ты не ешь, садись со мной, небось голодна... — он пододвинул поближе к ней полотенце с закутанной в него снедью.
— Нет, я сыта. Я дома хорошо поела. — Мария увидев, как он ест, поняла, что дня три, кроме лесных ягод, он ничего не видел, а она может потерпеть.
Ел он молча, не спеша, тщательно подбирая крошки. Мария даже пожалела, что взяла с собой не так уж и много еды.
Поев, незнакомец завернул остатки еды в полотенце, и чуть отодвинул на край стола... Сделав два шага по направлению к ней, но боясь ее напугать, он остановился.
— Спасибо огромное тебе. Меня Алешей зовут, а как зовут мою спасительницу ... — он улыбался так, будто они уже были знакомы и не один раз встречались.
— Марьяна, то есть , Мария...Марьяной меня мама зовет, а отец только Марией... — она не произвольно ему улыбнулась.
— Я буду, как мама Марьяной, мне это имя теплее. — его взгляд подобрел, недоверие в глазах, сменилось на доброту.
Сделав последние шаги к ней, он кончиками пальцев провел по ее лицу, обрисовывая контуры бровей, глаз, носа: будто рисовал ее тонкой кистью.
Дойдя до дрожащих от волнения губ, замер сам, пытливо глядя ей в глаза и не выдержав, тронул их губами.
Марию охватил такой жар с головы до ног, что если бы не его крепкие руки, сползла бы она по стене этой хибарки.
— Ты только скажи...оттолкнешь, я не буду...ты только скажи... — шептал он ей в лицо горячим, как и у нее, дыханием.
Чуть позже, лежа на деревянном топчане, не осознавая еще произошедшего, Мария слушала исповедь человека, ставшего ей до боли родным.
Алексей, приподнявшись на локтях, чтобы видеть глаза этой необыкновенной девушки, посланной ему Богом, с огромным желанием открывал ей душу, очищая с нее незаслуженно налипшую грязь.
— Я с тюрьмы сбежал...понимаешь, семь лет за чужие грехи дали, целых семь лет. Крепко меня подставили, очень крепко.
Больше половины отсидел, а тут узнал, чьих рук дело. Ну не мог я не сорваться, не мог.
Все равно найдут меня, у них собаки, опыт облавы, а у меня нет умения прятаться, совсем нет, да и особого желания прятаться нет.
Хочу посмотреть тому в глаза, не поворачивается язык сказать другу.
Слышал, что друзья подставляют, но чтобы так...он всю мою жизнь перечеркнул, не перечеркнул даже, а зачеркнул, будто ее и не было...понимаешь... — его голос звучал тихо, с ноткой уже давно решенного вопроса.
Мария вслушиваясь в его слова, прекрасно понимала, что женское счастье улыбнувшись ей только одним лучиком, безостановочно закатывается в Сырой яр и достать его оттуда, будет так же невозможно.
Но она ничуть не жалела о содеянном, просто чему быть, тому не миновать, как ты себя и кем не поставь.
Дождь кончился, и Мария спохватившись стала собираться домой.
— Тебя вот втянул в эту историю...ты не будешь жалеть, что все вот так получилось. — спросил и замер ожидая ответа.
— Что ты, Алеша...не кори себя даже этим, знать судьба моя такая, встретить тебя. Встретить и полюбить.
— Придешь завтра, сможешь прийти...я не смогу теперь без тебя...что же я наделал...горечь с болью искренне звучали в его словах.
— Приду, куда я теперь от тебя денусь. Ты сильно не выходи, не оставляй следов и мои от велосипеда прибери. — наставляла его Мария, будто не в первый раз была в бегах.
— Моя ты защитница...приберу, все приберу, да и дождик помощник нам, собак ненадолго запутает. — Алеша улыбнувшись прижал ее к себе и нежно целуя, гладил по волосам.
— Я буду ждать тебя, все время ждать. Моя жизнь обрела хоть какой-то смысл. Приходи, когда сможешь, Марьянка ты моя, девочка моя...
Что ей стоило спрятать свои чувства от матери, знает только она одна.
Встреча с Алешей принесла ей большей уверенности в своих предполагаемых поступках.
Ни за что она не будет с Андреем, пусть придется пережить позор и стыд, слезы матери и буйство отца, ни за что.
Лучше с Алешей уйдет и будет мыкаться по лесам, а потом он докажет свою невиновность и все образумится. С этими мыслями Мария уснула, предоставив решение всех вопросов на завтра.
На следующий день ей не удалось вырваться, отец как что чувствуя, загрузил ее работой до самых сумерек.
Ранним утром, Мария, вся испереживавшаяся прихватив корзину с продуктами, решительно вывела велосипед за калитку.
Хоть кричите там теперь, хоть стреляйте в догонку, она не остановится .
