В городке был цирк.
Цирк был очень старый. Маленький, с потрескавшимися стенами, он, однако, был горячо любим жителями этого городка. Взрослые дяди и тёти, проходя мимо его помещения, улыбались про себя и вспоминали как они, будучи детьми, радостно бежали туда, в это волшебное место. Садились на красные, обитые потёртым холстом, кресла. Ели эскимо, пили ситро и в каком-то оцепенении смотрели на сцену.
Детство прошло, но любовь к цирковым выступлениям никуда не делась. Теперь уже дети этих взрослых людей по выходным ходили в цирк, держась за руки родителей и предвкушая незабываемые впечатления.
Но, в общем-то, цирк не был каким-то особенным. Обычный такой цирк. Жонглёры, акробаты, иногда какие-то дрессированные животные.
Чего тут волшебного?
Да ничего. Хотя, нет. Есть кое-что...
Это был королевский пудель белого окраса. Звали его Атос.
Атос был старым, выступал он уже лет двенадцать. Неудивительно, что пуделя за это время в городке особенно полюбили и именно его выступления собирали больше всего зрителей.
— Смотри, Нюрка, смотри, сейчас Атос выйдет! — бывало, шепчет какая-нибудь женщина своей дочери, а потом, сверкая глазами, смотрит выжидательно на сцену. Еще бы, ведь она видела этого Атоса еще будучи подростком. Такой прилив ностальгии, ух!
И раздастся где-то из-за кулис немного хрипловатый, но весёлый лай, и выбежит на сцену, слегка прихрамывая, раскрашенный, разряженный пудель, и поприветствует публику: сядет на задние лапки, передние — к груди прижмёт и начнёт голову наклонять в разные стороны.
Овации, восторженные крики, швыряние на сцену собачьих печенек.
А потом...
А потом начиналось самое интересное.
Атос умел, пожалуй, побольше иного человека: за двадцать минут, отведенных на его выступление, он чего только не делал: и под балалайку пел, и считал карточки, и на скейтборде катался, и танцевал, и мячик на носу держал. В общем, один номер интереснее другого.
Правда, не всегда выступление удавалось Атосу идеально — что поделать, возраст давал о себе знать: то лапка с мяча соскользнет, то зрение подведет и Атос карточки перепутает, а то и просто устанет и приляжет отдохнуть прямо посреди сцены.
Но благодарные зрители прощали псу его старческую сущность.
— Вы уж его не ругайте, — просили они директора цирка, который был недоволен Атосом. — Он старенький уже. Да, хватку потерял и выступления уже не те.
Но вы не гони́те его. Без него уже не так в вашем цирке будет. Без ностальгии, без чувства.
Директор слушал, сопел носом, вежливо улыбался вслед уходящим зрителям, приглашал их заглядывать к нему в цирк ещё.
И, вроде бы, всё должно было быть нормально. Можно было оставить пуделя в цирке на правах ветерана, можно было пристроить его, но, видимо, директора ни тот, ни другой , ни какие-то ещё варианты не устраивали. Может, у него не было для этого времени. Может, денег. А, может, и сердца.
Словом, в один холодный октябрьский день Атоса попросту выставили на улицу. Выставили без всякого. Даже сухарика не оставили. Просто пнули и дверь закрыли.
Атос поёжился — по улицам гулял холодный осенний ветер, а кудрявая шубка от промозглых погодных условий совсем не спасала.
В поисках укрытия от холода пудель побрёл, спотыкаясь, в сторону каких-то ящиков. Задняя лапка у него как-то нездорóво волочилась — как раз на одном из последних выступлений он её подвернул.
Атос дополз до какой-то коробки, залез внутрь и свернулся калачиком.
Вот теперь можно и поплакать.
***
Из продмага, находившегося как раз неподалёку от цирка, вышла девушка по имени Катя. В руках она держала несколько пакетов и список продуктов: помидоры, сметана, яйца, хлеб, бананы, сливочный сыр, филе индейки.
Вроде бы всё купила.
Скомкав список, она покрепче перехватила пакеты и направилась домой.
Дом её находился недалеко от магазина — всего-то нужно перейти через дорогу, вдоль территории цирка, а там — налево, в конец улицы.
