Кузьмич во всем винит свою матушку, которая родила его ровно в 12 часов ночи, поэтому он считает к нему так и липнет всякая нечисть, сущности и души умерших. Но одна мистическая история, буквально, заставила его, взрослого мужчину рыдать.
И вот о чём она. Звали его все Джоником, мать-лингвист, так замудрённо назвала мальчика, по паспорту, кажется, Джонатан. Когда я его первый раз увидел, ему было лет семь. Пару раз Кузьмич брал его на рыбалку. Сноха Кузьмича была ребенку теткой по матери и опекуншей, поэтому иной раз обузу сбрасывали ему. Мы все отводили глаза от этого мальчика.
Он казался аутистом, но всё было намного сложней.
С виду картофельный росток, только дистрофический, с огромными печальными голубыми глазами, и весь такой белесый. Мальчик был весь погружен в себя, абсолютно потерявший связь с внешним миром. Было удобно, куда посадишь там, и будет сидеть, не бегал, не ходил, ничего не требовал, всегда молчал погруженный в себя. Правда так он мог вполне и под себя сходить, а кормить его было легче с ложечки, так как сам ел только по команде и очень заторможено.
За его питанием надо было следить, он мог просидеть день без еды и питья и даже не попросить об этом, казалось, он отключил в себе способность чувствовать физиологические потребности. Мальчик абсолютно был отрешен от внешнего мира, и казалось, будто бы только присутствует. Печальное зрелище.
Мы быстро забывали на рыбалке, что Джоник где-то рядом. Правда, один раз он меня все-таки напугал. Я перепил и уснул на заднем сиденье машины. Когда свозь сон ощутил, что кто-то слабо дергает мою ладонь холодными пальцами. Я открыл глаза и увидел перед собой Джоника. Он смотрел на меня, и при этом сквозь меня и шептал еле слышно:
— Просыпайся, просыпайся, просыпайся.
Сон, как рукой сняло. Я сел и взял на колени Джоника и ласково, сказал, что я проснулся. Но он продолжал шептать:
— Просыпайся, просыпайся, просыпайся.
Мне почему-то стало жутко. О случившемся я рассказал Кузьмичу. Тот лишь покачал головой и глубоко выдохнул. Наедине Кузьмич мне рассказал историю Джоника. Он родился здоровым и умным ребёнком. Отец Джоника не был с ними официально зарегистрирован, но жили вместе, как семья. Когда Джонику было 5 лет, стало известно, что его отец заядлый игрок и кутила. Мужчина занял деньги у бандитов и кинулся в бега. Бандиты начали приходить к ним домой.
Отец-подлец, иначе не назовешь, до последнего связывался с матерью Джоника с чужих номеров и уверял, что отдаст все долги, вот завтра приедет, когда придут за долгом, и отдаст. И она верила, даже когда стало совсем небезопасно.
В тот день снова пришли кредиторы. Мать спрятала Джоника в шкаф и наказала, чтобы он молчал и себя не выдавал, иначе она его поругает. Она верила, что вот-вот придет отец Джоника. Кредиторы поняли, что он не придет и стали избивать женщину. Позже эксперт установил, женщина, чтобы не кричать от боли прокусила себе язык. Она не хотела напугать сына, поэтому даже соседи не слышали, как её избивали.
Вскоре бандиты ушли, а мать Джоника лежала на диване вся избитая и без сознания. Через несколько часов она умерла. А мальчик сидел и ждал, когда мама позовет его. Позже он вылез из шкафа сел рядом с ней, взял за руку и стал просить:
-Просыпайся, просыпайся, просыпайся.
Так ребёнок просидел рядом с телом матери почти три дня, пока их не обнаружили. Джоника сразу отвезли в больницу с сильным обезвоживанием и истощением. А мать похоронили. С того дня мальчик так и не пришел в себя, ему дали инвалидность. Опекунства на мальчика оформила сестра матери, да и то, потому что было выгодно сдавать квартиру матери Джоника, да и плюс опекунские выплаты.
