— Я тебя спасу! Слышишь? — одними губами сказала девушка.
Вообще-то она не должна была здесь быть. Это было незнакомое совершенно место.
Просто за день до свадьбы Маша в пух и прах разругалась со своим женихом Гошей. Села в первый попавшийся автобус, когда выбежала из его машины. И просто ехала. А потом вышла на последней остановке.
И оказалась в незнакомом селе. Мысли путались и девушка бесцельно брела по дороге.
Она поняла, что замуж за Гошу не ходит. Тот попрекал всем: зачем купила платье? И старое хорошее. Продукты заставлял брать самые дешевые. В спортзал и бассейн нельзя, там же деньги надо платить. Был патологически жадным и ревнивым вдобавок.
— Это кто? Никто? А чего он на тебя так посмотрел? Ты его знаешь, да? Вы раньше встречались? Как это нет? Вот, он опять смотрит! — кипятился он на улице.
Потом сказал, чтобы Маша прекратила краситься и носить короткие платья и брюки в обтяжку.
Последней каплей стало то, что на свадьбу Гоша сказал ее деда не приглашать. Мол, деревенский, неграмотный, позориться только. Пусть если приедет, дома сидит. Или издалека посмотрит, как расписываются и уходит.
Маша вспылила. Дед ее воспитал, родителей не было. С пеленок. Был он маленького роста, очень шустрый, с белоснежной окладистой бородой. И Маше всегда напоминал персонажей из сказки.
Сейчас ему было 85 лет. Жил в той деревне, откуда и Маша родом была. Это потом она в город перебралась. И звала деда к себе. Но тот как отрезал: не поеду.
— Тут все у меня. Любимые холмики, куда хожу да разговариваю. Бабушка там твоя лежит, мама с папой. Где родился, там и останусь. Не люблю я города. Суетно. Жизнь мчится. А надо бы спокойнее, к истокам надо. Чтобы душе хорошо было. В гармонии жизтонька должна течь, а не в беге, как по колесу. Выбор твой, внученька. Но я никуда не поеду! — проговорил дедушка Маше.
Она его навещала, конечно. Только все было некогда. Последний раз была полтора года назад. Но домой тянуло. Очень. Город почему-то так и не стал домом, не приросла корнями.
В общем, с Гошей поссорились. Из-за деда. Так и шла Маша по незнакомой улице. Как вдруг увидела лошадь. У красивого дома. Лошадей Маша обожала с детства.
И тут, всплеснув руками, потянулась туда. Рядом с лошадью старушка стояла. Может, хозяйка?
— Можно погладить? Пожалуйста! — попросила Маша.
Лошадь стояла, опустив голову. Худая такая. Услышав Машин голос, подняла глаза. Больные, несчастные. Полные страха. Маша протянула руку.
Животное вздрогнуло, чуть отшатнулось.
— Ишь, бедолажный. Достается ему от Кольки-то. Вот и боится теперь всех. ты гладь, не бойся. Пусть хоть ласку напоследок увидит, — проговорила старушка.
Маша оторопела. Ласково прикоснулась к лошади. И та махнула хвостом. Уткнулась девушке в плечо.
— Почему вы сказали напоследок? И что это за Колька? Он зачем ее обижает?
Бабулька тут же все выложила. Видно, поговорить ей хотелось.
Что Колька — хозяин. По характеру плохой. Жену с детьми гоняет. Животных терпеть не может. Зачем вообще коня заводил — непонятно. Относился плохо всегда. А теперь надумал избавиться. Уже договорился с мясником.
Местным жалко его, Сахарка этого. Очень умный да добрый. По словам бабульки, лечить умеет Сахарок. Вот она его гладит и голова проходит. И давление лучше делается. Потому и переживает за него. Но цену Колька заломил. Таких денег не было ни у кого.
Поэтому судьба Сахарка решена. Можно сказать, его уже нет.
— Как нет? Неужели ничего нельзя сделать? — глаза Маши наполнились слезами.
— Сахарок просто до утра не доживет, если 80 тысяч не заплатить. Колька-то вон хохочет, мол, на колбасу пойдет, — покачала головой старушка.
Маша молчала. Лошадь глядела на нее. Словно в душу, безмолвно кричали глаза: спаси меня, пожалуйста. Если можешь. Переворачивалось все внутри. Какие могут быть ссоры и выяснение отношений с Гошей, когда тут такое?
Маша дрожащими руками набрала номер жениха. У нее не было таких денег. Но на свадьбу они копили вместе. Только лежали они на счете Гоши. Тот так решил. Чтобы экономно. И чтобы Маша не потратила никуда.
