— Вы зачем Ане сказали, что в детдом она в любом случае не попадёт? Что Вы её к себе заберёте? Она совсем от рук отбилась! Не слушается, по дому ничего не делает, кричит на меня! Спасибо Вам, Людмила Маратовна!
— Я сказала внучке правду: ни в каком детдоме она никогда не окажется. Я требую, чтобы ты прекратила шантажировать рёбенка детдомом. Если иначе она тебя не слушается — исправляй, зарабатывай авторитет и доверие!
Женщины кричали на весь подъезд, не стесняясь, что кто-то может их услышать.
— Не лезьте не в своё дело, я сама разберусь, как мне воспитывать моего ребёнка! — посоветовала Алиса бывшей свекрови захлопнула перед её носом дверь.
— Продолжишь в том же духе — я наизнанку вывернусь, но внучку у тебя заберу! Поняла?
Метод воспитания, применяемый Алисой, варварский. Зато временно действенный. Дочь не убрала за собой посуду? Собирайся в детдом! Дочь отказалась ложиться спать? Собирайся в детдом! Не хочет просыпаться в садик? Детдом ждёт!
Да-да, маленькой Ане всего пять с половиной лет. И от словосочетания «детский дом» на её глазах моментально наворачиваются слёзы. Папы у маленькой Ани нет уже 4 года, её мама недавно вышла замуж во второй раз и забеременела.
— Мешает Алисе Анюта, мешает. Если бы не пенсия по СПК, давно бы мне внучку отдала. Алиса не работает, тоже получает пенсию, по уходу за Анютой. Как это удобно: жить за счёт моего сына во втором браке, — говорит Людмила Маратовна.
Бабушка Анюты узнала о постоянных угрозах детдомом случайно: девочка проговорилась.
— Анечка у меня в гостях была, чай разлила, сразу начала в поисках тряпки по кухне бегать. Сама ревёт и просит: «Бабулечка, не отдавай меня в детдом, пожалуйста, я сейчас всё уберу!» Я её разговорила, волосы дыбом встали: не понимаю, как так можно с собственной дочкой? У Алисы с моим сыном такая любовь была, жили душа в душу. Как она может так оскорблять память о моём сыне, издеваясь над их единственным ребёнком? — спрашивает Людмила Маратовна.
Людмила Маратовна объяснила внучке, что пока она жива, Ане ничего не грозит: бабушка её заберёт к себе, даже если мать так поступит.
— Я предлагала Алисе мне внучку отдать, пусть бы они деньги получали, мне ничего не надо. Лишь бы Анечке хорошо было. Алиса отказалась. Но я ей пригрозила: ещё раз такое повторится, я всё сделаю, чтобы Аню у неё забрать: свидетелей найду, к психологу внучку свожу, надо будет — квартиру продам и судью подкуплю!
У Алисы, по словам её бывшей свекрови, есть свой интерес в совместном проживании с дочерью. И это не только пенсия: Людмила Маратовна отказалась от наследства в пользу внучки, и маленькой Ане принадлежит две трети квартиры, в которой живёт Алиса с новым мужем, а совсем скоро там появится и второй ребёнок. (Нет, Алиса не получила в наследство половину плюс долю от второй половины квартиры: недвижимость была добрачной собственностью её первого мужа.)
После той ссоры на лестничной клетке и её продолжения в виде телефонных разговоров, Алиса присмирела: Людмила Маратовна подарила внучке простенький телефон и постоянно ей звонит, проверяет, как у неё дела.
— Об одном прошу: пусть Алиса одумается. С любым ребёнком можно договориться, вместо того, чтобы десять раз на дню на словах отправлять в детдом. Как так можно? Понять до сих пор не могу. Но если что — за внучку буду до победного бороться. Раз уж сына не уберегла, — закончила свой рассказ Людмила Маратовна.
