Живёшь и думаешь, что тебе девятнадцать. Или максимум двадцать. Вокруг все что-то делают, возятся, женятся, детей растят. А тебе двадцать. И двухтысячный был только вчера. И Калкин такой молодой, и всё у него ещё впереди.
А потом смотришь в зеркало и внезапно осознаёшь, что тебе, блин, сорок. И стоит рядом молодое поколение, вежливо улыбается в ответ на твои шутки. А шуток этих давно не понимает. А в один из вечеров, когда ты сидишь и шутишь среди приятелей твоих детей, это молодое поколение, наконец, прорывает:
— Папа, мы не в теме! Что ты вообще сейчас сказал?
И ты начинаешь долго и нудно, постоянно сбиваясь и отвлекаясь, рассказывать, кто такой Снусмумрик, почему настоящие герои всегда идут в обход, и почему Штирлиц должен остаться. И шутка кажется не такой уж и смешной.
И тогда ты понимаешь, что они уже другие. И смеются над другими шутками. И они уже другое поколение. И тебе, блин, сорок лет! А то и пятьдесят. А двадцатилетний парень, который все эти годы сидел внутри тебя, давно куда-то свалил.
Мой приятель Андрей работает в околомедицинской сфере. Начинал с рядового работника, через пару лет стал маленьким начальником, потом руководителем отдела. И, наконец, пригласили его в одну очень серьёзную корпорацию на должность директора.
Собеседования по скайпу, поездки в региональный офис, в Москву, разговор с каким-то немцем из центрального офиса. Наконец контракт, трудовая книжка и первый рабочий день.
Андрей в эйфории. Первая директорская должность. Звонит всем, хвастается. И мне звонит.
— Прикинь, у меня отдельный кабинет! Первый раз в жизни у меня отдельный кабинет!
— Поздравляю.
— И секретарь! Я прихожу, а мне представляют. Это, говорят, ваш секретарь, её зовут Вера. Прикинь, у меня свой секретарь есть!
Андрей Николаевич смеётся в трубку. А я его отлично понимаю. Это внутри него двадцатилетний Андрюха офигевает от кабинета, секретарши, новой должности. Ещё не привык, ещё радуется.
— Красивая секретарша? – спрашиваю я.
— Ага! – Андрей переходит на громкий шепот. — Длинноногая такая. Я сейчас выглянул, хотел кофе попросить. А она сидит, ноготь пилит. Ну, настоящая секретарша! Я даже постеснялся её от процесса отвлекать.
— Ты поосторожнее с ней. У тебя жена. И дети.
— Да ладно! – беспечно ухмыляется Андрей. – Ей лет двадцать пять, не меньше. Серьёзная дама.
Андрей Николаевич, хочется сказать мне. А тебе-то уже почти полтинник. Ты директор большой конторы. Ты сам уже серьёзный товарищ.
А двадцатилетний Андрей смеётся.
Проходит несколько дней и встречаемся мы с ним на соревнованиях, куда привезли своих потомков. Пока дети с увлечением лупят друг друга, стоим в стороне, разговариваем. Андрей отчего-то грустен и задумчив.
— Ну как новая работа? – спрашиваю.
— А-а, — Андрей неопределённо машет рукой.
— Трудности?
— Да, не в этом дело, — вздыхает. – Трудности я ожидал.
— Так чего кислый такой?
— Да почувствовал вчера себя старым идиотом.
— Ничего себе! Спину прихватило? В аптеке вместо презервативов валидол купил? Носки шерстяные по акции в «Гиппо» прихватил?
Андрей смотрит на меня с возмущением:
— Ну не до такой степени!
— Так в чём дело?
— Ты помнишь, я тебе про секретаршу рассказывал?
— А, длинноногая такая? С ногтями?
— Точно. Вера её зовут. Верочка.
— А-а, Верочка, вызовите….
— Вот именно! – встрепенулся Андрей. – Вот ты сразу догадался! Было у меня вчера хорошее настроение, я решил пошутить. Звоню секретарю:
«- Верочка, вызовите мне самую светлую голову нашей с вами современности.
А там молчание. Верочка переваривает. Наконец оживает:
— Андрей Николаевич, не поняла, повторите. Кого вызвать?
А я торможу, шутку затягиваю, хотя надо было давно извиниться, и прекратить всё это.
— Верочка, позовите мне Новосельцева.
— Поняла, — рапортует секретарша и отключается.
Я хотел было выйти, объяснить, посмеяться вместе с ней. Но тут, как назло, клиент крупный позвонил, отвлёк. Пока я с ним разговаривал, Вера входит.
— Извините, Андрей Николаевич. Я Новосельцева долго искала. Не работает у нас такой. Может на складе посмотреть? Это их новый сотрудник?
— Простите, — говорю. – Верочка. Это я неудачно пошутил.
— Ну ладно, — длинноногая секретарша пожимает плечами. И в глазах её читаю я, какой же я старый дурак.
— А вы такой фильм «Служебный роман» не смотрели? – с последней надеждой спрашиваю я.
— Служебный роман? Что-то знакомое, — задумывается Верочка. — А, точно. Не смотрела. Не люблю Зеленского.
И уходит. А я остаюсь соображать при чём тут Зеленский, Украина и почему Верочка его не любит».
— Догадался? – спрашиваю я.
— Погуглил, — мрачно кивает Андрей. – И понял, что мы с Верочкой разные поколения.
— Не будешь больше шутить?
— Хватит. Дошутился уже.
И тут подбегает его отпрыск.
— Папа, у меня бой только через пять пар! Пошли в буфет! Успеем чего-нибудь перекусить.
— Ты с нами? – спрашивает у меня Андрей.
— Не, я тут посижу. Отравлюсь ещё в вашем буфете.
Андрей с потомком уходят. На прощание пацан поворачивается ко мне, сдвигает брови и говорит:
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!
Андрей даже посветлел лицом. Где-то внутри него, двадцатилетний Андрюха встрепенулся и решил, что не всё ещё потеряно. И это просто Верочка – дура!
Автор: Павел Гушинец (DoktorLobanov)