В лесу с замирающим сердцем она укрыла велосипед мохнатыми, еловыми ветками и осматриваясь пошла к домику.
Что-то сразу привлекло ее внимание.
Она еще не поняла что, но что-то было не так и она не боясь быть кем-то увиденной, вбежала в полуоткрытую почему-то дверь.
Шаткий, почерневших от времени столик, был перевернут.
Доски из настила их первого ложа, были разбросаны по домику.
Но не это зафиксировалось у нее в глазах в первую очередь, посередине комнаты была кровь, много крови, его крови.
А кровавый след до дверей дал ей понять, что живым он не дался.
Домой Мария пришла поздно под вечер, молча прошла в свою комнату и в чем была, так и легла на свою кровать.
На вопросы матери она ответила, что подвернула ногу и она теперь болит.
Не ногу подвернула, душу она подвернула, но не кому было поплакаться, спросить совета, как жить дальше.
Мария приготовила обед, а дети все еще не приехали.
Не случись там ничего, Господи, присмотри за ними, не дай плохому случиться.
Но внимательнее посмотрев на часы поняла, что автобуса из города еще не было.
Подтянув повыше гирьки от часов, провела по ним пальцем, проверяя на наличие пыли, хвойные шишечки были чистыми.
Набрав маленькое ведерко воды вышла во двор, заменить собаке на чистую.
Каштанка лежала в тени от собачей будки, высунув язык и тяжело дыша.
Да конечно, куда ей, вон какой живот, приведет скоро потомство, хлопот добавится.
Присев в ожидании на лавочку, под начинающейся распускаться сиренью, она попыталась снова собрать мысли в одно русло.
Потекли тогда у нее дни серой лентой, не предвещающие ничего хорошего.
Но какова же была у нее радость, когда Мария через некоторое время поняла, что беременна.
Уходя любимый не забыл про нее, оставив себя частицу.
Ее уже не пугала гласность, она не одна и они вдвоем справятся.
А тут еще судьба решилась пожалеть ее, прошел слух, что Андрея придавило на сплаве бревнами насмерть .
Сглупила тогда она, все таки побоялась пересудов и записала рожденную дочь на Андрея.
И вот теперь, спустя сколько лет, решилась достать правду наружу.
Услышав звук подъехавшей машины, она подошла к калитке. Ее дочь, по ее вине не знающая правду об отце, открыв багажник доставала оттуда сумки, пакеты с гостинцами.
— Ларисочка, ну зачем столько снова навезла, своего что ли нет... — и пошла к дочери, раскрывая руки для объятия.
— Мамуль, я же знаю, что ты не одна. Лиза ведь у тебя, я же чувствую, что у тебя.
— Чувствует она...у меня, у меня...и я много чего чувствую и повиниться вот хочу... — Мария сразу настроилась на серьезный разговор, а то замнется и останется опять болью в душе.
Дите должно знать правду, что родилось в любви, какую еще поискать надо.
— Пошли дочь посидим, пока они появятся, мы поговорим с тобой...уж очень мне надо.
— Кто они, мам, ты о ком сейчас... — Лариса с удивлением посмотрела на мать.
— Приедут увидишь...а сейчас садись и слушай.
Некоторое время ничто не нарушало тишины после их разговора, даже не было слышно назойливого жужжания мух.
Или просто они не слышали сами ничего.
Одна высказавшись замерла в ожидании, другая выслушав .
— Мамулечка, сколько же ты пережила своим молчанием, ну зачем же ты так долго мучилась... — дочь первой нашла слова, обнимая мать.
— Я нисколечко не осуждаю тебя...теперь понимаю, почему ты не вышла больше замуж...у тебя любовь была и я мамуль любила, но не судьба... — Лариса делилась с матерью сокрытым раньше от нее.
— Любили, дочь, а теперь вот Лизонька наша... — Мария решила подготовить дочь к встрече с будущим зятем.
— Что Лизонька мам...почему я ничего не знаю...
— Не мешай ей Ларисонька, не мешай...сами разберутся...вижу, что серьезно у них...пусть сами...
— Мам. ну ты такое скажешь, что я не понимаю что ли, не враг же я своей дочери... — взволнованно проговорила Лариса, поплотнее прижимаясь к матери.
— Не враг. не враг...иди вон встречай...идут от остановки...видишь...беги, не сиди тут со мной.
Вот так то вот, подумалось Марии: решили одним заходом все вопросы и правду вывели наружу.
Ну и хорошо, легко то как теперь.
Прости меня, Алеша, прости любимый, исправила я все, исправила.
Во двор, перекликаясь шутками, заходили гости. Заскулила Каштанка предрекая скорые роды. Сирень разбрызгивала по двору, нежнейший запах своих духов.
Автор: Марина Каменская
