Старый дог по кличке Джон, лежал в тени раскидистой сирени, посаженной вдоль забора, вспоминая самые яркие мгновения своей собачьей жизни, и ждал хозяина. Страшно хотелось пить, но он терпел. Распухший шершавый язык, стал душить, затрудняя его дыхание. Скорее бы пришла эта незнакомая добрая женщина и дала водички…
Мгновение первое
– Михалыч! Тебе, что было сказано, а? Если в помете попадается выбраковка топить немедленно! Ты почему его ставил, хочешь мне всю родословную черных догов подпортить?! Еще раз такое вытворишь, выгоню к чертовой матери! –
– Ладно, понял. Просто он такой красавец, самый крупный и крепкий из пяти щенков, вот я и подумал…–
– Думаю и решаю здесь я, а ты исполняешь мои указания. –
– И что с ним теперь делать, может, я его кому-нибудь подарю? –
– И думать забудь! Либо придуши, либо вывези подальше и выброси. Что бы он со своим белым пятном на морде к нам никаким боком не касался. Понятно? –
–Да уж, куда понятнее. Поехал я домой, по дороге оставлю его у какой-нибудь мусорки, может, кто и подберет, если уличные псы разорвать не успеют. –
Михалыч подошел к помету и, взяв трехнедельного щенка на руки, почесал ему животик, потом засунул за пазуху своей куртки и, смачно плюнув в сторону ушедшего заводчика, сел в старенькие Жигули. Хорошо, что еще не так холодно, подумал он, может, повезет бедолаге и заберет его добрый человек.
Оставленный возле мусорного контейнера малыш, никак не мог понять, куда пропал греющий его бок и сладкое вкусное молочко, почему ему так одиноко и холодно и что такое бракованный. Он ползал, ища привычное тепло, и очень громко плакал, зовя на помощь свою маму...
Мгновение второе
– Лёнь, ты опять мусор не выбросил? Ну, сколько можно повторять, что это твоя обязанность? –
– Оленька, а давай завтра с утра. На ночь мусор не выносят, плохая примета. –
– Начинается! Лёня! –
– Да иду я, иду! –
Поняв, что отговориться не получится, Ленька, накинув куртку, похлопал по карманам, проверяя наличие сигарет, подхватил мусор и вышел на улицу.
Ну и погодка, бррр…еще и дождь моросить начал. Хороший хозяин и собаку из дому не выгонит, а моей жене мусор, видите ли, мешает, подумал он, прикуривая сигарету.
Жили они на окраине города в своем, пусть и небольшом, но собственном доме, доставшемся его жене по наследству. Можно было оставить мусор возле калитки, но кошки раздербанят мешок и растащат его содержимое по всему двору, поэтому лучше пройтись к контейнеру, стоящему на углу.
– Не понял, что это за скулеж такой, – сказал, вслух Ленчик, подойдя поближе к мусорке и чиркнув зажигалкой, посветил под баком. Потом, пошарив там рукой, достал испуганного и трусящегося то ли от страха, то ли от холода щенка.
– Это ж кто такого малышонка выбросил? Замерз, бедняга. – И почесал щенка за ушком, а тот взял и лизнул его руку своим маленьким теплым язычком. И Лёнька пропал! Он погладил найденыша по мордочке и, прижав к себе, быстро зашагал домой.
– Мать, ты где? Оля, Оленька, посмотри, кого я нашел. Представляешь, такого маленького возле мусорки бросили. Я подошел и слышу, плачет, как ребенок.
Ну, как его можно было оставить, ведь пропадет, вот я его и забрал.
Ольга, родившая Лёне двоих сыновей, была очень хорошей, нет, она была великолепной матерью-наседкой, оберегающей и лелеющей своих детей, потому-то он и давил, прежде всего, на ее материнские чувства.
– Все заботы берешь на себя! – Строго сказала жена, и он, радуясь как ребенок, заключил ее в объятья, звонко целуя в щеку. Это была победа!
– Я всегда знал, что ты у меня самая лучшая на свете! Завтра Вовка с Васькой от мамы приедут, вот радости будет! Слушай, Оль, а как мы его назовем? –
– Завтра все вместе и придумаем. Теперь, давай, искупаем мальчишку, а утром в ветлечебницу отвезешь, может, породу скажут и проверят. Да, прививку тоже надо будет сделать. –
Мгновенье третье
Щенок оказался породистым. Немецкий черный дог, было заключение ветеринара, а выбросили, скорее всего, из-за белого пятна на морде, посчитав выбраковкой.
Пятнадцатилетний Вовка и меньшенький Василек были на десятом небе от счастья! Но, наверное, самым счастливым был сам щенок, которому единогласно дали кличку Джон, ласково называя малыша Джоником.