И однажды Кузьмича стали мучить сны, словно наяву, к нему подходила женщина, которую он не видел и просила:
-Кузьмич, помоги моему Джонику. Кузьмич, помоги ему…
И такие сны стали такими навязчивыми, что ему пришлось заняться судьбой мальчика. Он сходил до участкового психиатра и понял, что это давно не врач, и возможно и не был им изначально. Врач это тот, который хотя бы пытается вылечить, а этот бюрократ лишь подписывал обходные и выписывал дорогие рекламируемые пилюли, вот и все.
Джоника он даже вспомнил не сразу, а когда мельком заглянул в историю болезни, то сразу выдал, что мальчик уже неизлечим, и пожизненно будет таким.
Кузьмич связался с одним частным психиатром, но и тот его не обнадежил. Случай был очень тяжелый и запущенный, гарантировать, что мальчик вернётся к нормальной жизни, он не мог, да и курсовое лечение было весьма дорогим. Кузьмич опустил руки. И когда опять ему приснилась мать Джоника, Кузьмич выпалил в ответ:
— А что я могу сделать? Ты хоть подскажи, как ему помочь?
В ответ была долгая тишина. А потом она ответила:
— Покажи ему, что я умерла.
Кузьмич с новыми силами ринулся в это дело. Он нашел могилу матери, всё, о чем позаботились родственники, — это поставили железную оградку. Деревянный крест уже покосился, надпись выгорела. Кузьмич взял фотографию покойницы поместил её в плотную рамку и положил у основания креста. Покосившийся крест поставил обратно и обновил надпись. А потом привел Джоника. Мальчик никак не реагировал, так и стоял отключенный от внешнего мира.
Только глазами смотрел на портрет матери и шептал:
— Просыпайся, просыпайся, просыпайся.
Кузьмич и на второй день его привел, стоял, рассказывал ему, что люди умирают, и это неизбежно, и мертвых хоронят на кладбище, и теперь вот здесь его мама. Но было бесполезно.
На третий день стояла безветренная чудесная погода. И они снова были у могилы матери, мальчик смотрел на портрет матери и бормотал свои единственные слова. Кузьмич сперва говорил спокойно, а потом начал срываться от отчаяния. И стал трясти Джоника за плечи, пытаясь, докричатся до него, вывести мальчика из этого состояния овоща. Но всё было бесполезно.
Кузьмич опять сдался, он так старался, но тщетно. Он взял Джоника за руку и повел обратно.
Но только они повернулись, как услышали стук, один за другим. Прямо сзади. Кузьмич медленно повернулся обратно. И увидел, что причиной стука была калитка оградки. Как будто кто-то игрался с ней, хотя рядом никого не была. Кузьмич завороженно смотрел на эту чертовщину, как околдованный. А потом посмотрел на мальчика. Джоник тоже смотрел на калитку могильной оградки своим обычным бессмысленным взглядом.
А потом вдруг поднял взгляд выше на портрет матери, а потом снова на оградку. И так несколько раз. И в какой-то момент он окинул взглядом кладбище, и словно наконец-то прозрел. Мальчик рухнул на колени и зарыдал. Зарыдал не так, как плачут дети, а зарыдал, как взрослый. Оплакивая свое непосильное горе. Такое огромное и тяжелое для ребёнка. Плакал он долго.
Кузьмич взял его на руки и отвёз обратно к себе домой. Дома он переодел ребёнка, и мог поклясться, что футболку можно было выжимать, настолько она была мокрая от детских слёз. Но уснул Кузьмич на редкость хорошо и облегченно. Утром на рассвете, его разбудил Джоник. Он начал теребить его за руку. А когда Кузьмич открыл глаза, мальчик сказал:
— Дядя, я пить хочу.
Это была его первая фраза за всё время болезни. Через несколько месяцев Джоник полностью восстановился и догнал в развитии своих сверстников. Чудесное исцеление мальчика участковый психиатр приписал себе и даже получил премию.
Уже прошло много лет с тех событий. И недавно на рыбалку Кузьмич взял собой повзрослевшего Джоника. Это уже взрослый парень, студент техникума, высокий, скромный и очень начитанный. От прежнего Джоника осталось лишь незаметность, у него тихий голос и он редко улыбается. А когда улыбается, то уголками губ. Лишь огромные голубые глаза так и остаются печальными. Джоник давно проснулся от той страшной трагедии, но в душе он так и остается тем маленьким мальчиком, у которого так рано отняли маму...
Автор: Галинадар
