Алексей Захарович был настолько неэмоциональным человеком, что однажды его чуть не похоронили заживо. Если бы он не чихнул, когда крышку его гроба собрались заколачивать, то этой истории и не было бы. Похоронили бы, помянули, да разошлись бы по домам. Возможно, что это всё выдумки. Сами знаете, люди любят приукрасить. Может быть и не хоронили его на самом деле, а просто какой-нибудь остряк придумал такую небылицу, чтобы посмешить народ. Но, тем не менее, эмоциональность Алексея Захаровича а точнее, ее отсутствие, все равно достойны того, чтобы рассказать вам эту историю.
Как не сложно догадаться, он жил один. В его молодости девушки не очень стремились с ним знакомиться, хоть и был он не дурен собой. Но все их симпатии разбивались о каменное лицо, с каким он начинал и заканчивал любой разговор. Что самое интересное, что он после каждого неудачного знакомства, даже не расстраивался. Сами понимаете, почему.
Потому что расстройство — это тоже эмоция, а их он, как вы помните, испытывать не умел. Почему так получилось, никто не знал, а ему самому было неинтересно, потому что… Ну, в общем, вы понимаете, почему.
В один из вечеров, Алексей Захарович сидел в своем доме и смотрел телевизор. Точнее, переключал каналы и думал о том, что пора бы уже лечь спать.
Тихий шорох за спиной не удивил его, но заставил обернуться. Смерть сегодня была при параде. Отглаженный черный балахон с накинутым капюшоном, аккуратно обработанные пилкой длинные белые ногти, которые обхватывали держак остро заточенной и отполированной косы.
— Боишься, человек? — по голосу было слышно, что Смерть сегодня в отличном настроении. Сквозь мрачный и глухой голос пробивались еле различимые нотки веселья.
Алексей Захарович внимательно осмотрел ее с ног до головы, медленно покачал головой из стороны в сторону и снова повернулся к телевизору.
— Эй, я с тобой разговариваю, вообще-то, — Смерть протянула руку и постучала пальцем по его плечу.
— Это логично. Здесь же больше никого нет.
— Это да… — невпопад согласилась Смерть, но тут же собралась и снова попыталась нагнать мрачноты, — твое время заканчивается, человек! Я пришла за тобой.
— Вы пришли за мной или вы пришли постоять за мной? Мне не очень удобно разговаривать с вами. Уверен, что и вам неприятно говорить с моим затылком.
— Я не поняла, ты не боишься что ли? — спросила Смерть, выходя из-за спины Алексея Захаровича.
— Нет, — крайне честно ответил он.
— Почему?
— Не получается.
— Что не получается?
— Бояться.
От такого информативного диалога Смерть на несколько секунд растерялась, не зная, как продолжить разговор. В этом ей помог сам хозяин дома.
— По телевизору, как обычно, ничего интересного, но все же, раз я его включил, значит я хотел посмотреть, что там происходит. А вы его мне загородили.
— Слушай, не прикидывайся дурачком. К тебе я пришла, а ты беспокоишься о том, что я загородила телевизор?
— Я абсолютно не беспокоюсь по этому поводу. Мне все равно. Если вам нравиться, можете стоять там, где хотите.
Смерть немного постояла на месте, затем, скользящими движениями, переместилась поближе и присела на диван рядом со своим клиентом.
— Ты серьезно, что ли? Совсем не боишься?
Алексей Захарович еще раз мотнул головой.
— Вот это новость… — протянула она и откинулась на спинку, — а в чем подвох?
— Ни в чем.
— Может ты уже умер? — Смерть приложила руку ко лбу мужчины, — да нет, теплый еще… Пьешь?
— Нет.
— Употребляешь?
— Ни разу.
— Так в чем дело тогда? Давай, бойся! Проси отсрочку, говори, что еще не пожил, не знаю… Скажи что-нибудь!
— Завтра мой начальник пересадит на мое место нового стажера. Я ж больше не приду на работу. Надо было ему сказать, что ножка стула скоро сломается. Хотя, сам разберется.
— Ты совсем дурачок, что ли? — в глубине широкого капюшона можно было рассмотреть выпученные глаза Смерти.
— Мой ай кью чуть выше среднего.
— Ну, знаешь ли… Это уже издевательство какое-то!
Смерть протянула костлявую руку и положила ее на лицо Алексея Захаровича.
***
— Ну всё. Теперь точно всё. Как самочувствие?
— Обычное. Ничем не лучше, ничем не хуже, — душа Алексея Захаровича стояла рядом с гробом и равнодушно осматривала немногочисленных пришедших на его похороны.
Из толпы отделился один силуэт и направился прямиком к ним. На фоне всех присутствующих, он выделялся высоким ростом, белоснежной одеждой и широкой улыбкой. Было заметно, что это мероприятие его очень радовало и веселило. Подойдя к Смерти, он по-дружески похлопал ее по плечу и улыбнулся еще шире.
— Ну что, готовы?
— О, Ангелок пожаловал. Что ж ты не уберег своего клиента?
— Не уберег? Да слава Богу, что ты пришла! Я думал, что с ним вообще ноги протяну! Посмотри, похудел на три грамма! А до него я весил восемь. Никаких эмоций! Чем мне питаться? Если б не ты, точно бы уже растворился ко всем чертям.
— Так это он не прикидывается, что ли? — Смерть отступила от него на шаг.
— Нет конечно! Никаких эмоций, чувств, ничего! Веди его уже, а я на биржу труда. Но перед этим в цирк схожу, хоть поем немного.
— Подожди, подожди! И негативных эмоций тоже нет?
— Вообще никаких!
— Так я его пока доведу, сама сдохну от голода! — Смерть отступила еще на шаг, — нетушки, ребята, вы как хотите, а я с ним никуда не пойду.
Ухватив поудобнее косу, она размахнулась и со всей силы приложилась плашмя по спине Алексея Захаровича. Тот покачнулся вперед и упал прямо на гроб со своим телом, к которому уже подносили крышку.
В глазах побежали искры, в горле запершило и Алексей Захарович чихнул. Люди, стоящие рядом, стали понемножку белеть, а те, которые были попроворнее — креститься. Алексей Захарович поднялся из гроба, обвел всех взглядом, буркнул: «Спасибо, что пришли», и пошел домой.
***
С тех пор Смерть обходила его дом десятой дорогой, но, понимая, что рано или поздно за ним придется вернуться, наедалась до отвала чужими страхами и ненавистями. А Ангел частенько сидел на пороге дома, худел и ругался на свою судьбу, понимая, что не смотря ни на что, он все равно должен беречь его до самой последней минуты.
Вроде бы тут и конец истории должен быть, а нет.
Так уж случилось, что через некоторое время влюбился Алексей Захарович в свою соседку-вдову. Да так сильно, что аж развернулась его душонка как ковер, который на чердаке десять лет пролежал. В общем, безумно влюбился. Год они вместе прожили в счастье и радости, а потом от переизбытка эмоций возьми, да и схвати у него сердце. Очень не хотелось ему помирать. Страшно было, обидно и тоскливо, но ничего не поделаешь… У каждого свое время.
Вот такая вот она — Любовь… И Ангелов накормит, и о Смерти позаботится, и из бессердечного камня Человека сделает…
Автор: ЧеширКо
