— Я уже всё решил, мам! Не начинай снова. – Ванька упрямо смотрел в окно.
— Ты – просто предатель!
— Я?!! – Мальчик задохнулся от возмущения. – Это я предатель?!!
Он резко развернулся и выбежал из комнаты. Заперся у себя и, уткнувшись лицом в подушку, провалился в воспоминания.
Лето. Ваньке исполнилось восемь. На день рождения отец подарил ему классный трюковый велик, о котором мальчик мечтал. Ванька целыми днями гонял с ребятами во дворе и почти забыл, что у отца тоже скоро день рождения. Вернул его к реальности дед.
— Ванюшка, ты папе подарок приготовил уже?
— Нет. – Растерялся внук. – Деда, а что же я папе подарю?
— Ну, если ты не против, могу помочь. Вдвоём и сделаем.
Две недели Ваня и дед мастерили свой подарок – резную деревянную ключницу. Выпиливали, обжигали, шлифовали, прикручивали точеные блестящие крючочки. Ванюшка работал с дедом на равных. Даже на какое-то время забыл про новый велосипед.
В свой день рождения отец был очень уж какой-то загадочный и весёлый. С удовольствием принял поздравления, хвалил Ванин подарок. Обнял и расцеловал деда. Мама подарила отцу какую-то особо модную рубашку и он, дурачась, шутил, что если бы у него не было такой замечательной жены, то в этой рубашке можно было бы даже жениться. На что мама шутливо огрела его полотенцем и сказала, что такого балбеса свет белый не видывал.
Когда уже сидели за праздничным столом на даче, отец неожиданно сказал:
— А теперь, дорогие мои, простите меня, но я тоже сделал себе подарок. Исполнил, так сказать, мечту детства. Сейчас.
Он торопливо направился к калитке, за которой остановилась машина. Вернулся с плетёной корзиной в руках. Ваня взглянул и ахнул: в корзинке мирно спал толстый черный щенок.
— Знакомьтесь, это Дайсон.
Мама, укоризненно глядя на отца, только и смогла произнести:
— Ну, Саш, ты даёшь!
Но отец улыбался такой счастливой детской улыбкой, так смешно морщил нос, глядя на щенка, что сердиться на него было невозможно. А Ванька так и вовсе был в полном восторге.
Впрочем, скоро Дайсона полюбили все. Маленький стаффорд рос не по дням, а по часам, и быстро превратился в мощного широкогрудого пса с удивительно спокойным, но оптимистичным характером.
Больше всего он, конечно, любил отца, словно поняв, что именно отец – самый главный и важный человек в его собачьей жизни. Любил он и других членов семьи. С Ванькой дурачился и играл в догонялки, с мамой лениво лежал у кухонного стола, пока та готовила, с дедом, когда приходили в гости, любил «посмотреть» телевизор. Но за отца готов был в огонь и в воду, сопровождал его везде, где было можно, и однажды выручил из серьёзной беды.
Как-то вечером отец как всегда выгуливал Дайсона в старом парке рядом с домом. Вышли поздно, народа на дорожках уже не было, и отец, против обыкновения, спустил пса с поводка. Дайсон сразу же скрылся в ближайших кустах по своим неотложным собачьим делам. А отец неторопливо прогуливался по аллее, изредка посвистывая, чтобы собака не слишком отставала.
Он был занят своими мыслями и не заметил, как из темноты на дорожку шагнули двое.
— Ну что, — хрипло сказал один, — закурить у тебя просить или сразу денег?
— А у меня ни того, ни другого нет. – Миролюбиво ответил отец. – Не курю, капиталов не нажил.
— Хамишь что ли?
— Зачем, на вопрос ответил.
— Дядя, да ты борзый гляжу! – Один из парней приблизился, щёлкнул, вытолкнув лезвие, нож.
И тут из кустов на дорожку прямо перед парнями вывалился Дайсон. Чёрный, как смоль, широкогрудый и мощный, в свете луны он смотрелся впечатляюще.
Парни невольно попятились.
— Ко мне!
Отец взял собаку на поводок и так же спокойно сказал:
— Идите, ребята, чтобы беды не случилось. Чего вам надо, того у меня всё равно нет, а собаку нервировать не советую.
— Если бы они знали, что наш Дайсон и мухи не обидит, — рассказывал он позже дома- то плохо бы мне пришлось.
Но Ваня был уверен: добродушный и спокойный Дайсон никогда не дал бы отца в обиду. В одном только пёс помочь не смог, когда отец неожиданно заболел. И так же быстро и неожиданно четыре года назад сгорел от лейкоза. Тогда Ваньке было двенадцать.
Теперь Дайсон не отходил от мальчика, как когда-то от его отца. Словно понял, что маленького хозяина надо оберегать, раз большой куда-то так неожиданно и надолго ушёл.
Ванька всхлипнул. Сейчас ему уже пятнадцать. Год назад мать познакомилась с Германом. Иван не возражал. Взрослый уже, понимает, что отца не вернуть.