А теперь она просила. Гоша вначале молчал, а потом заорал:
— Какая лошадь? Ты вообще где? Как ты могла так со мной поступить? Уехала черте куда. У нас же церемония! Глупая ты какая. Не дам денег. Они на поездку. Ума лишилась? Да мне плевать, пусть на колбасу идет! Одним меньше. Замолчи. И возвращайся. Иначе я и передумать могу!
У Маши руки тряслись. И саму всю трясло. И видела она только глаза Сахарка. Робкие, удивительно красивые, человеческие. И в них сейчас помимо страха жила надежда. И цена ей была — 80 тысяч.
Из дома вышел мужчина угрюмого вида. И потянул Сахарка с собой. Тот беспомощно оглядывался на Машу.
— Подождите. Вы Николай? — вцепилась ему в рукав Маша.
— Допустим. А что?
— Вы не могли бы подождать? Я найду деньги. Может, за пару дней. Или дольше. Но я насобираю, привезу! Обещаю! — прошептала Маша.
— Ага, сейчас. Нет уж. Или деньги сегодня, или все. Что вы все меня к совести призываете? Моя лошадь, что хочу с ней, то и делаю. Или давай, куда шла! — отвернулся Николай.
И ушел. А Сахарок оглянулся еще раз. Показалось или крупная слеза скатилась? Он словно прощался с Машей.
Что-то говорила ей старушка. Но Маша ее не слышала.
Снова достала телефон. И набрала номер. Услышала родной голос и закричала, давясь рыданиями:
— Дедушка! Деда, помоги мне! Мне надо купить лошадь. Мне деньги нужны, деда. Я не знаю... Я не знаю, где их взять. У меня нет. Что делать, дедушка? Я знаю, что эта лошадь никому не нужна. Но она живая. Она хочет жить! Так нельзя. На какую-то колбасу! Конь должен мчаться по траве. Приносить радость. И самому радоваться! Деда!
— Тихо, Машенька. Тихо. Где ты, внучка? Я уже и в город к вам приехал. На свадебку-то. Ты уехал, что ли куда, Машунь? Ты не плачь. Дедушка сейчас приедет к тебе. Оставайся там. Слышишь?
Маша спросила название села. Бабушка ее к себе позвала обождать.
А через три часа приехал дед. Маша издалека его фигурку завидела. Он смешно ковылял, вытирая лоб платочком.
Маша кинулась ему на шею. Спрашивала, как им поступить? А дедушка попросил к дому того Николая отвести. Смеркалось уже.
Оттуда вопли да песни раздавались. Гулянка шла. Маша испуганно обернулась. А дед решительно постучал.
Вышел Николай, еле на ногах держался.
— Ты, мил человек, лошадку-то продаешь? — произнес дедушка.
— Я, старый. Только скоро кирдык ему. Все решено уже. Обещал своим показать, что бывает с теми, кто не слушается! Пусть поглядят. Не, ну он то слушался. Просто пример для наглядности! — икнул Николай.
— Лошадь я купить хочу. Продай. Я дороже дам, — дедушка смотрел снизу на Николая.
Маленький, хрупкий совсем. Но столько внутренней силы было в нем.
— А еще говорят, пенсионеры живут плохо. Тебе зачем лошадь, старый? Деньги некуда девать? А вот сто! Видал? — хохотнул Николай.
Дедушка в чемоданчик полез. Старенький, маленький и облезлый. И достал оттуда деньги. Пятитысячными купюрами. Протянул со словами:
— Коня веди. И расписку дай. И не хулигань мне тут. Охальник какой.
Вывели Сахарка. Тот уткнулся в Машино плечо.
Пошли они втроем. И ни разу не повернулся конь туда, где были его прежние хозяева.
— Дедушка! А деньги откуда? И куда теперь? — вздохнула Маша.
— Денежки скопил. Тебе в подарок вез. Я по старинке, наличкой, не на карточке. А Сахарка твоего ко мне, в деревню. Перевезем. Ничего, косить буду. Даст Бог силенок. Пусть живет. Божье создание. Вот так, Машуня. Ты молодец, добрая девочка у меня! — улыбнулся дед.
Маша молчала. Только обняла их. Старика и коня. И в эту минуту поняла, что нет никого родней и дороже. Старенький дедушка примчался ей на помощь. Благодарно и ласково глядел Сахарок.
Заночевали они тут. А утром, послав подальше жениха, Маша поехала с дедушкой и Сахарком в деревню. Провожать их.
Только вернулась к ним через месяц. Совсем. Уехала из города.
Так и живут втроем. Маша учительницей устроилась.
В свободное время мчится на своем Сахарке. Говорит, ловит ветер. Пьют с дедушкой чай из самовара с царским вареньем из крыжовника да орехов. Или с вишневым. Дедушка знатный мастер их варить.
А еще Маша говорит, что она очень счастлива. Потому что рядом те, кто любят и никогда не предадут...