Игривый, с добрым нравом пес, ставший любимцем всей семьи, через год превратился в знатного красавца, защитника и лучшего друга.
Он почти не шкодил. Ну, ладно, было пару раз. Подумаешь, попробовал Вовкин учебник! Так Лёньчик сам сыну сказал, чтобы все на зубок знал и грыз гранит науки! А он, Джон, чем хуже?
Или сгрыз тапочки мамы Оли. Она же постоянно жаловалась, что руки не доходят новые купить! Почему бы и не помочь? Как сгрыз, так сразу же и купила!
Мгновение четвертое
Семья готовилась к встрече нового года. В доме пахло разными вкусностями, но больше всего Джона привлекали маленькие оранжевые мячики, которые мама Оля, выложив на блюдо, поставила на журнальный столик в гостиной. Предупредив, чтобы не трогали, ээээ…как же она их назвала? О! Мандарины! Аж до завтрашнего дня.
Вот бессердечная, думал Джон, лежа на своем месте, которое, хоть и находилось под лестницей, позволяло наблюдать за всем происходящим в доме. Ага, вышла на улицу. Надо действовать! Джон подбежал к блюду, аккуратно схватил зубами один мандарин и, лежа в своем закутке, жевал сказочно вкусный мячик.
Все происходящее было похоже на охоту. Только мама Оля выйдет, Джон бежит за мандаринкой. Она выйдет, он бежит… так повторилось несколько раз.
– Васька! Я же не разрешила брать мандарины, ты почему меня не слушаешься? – Зайдя в комнату сына, сказала Ольга.
– А я и не брал! –
– А кто взял, святой дух? Там уже меньше половины осталось! Идем, убедишься сам! –
Каково же было их изумление, когда навстречу им из комнаты вышел Джоник, решивший в это раз не мелочиться, взяв сразу две мандарины, которые спрятал за обе щеки.
Пришедшие на шум, Вовка с Лёньчиком, присоединились к хохочущей компании, а ничего не понимающий Джон так и стоял с вылупленными глазами и раздутыми щеками, чем довел всех почти до истерической икоты и слез.
Мгновение пятое
– Мама, Там пацаны Вовку бьют! – Залетел на кухню взъерошенный, с разбитым носом Василек. А Джон все понял без лишних слов и стрелой выскочил на улицу! Вот, гады, подумал пес, трое на одного, ну, я вас сейчас! И злобно рыча, пошел на отбежавших от Вовки и оторопевших от страха парней, ожидая команды от младшего хозяина.
– Джон, ко мне! – Крикнул сидящий на земле Вовка и, обняв верного друга за шею, взял его за ошейник.
– Быстро свалили отсюда, считаю до пяти и отпускаю собаку! И с Сюзи все равно встречаться буду, запомните, люблю я ее! – Крикнул вслед сверкающим пятками обидчикам.
Интересно, что такое люблю и кто эта Сюзи? Только бы не кошка! Думал Джон, принимая похвалу и ласки Вовчика. Хозяин постоянно говорит маме Оле: люблю тебя, мама Оля говорит эти слова и хозяину, и детям…хмм…а я кого люблю? А меня, кто-то любит?!
Перед Пасхой мама Оля дежурила целые сутки на своей работе. Перед уходом поставив вариться холодец, наказав Лёньчику за ним присматривать, а готовый разобрать и разлить по тарелкам.
Хозяин уже не раз так делал, а Джон сидел и терпеливо ждал свое лакомство, называемое «отходами», вкуснее которого не было ничего на всем белом свете.
Все шло своим чередом, пока не пришел живший по соседству «чертов» кум Митяй, от которого постоянно воняло тем, что мама Оля называла алкоголем.
Джоник, терпеть не мог ни кума, ни невидимого алкоголя, но перечить хозяину не мог и, лежа в своем углу, думал, что зря не уехал с ребятами к их бабушке, любимые отходы мог и потом поесть. Так за своими раздумьями и задремал.
Пес проснулся от едкого дыма, наполнившего весь дом. На плите горели отходы, а хозяин и оставшийся с ним противный алкоголь спали на кухонном диванчике и громко храпели.
Джон схватил Лёньчика за штанину и начал тянуть. Ох, и тяжелый же, зараза, раскормила его мама Оля, на мою собачью голову, сокрушался пес, а потом, разозлившись, цапнул хозяина за ногу! Помогло.
– Ах, ты ж скотина, – вскочил на ноги шатающийся Лёньчик, но закашлялся и увидев творящуюся кругом катастрофу, схватил кастрюлю с плиты и, выбросил в открытое настежь окно.
А потом, обняв Джона, долго сидел с ним на полу и говорил, как его любит и что когда-то он спас своего маленького щенка, а теперь большой пес спас своего дурака хозяина.
Джону нравилось слушать такие ласковые слова, только проклятый алкоголь никак не хотел уходить, и портил своим присутствием, такой счастливый момент собачьей жизни.
