Полинка росла тихой и молчаливой девочкой. Воспитатели на неё нарадоваться не могли. Хоть один спокойный ребенок в группе, который тихонечко играет себе в уголочке. Она старательно выполняла все задания воспитателей, робко улыбалась в ответ на похвалу. И её огромные в поллица не по возрасту серьезные серые глаза искрились надеждой, что мама её тоже похвалит.
Но мама, только недовольно бурчала: « Что ты суешь мне свою мазню. Давай, быстрее собирайся, что ты там копаешься». Как же Полинке хотелось, что бы мама её обняла, прижала к себе, поцеловала. Вон, как Дашу, хвалит мама, хотя сердечко у Полинки раскрашено лучше и аккуратнее.
Придя домой, мама сказала « Иди, займись чем- нибудь и не мешай мне»
И Полинка села в своем уголке, взяв на руки куклу Барби. « Спи моя хорошая» -шептала она- «Мама рядом, и ты мне совсем-совсем не мешаешь».
А мама разговаривала с кем-то по телефону, смеялась и красилась перед зеркалом.
«Она опять уйдет» — подумала со страхом Полинка.
В последнее время мать все чаще оставляла её одну дома. Порой на всю ночь уходила по каким-то своим делам. А Полинка лежала в своей кроватке, прислушивалась к звукам и, ей казалось, что в сумрачных углах комнаты, кто-то ворочается большой и страшный. Она зажмуривалась, её маленькое сердечко было готово выскочить из груди, наплакавшись, девочка засыпала.
Мама, закончив краситься, сказала дочке, — «Пойдем, я тебя покормлю»
Полинка вяло ковырялась вилкой в макаронах, есть не хотелось. Она хотела, чтобы мама не уходила.
«Ешь быстрее и иди спать» — рявкнула на неё мать. И девочка испуганно заработала вилкой.
Уже в кроватке, поняв, что мама все же уходит, она попросила –» Мама, не выключай свет. Я боюсь»
-«Вот еще, спи, давай» — фыркнула мать и уходя, выключила свет.
Тени в углах комнаты ожили, поползли по стене, зашуршали, словно шины машин, забормотали на разные голоса. Полинка укрылась с головой одеялом и горько заплакала. Она не понимала, что она делает не так, почему мама её не любит, почему она всегда мешает маме. Она же старается, она очень старается быть хорошей. Проплакав, не один час так и не дождавшись мамы, девочка уснула.
А утром её разбудила мама – «Давай вставай. В садик пора»
— Мамочка, можно я еще немножко посплю — попросила Полинка.
Но мама резко выдернула её из кроватки, — «Кому сказала, давай подымайся».
Полинка заплакала. А мама злая от бессонной ночи, с затуманенным алкоголем мозгом, не придумала ни чего лучше, чем подтащить её к окну, поставить на подоконник и высунув наружу держа за лямки маечки, проговорить – «Не хочешь по-хорошему, пойдешь так». И она хорошенько встряхнула дочку. Ножки девочки сорвались с подоконника, и тишину летнего утра взорвал детский пронзительный крик.
— Я боюсь, мама. Мама, я боюсь...
Лямки не выдержали, и изломанное детское тельце доверчиво прижалось к серому асфальту, капельки крови медленно стекали по виску, смешиваясь с дорожной пылью.
Полинке не было жестко и уже совсем-совсем не было страшно. Её душа белокрылым голубком взвилась в яркое голубое небо, навстречу встающему солнцу.
Она уже не видела, как мама, выйдя из подъезда, подняла её на руки, прижав к груди, понесла в дом, приговаривая: « Я же говорила, что упадешь…»
Памяти девочки из Самары и всех деток, чьи жизни оборвались из-за жестокости взрослых, посвящается.
Автор: Поговорим о жизни