Герман – неплохой человек, к Ваньке относится хорошо. Но месяца два назад, когда мужчина уже переехал к ним, выяснилось, что у него аллергия на собак.
Вроде и не было особо, когда раньше заходил, а как стали жить все вместе, даже задыхаться начал. Мать расстроилась, начала уговаривать сына отдать кому-нибудь Дайсона.
Ванька поверить не мог, но сцепив зубы, честно обошёл всех друзей, пытаясь найти псу настоящую семью. Хотя, когда смотрел на собаку, слёзы на глаза наворачивались. Только никто оказался не готов взять на себя заботу о таком питомце, как Дайсон. Деду отвезти собаку тоже было нельзя. Слабый и больной пожилой человек уже не имел сил ухаживать за стаффордом.
— В приют не отдам! – Твёрдо заявил он сегодня после очередного разговора. – Дайсону там нельзя! Он наш!
— Вань, но Герман теперь тоже наш. Он наша семья. – Мать едва сдерживала слёзы. – Тебе что собака дороже человека? Дороже меня? Дороже Германа?
— Мам, не обижайся. Дороже Германа, да. Дайсон- моя семья. Моя, твоя и папина. – Тут Ванька запнулся и едва не заревел от отчаяния. – Мам, давай мы к деду жить уйдём. Мы ему там не мешаем. И вам… не будем.
— А мне что теперь на два дома разорваться, Вань? Мне работать надо. А теперь ещё и в разные концы города мотаться, чтобы хозяйство вести?
Ванька посмотрел на висящую в коридоре ключницу, на которой болтался поводок Дайсона и, упрямо стиснув зубы, сказал, что он всё решил.
Вот тогда мать и назвала его предателем.
— Лидуша, — говорил вечером по телефону дед – в самом деле, пусть Ванюшка у меня живёт. В школе у них дистанционка пока, через весь город мотаться не надо. С хозяйством мы справимся, не впервой. Да и мне легче с помощником.
— И правда, Лид, — поддержал Герман – что ты парня душишь. Он взрослый, деду поможет. Да и с собакой разлучаться не надо. Отпусти ты его.
Весело щелкнул в замке ключ. В узкий дедов коридор, сопя, ввалился Дайсон. За ним раскрасневшийся Ванька с большой спортивной сумкой.
— Всё, дед, уломали маму! Герман помог! Теперь у тебя жить будем!
Дайсон согласно фыркнул и протопал на своё всегдашнее место поближе к телевизору.
— Ванюшка, — голос деда в трубке звучал виновато – что-то мне как-то не по себе. Сердце с утра щемит. Ты долго ещё?
— Эх, дед, что ж ты сразу не позвонил! Я еду!
Иван отпросился у преподавателя и рванул домой. Пока доехал, соседка уже успела вызвать скорую и сейчас сидела у дедовой постели.
— Спасибо, Маргарита Сергеевна, что приглядели. Я теперь сам.
Вместе с Дайсоном, черным стаффордширским терьером, они проводили соседку, а вскоре уже открывали дверь приехавшей бригаде скорой помощи.
— Не бойтесь, — придерживая за ошейник любопытного пса, говорил он светловолосой молодой девушке, замешкавшейся в коридоре – Дайсон добрый, он не тронет.
— Да я и не боюсь. – Девушка храбро шагнула в комнату вслед за врачом. – Просто вид у него строгий.
— Только что вид. – Иван взволнованно наблюдал за манипуляциями доктора. – Это серьёзно?
— Это возраст, молодой человек. Плюс проблемы с сердцем, не вчера появившиеся. Укол я сделал, а сейчас выпишу лекарство и распишу рекомендации.
Хорошо бы поделать капельницы. Есть у вас, кто мог бы сделать это дома?
— Нет. – Ванька растерялся. – У нас некому.
— По больницам Ивана Алексеевича сейчас таскать я бы тоже не советовал. Ксюш, — доктор посмотрел на свою белокурую помощницу – может походишь, покапаешь?
— Я заплачу, — взволнованно откликнулся Ваня и вопросительно посмотрел на Ксюшу – не волнуйтесь. Я в университете учусь, и ещё работаю. – Добавил зачем-то.
— Я не волнуюсь. – Улыбнулась девушка. – Буду приходить, если только этот зверь меня не съест.
Она покосилась на Дайсона, вальяжно развалившегося посреди комнаты, и неожиданно подмигнула ему. Дайсон спрятал высунутый язык, склонил голову чуть вбок и внимательно посмотрел на Ксюшу.
— Не съест! Конечно не съест! – Обрадовался Ванька. – Оксана, Вы только приходите к нам. Я сейчас сбегаю куплю всё, что надо. И ключ Вам оставлю.
— Сейчас нам на вызов. А завтра я зайду и поговорим. Только если можно не Оксана, а Ксюша. Меня так все называют.
— Хорошо. А я Иван. Как и дедушка. Только Александрович.