Девушка уже перешла через пешеходный переход и двигалась в сторону цирка, но тут из одного пакета выпала недоеденная булка.
Она уже хотела поднять её, но её руку опередил какой-то белый пёс, как молния выскочивший из-за угла. Быстро схватив кусок зубами, он разом проглотил его и в ожидании посмотрел на Катю.
— Приятель, ты чего же на улице сидишь? Вроде как породистый, ухоженный, вон, краска какая-то на ушах.
Катя в недоумении уселась на корточки перед Атосом (конечно, она сразу его узнала, Атос был городской знаменитостью).
— Атос, да что случилось, объяснишь?
Собака достаточно красноречиво проскулила и потрясла больной лапкой.
Катя задумалась, но, тут же спохватившись, торопливо вынула из пакета пачку сосисок и несколько сухарей:
— Ешь, дружок, ешь вволюшку. А я пока покумекаю, что с тобой делать.
Пудель не возражал, и, деликатно подцепив сосиску, с удовольствием зачавкал.
А Катя кумекала.
Она прекрасно знала, что Атос — цирковой. Видела в цирке пару раз. И по логике, его нужно было вернуть обратно. Но, рассуждая по той же логике, следует задать вопрос: почему его не ищут? Он никуда не убегал, вот, прямо перед носом, как говорится. А вот людей, которые отчаянно и взволнованно, но упорно ищут его, что-то не видно.
У Кати закрались сомнения.
Да и интуиция подсказывала: нет, что-то здесь нечисто. А интуицию свою Катя всегда слушала, несмотря на свою молодость, неопытность и всего каких-то двадцать два года.
Что ей оставалось сделать?
Оставлять она его тут, на холоде и в голоде, точно не намерена. И в приют сдавать — тоже. В общем-то, собачка ей не помешает. И даже не капельки. С собачкой не скучно ей будет. У неё уже есть кошка, тоже, между прочим, подобранная, из приюта. А теперь будет пудель.
И, приняв, такое решение, Катя повела пуделя за собой. Благо, пёс он был галантный, воспитанный, а потому сразу понял, что от него требуется.
***
В ветеринарке их не стали пугать. Отмыли от краски, которой Атоса всё время красили в цирке. Дали баночку с мазью, сказали мазать два раза в день. Отдали честь старому знакомому, поинтересовались у Кати, не цирковая ли она, и если да, то кем выступает?
Вот, собственно, что произошло.
На этом историю можно было бы и закончить, но я скажу кое-что ещё.
Как-то раз, уже спустя несколько лет после этой истории, я случайно зашла в тот самый район, где жила Катя.
Хотя нет, вру. Неслучайно я туда попала. Меня привлек шум, весёлая музыка и чьи-то овации, доносившиеся из какого-то двора.
Зайдя туда, я увидела небольшую толпу из человек двадцати, окружившую какую-то тумбу, на которой выступал — да, сомнений быть не могло, это был он — Атос. Причём выступление прошло прекрасно —пёс ни разу ошибся, не упал, а наоборот, излучал энергию и позитив.
Его номер действительно был завораживающим. Не в силах оторваться от этого зрелища, я опомнилась только тогда, когда девушка, выступавшая вместе с Атосом, сообщила о конце выступления.
Только тогда я очнулась и подошла к ней, чтобы задать вопрос:
— Скажите, пожалуйста, а сколько вашему пуделю лет? На вид старый, вон, морда седая вся.
Девушка, улыбнувшись, ответила:
— Да вот, семнадцатый год пошел. Могучий старик!
— А как же он еще выступает, пожилой такой?
В качестве ответа Катя (а это была она) рассказала мне вот эту вот историю, которой я поделилась сегодня с вами.
Я поблагодарила её за интересное знакомство, пожелала здравия и долголетия Атосу, а сама, усевшись на скамеечку, принялась записывать.
Но, пока записывала, задумалась: что же все-таки поддерживает в Атосе такую энергию и живучесть? Что?
Впрочем, думала я недолго. Ответить несложно, и можно сделать это парой слов. Забота. И любовь.
Вот и всё, уважаемые читатели.
Автор: Таюшек
