Эту очень необычную и немного жутковатую по своей сути, историю, мне рассказал Василий Иванович, когда я очередной раз присела с ним на лавочке.
— Ты знаешь, дочка — начал он свое повествование — я после того разговора с тобой, пришёл домой и вспомнил эту историю. Она произошла лет семь назад в соседнем селе, что на берегу реки. Сейчас там, как и в нашей деревне, практически никого не осталось, а раньше жизнь кипела.
В то село переехала из города пожилая чета, на старости решили на природе пожить. Он всю жизнь проработал где-то на должности, а жена — учительницей. Они купили себе небольшой домик, а квартиру городскую детям и внукам оставили. Молодёжь с потомством к ним на лето приезжали погостить.
На селе их уважали, они хоть и были городскими, а Матвей Павлович так вообще начальником, но никогда этим не кичились. Относились ко всем ровно и уважительно. Он сам часто с мужиками на рыбалку, на охоту ходил и зимой, и летом.
А Марья Сергеевна училась у деревенских баб банки закатывать, варенье варить, да летом на огороде овощи правильно выращивать. Так они прожили дружно вдвоём, десять лет.
Потом Матвей Павлович резко заболел и очень быстро умер. Похоронили его на сельском кладбище, он сам хотел и говорил так:
— Когда умру, похороните меня здесь, на природе. Чтобы и на том свете мне легко дышалось.
Марья Сергеевна пережила его всего на годик. А когда дети приехали её хоронить, то спор у них зашёл. Старшая дочь сказала, что мама хотела чтобы её в городе похоронили и приходили чаще навещать. Зато младшая утверждала, что мама хотела рядом с папой быть.
Спорили они, спорили, а потом решили кремировать мать, половина праха оставить в городе, а половина рядом с папой. Так и сделали. Но об этом никому не сказали. Рядом с могилой отца тихо закопали урну с половинкой праха, помянули, с оставшимися соседями и уехали.
Прошел год. И как-то дедок из их села пошёл на охоту — зайчатинки ему захотелось. Он бродил по лесу, недалеко от кладбища, и вдруг услышал, как кто-то плачет и причитает.
Он пошёл искать, кому там плохо, может помочь надо или заблудились. Он начал кричать, мол, отзовитесь. Тут он раздвинул кусты и чуть не обделался, извините за уточнение, на месте от страха. На полянке висела половинка Марьи Сергеевны и причитала:
— Верните мне мою половинку, ой, мне плохо, ой, мне тяжко.
Как он добежал до села — не помнит. Его всего трясло, он бегом к бабке Агашке, к их соседке, и рассказал ей всё. Та в ужасе:
— Да что ж они ироды сотворили, да разве ж так можно, душу на две части рвать. Она ни там, ни здесь покоя не знает. Вот что, через неделю Марье Сергеевне год, как померла. Дети, наверное, приедут на могилку, вот мы и заставим их все по-человечески сделать.
Действительно, через неделю приехали их дети. Они уже собрались идти на могилку, как к ним во двор зашла баба Агаша и сказала:
— Вы понимаете, что натворили, вы материну душу разорвали и нет ей покоя. Немедленно соедините ее прах.
Дочь младшая начала кричать на старшую:
— Ты вечно делаешь всё по-своему, а я тебе говорила, что мне мама снилась и просилась к папе. Как хорошо, что я взяла урну с ее прахом.
Они пошли на кладбище, достали урну с половиной материного праха и всыпали вторую половину, и закопали. Старшая дочь плакала и просила прощение у матери за свою глупость.
И тут прилетели две птицы, покружили над ними и улетели вдвоём ввысь.
Баба Агаша перекрестилась:
— Упокой Господи, их души светлые. Вот теперь они вместе, как и должно было быть.
Автор: мистическиерассказы