— До встречи, Иван Александрович!
— До свидания, Ксюша!
Ванька сбегал в аптеку, напоил деда чаем и отправился на прогулку с Дайсоном.
— Понравилась она тебе? – Спросил дед, когда внук вернулся.
— Ксюша? Да, симпатичная. И добрая, раз согласилась нам помочь.
— Чувствую, хороший она человек. Ты, Ванюш, приглядись.
Ксюша приходила к Ивану Алексеевичу, как и обещала. Ванька, если был дома, провожал девушку. Брал с собой и Дайсона. Ксюша больше не боялась грозного с виду пса. Их прогулки с Иваном становились чаще и длиннее, всё больше времени молодые люди проводили вместе...
А через год родился маленький Саша. Постаревший Дайсон вместе со всеми встретил Ксюшу из роддома, и после этого уже не отходил от малыша.
Своё любимое место рядом с телевизором он поменял на комнату молодых. Спал рядом с кроваткой, призывно ворчал, если Сашка просыпался, и беспокойно обнюхивал крохотные пальчики. На прогулках охранял коляску, и не было у маленького человечка более грозного защитника.
Сашка и пошел, держась за Дайсонов ошейник, осторожно и неуверенно делая первые в своей жизни шаги. Старый пёс, которому шел тринадцатый год, терпеливо и медленно передвигался с Сашкой по комнате, едва заметно подрагивая ушами, когда малыш слишком громко визжал от восторга.
Дед тоже словно помолодел. Возился с правнуком с искренним удовольствием, правда, на улицу уже почти не выходил, разве что с Ванькой иногда.
Ванька сажал Ивана Алексеевича на скамеечку рядом с домом, а верный Дайсон укладывался у ног старика. Так и жили...
— Иван Алексеевич, я на минуточку в магазин, ладно? Сашенька спит, ещё минут сорок спать будет. Но я даже быстрее вернусь.
— Иди, Ксюшенька, иди, не волнуйся, всё хорошо будет. — Иван Алексеевич улыбнулся. — Мы с Сашей справимся. Да и Ваня вот-вот придёт.
— Я хотела Ване позвонить, чтобы он по дороге в магазин сам зашёл, но у него телефон выключен. А у нас молока нет и памперсы у Саньки закончились.
— Ксюша, да ты мне не отчитывайся. Уж больно сильно ты о нас волнуешься. Иди спокойно, не торопись.
Ксюша убежала. Иван Алексеевич сел на диван, сделал телевизор потише, чтобы Сашеньку не прозевать, если тот проснется, и вдруг почувствовал, как острая боль сдавила где-то за грудиной. Резко стало не хватать воздуха. Попытался встать, но со стоном опустился обратно. Лекарство бы взять со стола. Попробовал ещё раз, в глазах неожиданно потемнело... Дайсон заскулил, запрыгнул на диван, начал облизывать лицо, руки.
Заплакал проснувшийся Саша. Пёс метнулся в соседнюю комнату. Увидев собаку, малыш засмеялся, залопотал что-то по-своему.
Дайсон вернулся к дивану. Хозяин по-прежнему сидел неподвижно. Стафф коротко гавкнул. Посмотрел недоуменно. Хозяин не встал. Пёс заскулил, бросился к входной двери, толкнулся всем телом.
Дверь, которую Ксюша впопыхах не захлопнула, неожиданно поддалась. Дайсон выскочил в подъезд.
Маргарита Сергеевна возилась на кухне, когда ей неожиданно почудилось, что в дверь постучали. Она прислушалась: показалось. Раздался лай Дайсона.
Значит, к соседям пришли. Ну, там и Иван Алексеевич, и Ксюша дома. Лай не прекращался. В дверь опять что-то стукнуло. Маргарита Сергеевна открыла.
Дайсон тяжело дыша, захлёбывался лаем. Он боднул женщину головой в колено и повернулся в сторону квартиры.
— Что ты, Дайсон? Случилось что-то? — Соседка поспешила за собакой. — И дверь открыта.
— Ксюша! — Окликнула она.
В ответ из комнаты раздался Сашенькин плач. Увидев на диване Ивана Алексеевича, Маргарита Сергеевна охнула, бросилась к нему. Дайсон убежал в соседнюю комнату. Саша перестал плакать.
— Вань, ты прости меня. Я не должна была уходить. — Ксюша, как маленькая, размазывала ладошкой слезы. Если бы не Дайсон... — Она уткнулась лицом в тяжёлую голову стаффорда.
— Что ты, родная, обошлось же всё. — Иван обнял жену.
Дайсон внимательно посмотрел на хозяина.
— Молодец, конечно, ты молодец. Самый лучший пёс в мире!!!
В комнате дед что-то тихонько говорил Сашке. Малыш заливисто хохотал.
Седая морда старого пса лежала на лапах, глаза преданно и влюбленно смотрели на самых дорогих для него людей.
Автор: рассказы