Мгновение шестое
Осенью Лёньчик сильно заболел каким-то птичьим гриппом. Вот недаром Джон не любит их, ох, недаром. После этой болезни, хозяин сильно осунулся, постарел и почти все время лежал на диване.
Еще он слышал, как мама Оля Вовкиной жене Сюзи сказала, что ему нужно купить новое сердце, а денег не хватит, даже если дом продадут. Да и сам Лёньчик ни в какую с этим не соглашается.
Он тихонечко подошел к спящему хозяину и начал лизать его свесившуюся с кровати руку.
– Что Джоник, и ты беду чуешь? Сам знаю, недолго мне осталось, а умирать совсем не хочется. Слушай, а ведь мы с тобой ровесники, мне шестьдесят, а тебе пять. Говорят, что один собачий год равен двенадцати человеческим. Так что, когда уйду, ты за всеми присматривай. Особенно охраняй маму Олю и никому не давай ее в обиду, она у нас такая хорошая. –
А через месяц его любимый Лёньчик лежал в странной узкой кровати, поставленной на стол, и ни с кем не хотел разговаривать, а мама Оля сидела с ним рядом и горько плакала.
Джон подошел и, встав на задние лапы, лизнул непривычно холодную руку хозяина, которая впервые за всю его собачью жизнь, не погладила пса по голове… и он отчаянно завыл, до последней секунды, надеясь разбудить уснувшего навсегда Лёньчика…
Мгновение седьмое
Джон хорошо помнил слова своего хозяина и всегда был рядом с одинокой мамой Олей. Васька служил в армии, а Вовка с Сюзи жили на другом конце города.
Одна радость, часто привозили к ним своего сыночка Лёньчика, очень похожего на дедушку.
Дом сразу оживал, и работенки было невпроворот. Попробуй уследить за этим непоседой, которому до всего было дело! Но они с мамой Олей радовались, и каждый раз ждали приезда внучка с нетерпением.
А потом случилась беда. Маму Олю, державшуюся за сердце, забрала машина с красным крестом, и она попросила оказавшихся рядом кума Митяя и алкоголя присмотреть за Джоном, которого вечером заберет Вовчик.
А те и рады стараться, машина еще отъехать не успела, как они начали шарить по всем тумбочкам. Ну, он и зарычал, охранник же как-никак.
– Ууу…противная собачья рожа! Знаю, что меня ненавидишь, как и я тебя! А пошли-ка к Лёньке на кладбище, там и помянем, – услышав любимое имя, Джон дал прицепить к своему ошейнику поводок и вышел с кумом на улицу.
Пошептавшись с незнакомым мужиком, привезшим на соседнюю стройку доски, кум залез в кузов и позвал за собой Джона, легко заскочившего в довольно высокую машину. Они долго ехали, но он спокойно лежал, мечтая, что наконец-то встретится с Лёнчиком и уведет домой, где тоскует и ждет его мама Оля.
Машина остановилась на какой-то незнакомой улице. Кум слез вниз и привязал к столбику забора выскочившего за ним Джона.
– Сиди и жди, скоро встретишься со своим Лёньчиком! – Ехидно рассмеялся «чертов» кум и сев в машину рядом с водителем уехал.
Сердобольная хозяйка дома, находившегося за этим забором, очень боялась огромного пса, но со словами Господи, спаси и сохрани, все равно двигала в его сторону миски с водой и нехитрой домашней едой.
– Кто ж тебя, бедолагу тут бросил, и, что мне с тобой делать, – говорила она грустному Джону, который отказываясь от еды и третий день пил только воду.
– Ладно, скоро муж приедет, тогда и решим, как быть. –
Вовчик, приехавший забрать Джона, не найдя его на месте, побежал к куму. Он долго тряс пьяного в стельку алкоголика, невнятно мычавшего, что освободил всех от проклятой собаки, но так толком ничего от него и не добился.
– Вова, – окликнула его соседка баба Маша, – я давеча видела, как Митяй сажал вашу собаку в машину, что на стройку доски привозила. Ты у них поспрашивай. –
Крича на ходу, спасибо, Вовчик рванул к строящемуся дому. Рабочие объяснили, что мужика, который привозил доски, знает только хозяин стройки, а он уехал в соседний город и будет лишь завтра вечером.
Короче, нашли этого водилу лишь на утро третьего дня и, не теряя времени, Вовка, поехал на указанную им улицу.
Они сидели под забором прямо на земле и не могли нарадоваться. Хозяйка, получившая от Вовчика кучу благодарностей и коробку шоколадных конфет так, кстати, забытую в машине Сюзи, вытирала катящиеся слезы умиления, видя, как счастливы человек и пес, искренне любящие друг друга.
Автор: рассказы
